— Наконец-то вы поняли, что моя фамилия Сироткин и я уважаемый бизнесмен. Здесь мне будет легче жить, чем там, где человеческий талант ничего не стоит. Боюсь, вам придется возвращаться домой с пустыми руками, господин Сычев.

Автобус остановился на автовокзале, двери открылись, и пассажиры начали выходить из машины. Сычев продолжал сидеть.

— Не стоит толкаться. Мы успеем выйти, когда проход освободится.

— Вы надеетесь на чудо, господин следователь.

— Я не верю в чудеса, в мистику тем более.

Когда вышел последний пассажир, в автобус поднялись двое мужчин и остановились в дверях.

— А эти люди заменят тех, кто остался в России, — спокойно сказал Сычев. — Перед вами инспектор криминальной полиции Финляндии, который занимается вашим делом здесь, а рядом сотрудник Интерпола. Вы ведь объявлены в международный розыск. Ну а я лишь сопровождал вас до конечного пункта как частное лицо. Забыл сказать вам, что ушел в отставку полгода назад. Ну а на прощанье хочу вас разочаровать, Максим Данилович. Все золото, которое вы хранили здесь, возвращено России и лежит на своем старом месте в хранилище Центробанка. Там, где ему и место. Нет-нет, вы не вздрагивайте. Один слиток мы оставили. Нам важно проследить его путь в Калининград и как он попадет в Германию или в Париж на ювелирные аукционы. Так что нам предстоит еще большая работа. Думаю, с вашей помощью мы с ней справимся. Ну а что касается ваших других капиталов, то счета в швейцарских банках арестованы. Боюсь, на данный момент я богаче вас. У меня стабильная пенсия.

Сычев встал и уступил проход Ветрову, но бывший банкир уже не стремился к выходу. Он сидел тихо и опустошенным взглядом смотрел в окно. Сычев сделал несколько шагов и услышал за своей спиной выстрел.

Серый туманный пейзаж Хельсинки сквозь окровавленное стекло автобуса выглядел зловещим. Вряд ли Ветров надеялся увидеть его таким.

Сычев стоял с опущенными руками и с грустью смотрел на человека с простреленным виском.

— Все правильно, — прошептал Сычев. — Вы успели поставить точку в книге своей жизни.

Представитель Интерпола заговорил по-русски.

— Кажется, вы перегнули палку, Алексей Дмитрич.

Сычев пожал плечами.

— Трудно поверить, что такой игрок, как Ветров, поверит в блеф. Похоже, мы слишком близко подошли к истине, к событиям, которые привели его к смерти.

— Без его признаний нам не найти золота.

— Золото Колчака тоже не нашли.

— Извините, не понял.

— Очевидно, с жизнью проститься легче, чем с золотом. Наивно считать, будто Ветров мог отказаться от лавров победителя. Он прожил с этим чувством всю жизнь. Дело об ограблении банковского фургона, совершенного в начале семидесятых, было закрыто в середине восьмидесятых в Москве, а сейчас на дворе конец девяностых. Мы вели расследование по делу серии убийств в Ленинградской области. Оно завершено, и преступники наказаны. Мы свою задачу выполнили. Спасибо за помощь.

Сычев направился к выходу, где его ждала машина сопровождения. Он и не рассчитывал, что вернется в Россию вместе с Ветровым.

Постскриптум

Он сидел на открытой площадке кафе за миниатюрным столиком и пил кофе. День был солнечным и ясным.

Девушка пробежала по ступенькам, споткнулась и упала. Большой пакет выскользнул из ее рук, и апельсины рассыпались в разные стороны, как бильярдные шары после разгрома пирамиды. Молодой человек подскочил к ней, помог подняться и усадил на стул за своим столиком. Апельсины пришлось собирать одному. Когда он собрал фрукты и вернул ей пакет, она горько улыбнулась и указала на сломанный каблук изящной туфельки.

— Не везет так не везет!

Он засмеялся.

— Ерунда. Через десять минут все будет в порядке.

К столику подбежал официант.

— Бегом, Юрис, в мастерскую. У барышни мерзнут ноги.

Приказ не обсуждается. Официант исчез.

— Надеюсь, вы не очень торопитесь? — спросил молодой человек.

— Не очень. Но мне не совсем уютно.

— Сейчас все уладим.

Молодой человек постучал в ладоши. Появился другой официант, готовый на любые услуги.

— Хотите шампанского? — предложил кавалер, не отрывая глаз от красотки. Она ему понравилась с первого взгляда.

— И будем закусывать грязными апельсинами?

— Не обязательно. Ананасы вкуснее.

Она рассмеялась.

В доме напротив на окнах второго этажа дернулась занавеска. Рыжий наблюдал за происходившим и покачивал головой.

— Да... Ты гений, Максим. Вот пташка и прилетела в золотую клетку. Теперь не выпорхнет.

Тот же самый эпизод обсуждался в машине, стоявшей по другую сторону улицы. Трое мужчин не отрывали глаз от подиума кафе, будто наблюдали за спектаклем на сцене.

— Остап Бендер в юбке, — пробурчал Трифонов. — Наконец-то она нашла свою тарелочку с голубой каемочкой.

— Может, арестовать их? — спросил Куприянов.

— И упустить последнюю ниточку, ведущую к золоту?

— Но ниточка оборвалась со смертью Ветрова.

— Это не так. Механизм отлажен и запущен, теперь он обязан работать. А Ветров нам не помог бы. У нас не было против него улик. К тому же в его кармане лежал загранпаспорт на имя Сироткина. Настоящий, а не липовый. Он мог попросить политическое убежище и получил бы его. Сычев знал об этом. Ветров был и остался недосягаемой фигурой.

Тем временем бокалы наполнились шампанским. Девушка увидела на руке молодого человека красивый перстень. Он поймал ее взгляд и пояснил:

— Это золото без примесей. Наследство.

— Значит, вы принц, а я Золушка с потерянной туфелькой?

— Готов принять эту роль.

Он смотрел в сверкавшие миндалевидные глаза обворожительной красавицы и чувствовал, как ее взгляд просачивался к нему в сердце. Она улыбнулась.

— Как вас зовут, принц?

— Григорий Эдуардович Чайка. Художник-ювелир.

Она подняла предложенный ей бокал с шампанским.

— А меня просто Вика. За приятное знакомство.

Их руки сблизились, и звон бокалов оповестил нас о рождении новой истории. Ну а наш рассказ пора заканчивать. В каждой книге надо вовремя ставить точку.