Полковник. Какой Сильвио?
Министр. Не переспрашивать! Не играть скулами! Изобра... изобру... изобри...
Полковник. А, вы хотите опять видеть этого горе-изобретателя? Слушаюсь. (Уходит.)
Министр. Собраться с мыслями... собраться с мыслями... Мой бедный рассудок, труби сбор! Произошло фантастическое событие, и я должен сделать из него фантастический вывод. Дай мне, боже, силу и мудрость, укрепи меня и наставь, не откажи в своей спасительной... Черт, чья это нога?
Репортер Граб (выползает из-под письменного стола). Ничего, ничего, -я случайно сюда попал, воспользовавшись суматохой. Итак -- позвольте вас спросить: по некоторым вашим словам я заключаю, что министерство каким-то образом причастно к этой национальной катастрофе...
Министр. Я вас сейчас застрелю!
Репортер, ...или, во всяком случае, догадывается о ее причине. Если б вы согласились разъяснить...
На звонок вбегают Бриг, Брег, Герб.
Министр. Уберите его, заприте где-нибудь! Постойте, -- поищите, нет ли еще под мебелью.
Находят еще одного.
Второй репортер Гроб (к первому). Стыдно! Если сам попался, нечего было доносить.
Первый репортер. Клянусь, что не я!
Второй репортер. Ничего, ничего... Наломаю тебе ребра.
Их волокут вон.
Первый репортер (на волочке). Господин министр, распорядитесь, чтоб меня посадили отдельно, у меня семья, дети, жена в интересном...
Министр. Молчать! Я уверен, что тут еще спрятаны... Негодяи!.. Свяжите их, бросьте их в погреб, отрежьте им языки... Ах, не могу! Где этот человек, почему он не идет?
Входят полковник и Вальс, не торопясь, на ходу читает газету.
Полковник. Вообразите, насилу отыскал! Чудак спокойно сидел в нише и читал газету.
Министр. Ну-ка, подойдите ко мне. Хороши...
Вальс. Одну минуточку, дайте дочитать фельетон. Я люблю старые газеты... В них есть что-то трогательное, как, знаете, в болтливом бедняке, которого кабак давно перестал слушать.
Министр. Нет, я отказываюсь верить! Невозможно. Полковник, поддержите меня... Скажите мне, что он сумасшедший!
Полковник. Я это всегда говорил.
Министр (к полковнику). Мне нравится ваша пошлая самоуверенность. (К Вальсу.) Ну! Взгляните в окно и объясните.
Полковник. Мне кажется, что господин Вальс даже не заметил взрыва, В городе циркулирует несколько версий...
Министр. Полковник, я вас не спрашиваю. Мне хочется знать его мнение.
Вальс (складывает газету). Ну что же, вам понравился мой маленький опыт?
Министр. Неужели вы хотите, чтобы я поверил, что это сделали вы? Неужели вы хотите мне внушить... Полковник, удалитесь. Я при вас теряю нить, вы меня раздражаете.
Полковник. Люди уходят, дела остаются. (Уходит.)
Вальс. Какая перемена вида! Был конус, Фудзияма, а теперь нечто вроде Столовой Горы. Я выбрал ее не только по признаку изящной красоты, а также потому, что она была необитаема: камни, молочай, ящерицы... Ящерицы, впрочем, погибли.
Министр. Послушайте, понимаете ли вы, что вы под арестом, что вас будут за это судить?
Вальс. За это? Эге, шаг вперед. Значит, вы уже допускаете мысль, что я могу взорвать гору?
Министр. Я ничего не допускаю. Но рассудок мой отказывается рассматривать этот... это... словом, эту катастрофу как простое совпадение. Можно предсказать затмение, но не... Нет-нет, стихийные катастрофы не происходят ровно в полдень, это противно математике, логике, теории вероятности.
Вальс. И потому вы заключаете, что это сделал я.
Министр. Если вы не подложили динамита и ваши сообщники произвели взрыв, вас сошлют на каторгу, -- вот и все, что я могу заключить. Полковник! (Звонит.) Полковник!
Входит полковник.
Донесение какое-нибудь получено?
Полковник. Извольте.
Министр. Давайте сюда... Ну, вот... "Начисто снесена верхняя половина горы, именуемой в просторечии..." -- дурацкое многословие... -- "...или, иными словами, пирамида в шестьсот десять метров высоты и в тысяча четыреста пятнадцать метров ширины базы. В уцелевшем основании горы образовался кратер глубиной в двести с лишком метров. Взорванная часть обратилась в мельчайшую пыль, осевшую на нижних склонах горы и до сих пор, как туман, стоящую над полями у ее подножья. В близлежащих селах и даже на окраине города в домах выбиты стекла, но человеческих жертв покамест не обнаружено. В городе царит сильное возбуждение, и многие покинули свои жилища, опасаясь подземных толчков...". Прекрасно.
Вальс. Как я вам уже говорил, я в технике профан, но, мне кажется, вы злоупотребляете моим невежеством, когда заявляете, что я или мои сообщники произвели втайне сложнейший подкоп. Кроме того, не верю, что вы, дока, действительно думаете, что такого рода взрыв может быть вызван посредством динамита.
Министр. Послушайте, полковник, допросите этого человека, я с ним не могу говорить. Он меня нарочно сбивает.
Полковник. К вашим услугам. Итак, вы утверждаете, господин Вальс, что вы непричастны к этому делу?
Министр. Наоборот, наоборот! Вы не с того бока... Наоборот же: он говорит, что...
Полковник. Ага. Итак, вы сознаетесь, господин Вальс, что данное дело не обошлось без вашего участия?
Министр. Нет, это невозможно... Что это вы, право, ставите вопрос криво! Человек утверждает, что он вызвал этот взрыв посредством своей машины.
Вальс. Эх, дети, дети... Когда вы наконец поумнеете?
Полковник. Итак, господин Вальс... Ну, о чем мне его еще спросить?
Министр. Господин Вальс, слушайте... Я старый человек... я видел в свое время смерть на поле битвы, я много испытал и много перевидел... Не скрываю от вас: то, что сейчас случилось, наполнило меня ужасом, и самые фантастические мысли одолевают меня...
Вальс. А вы свой портсигар нашли, полковник?
Полковник. Не ваше дело. И вообще -- позволю себе сделать маленькое предложение: вы, ваше высокопревосходительство, утомились, вы сейчас отдохнете, позавтракаете, а я этого господина отправлю в сумасшедший дом. Затем соберем ученую комиссию, и в два счета она дознается до истинной геологической причины катастрофы.
Министр (к Вальсу). Извините его... Он в самом деле дитя, -- и притом дитя не очень умное. Я к вам обращаюсь сейчас как старый человек, обремененный печалью и предчувствиями... Я хочу знать правду, -- какова бы ни была эта правда... Не скрывайте ее от меня, не обманывайте старика!