– Боже, да вы совсем безумны, еще хуже, чем я думала…

И они снова расхохотались.

Тем вечером он почувствовал, что вполне мог бы заняться любовью с этой девушкой, но что-то неясное, темное, смутное остановило его в послед­ний момент.

За два дня до их встречи подразделение Хьюго освободило мусульманскую деревню, которая мно­гие месяцы оставалась в оккупации, и зрелище резни, предшествовавшей отступлению сербских националистов, все еще стояло перед его глазами. Рассказы о групповых изнасилованиях будоражи­ли память, и он чувствовал, что должно пройти не

мало нормальных, обычных дней, прежде чем за­нятия любовью перестанут вызывать у него кош­марные ассоциации.

Он расстался с девушкой на рассвете, после то­го, как сжег на пляже свой смокинг (как было пре­дусмотрено по плану).

Хьюго вдруг понял, что воспоминания унесли его далеко от действительности бара «Атлантике», где он уже изложил в общих чертах свою легенду и получил тот же ответ, что и в предыдущем кафе. Почему все журналисты разыскивают Тревиса? Это из-за Грека? Никто ничего не знает.

Судя по всему, язык великого Шекспира не был совсем уж чужд бармену. Наверное, летом сю­да часто заходят английские туристы.

Хьюго заказал вторую кружку.

– Вообще-то меня интересует его судно, – по­вторил он по-английски. – Больше, чем история с наркотиками, – поправился он, решив на сей раз действовать в другом направлении.

– Судно?

– Да, «Манта», судно, которое он строил с Гре­ком…

– И тот тип, что был до вас, говорил то же са­мое. Невероятно, вы что, договорились?

– Какой тип, журналист?

– Ну да, из голландского журнала про парус­ники.

– А, это, наверное, мой коллега Рийкенс. Мо­жете его описать? – В любом случае стоило попро­бовать.

– Ну… Довольно высокий, спортивный, где-то под метр восемьдесят… Лет сорок, темный, глаза светлые.

Отлично.

– Он вам назвал свое имя? Маловероятно, но вдруг этот тип назвал свое

настоящее имя.

– Нет, просто сказал, что работает для гол­ландского журнала.

– Да ладно, в любом случае по описанию не по­хож… Ну и что вы поведали моему конкуренту из Амстердама?

– То же, что вам – что мы ничего не знаем. В этом баре договориться оказалось труднее.

– Ладно… выпью-ка я третью кружечку… Он положил доллары на прилавок.

– Единственное, что мы знаем, Тревис иногда заходил сюда с Греком. – К бармену, словно по волшебству, вернулась память. – Они садились вон там и выпивали по кружке, а потом уходили. Куда, не знаю… Но Грек жил тут неподалеку, – мо­жет, к нему шли…

М-да, этот след недалеко уведет.

Хьюго пристально посмотрел на усатого тол­стяка. Спокойно, как будто предлагая войти в игру. Его рука по-прежнему лежала на маленькой пачке зеленых купюр.

– Вот еще что. Вашему коллеге я еще сказал, что Тревис встречался здесь с парнем из Тавиры, он работает на судостроительную компанию…

«Черт, – подумал Хьюго, – информатор Аниты…»

Он внимательно взглянул в глаза бармену и до­пил шестую за этот день кружку пива.

Почувствовав, что совершенно опьянел, вышел облегчиться на задний двор, потом взял последнюю кружку в знак благодарности, после чего вывалил­ся наконец на улицу и пошел к машине, наслажда­ясь прохладой, царившей на набережной.

Четверть часа спустя, более или менее про­трезвев, он отправился искать почту, которую и нашел каким-то чудом, двигаясь на ватных ногах и чувствуя чудовищную усталость.

Он позвонил Аните в Аямонте. Как было условлено. Три звонка. Повесить трубку, набрать еще раз. Если все в порядке, она должна ответить после четвертого. Если не ответит, он должен мчаться ту­да на всех парах, держа наготове заряженные ав­томат и ружье.

Она сняла трубку.

Ее очередь подать сигнал.

– Это Анита, я слушаю.

Это означало, что все в порядке. Если бы она назвалась по фамилии – Ван Дайк, – это означало бы проблемы.

Можно было говорить.

– Это я, Хьюго. У меня небольшая проблема…

– Какого рода?

– Коммандос вышли на след Тавиры. Еще ка­кой-то тип всех расспрашивал. Смешно, он приду­мал ту же легенду, что я, ну, почти ту же. В общем, надо бы предупредить вашего тамошнего свидете­ля. Пусть не говорит ни с кем, кроме меня, ладно? Вам удалось с ним связаться?

– Да, как только вы уехали, я ему позвонила, но он мне ничего не сказал о других визитерах…

– Это нормально, думаю, он опережает меня на час, не больше. – Хьюго нервно взглянул на часы. – Я потерял какое-то время, Быстро звоните ему. Я представлюсь как Цукор. Никому другому пусть ничего не рассказывает, ясно? Я перезвоню ми­нут…. через десять, самое большее…

И он сразу повесил трубку. Пошел прогуляться в сторону садов, высаженных вдоль берега реки, откуда были видны белые домики Аямонте.

Через пять минут вернулся и набрал тот же но­мер.

Та же процедура…

– Это Анита, я слушаю.

– Хьюго… Ну и?..

– Какой-то тип приезжал…

– Дьявол.

– Нет… Жоакин ничего ему не сказал. Он меня заверил. Человек представился журналистом, ска­зал, что хочет сделать репортаж о необычных ко­раблях, но Пинту заявил, что ничего не знает про «Манту». Думаю, не врет. Он сказал тому человеку, что вообще плохо знаком с Тревисом, что они обща­лись когда-то давно и что тот обращался к нему за какими-то техническими советами, когда готовил чертежи.

Хьюго облегченно вздохнул.

– Описание?

– Высокий, темные волосы, голубые глаза. Му­скулистый, уверенный в себе.

– Так, а этот Пинту, он что-то знает или дейст­вительно не в курсе?

– Мне сказал, что ничего не знает… Что с мо­мента нашей встречи ничего нового не выяснилось. Он не знает, где Тревис. Он понятия не имеет, где может находиться эта мифическая «Манта». Гово­рит, лучше бы его оставили в покое.

– Вы ему сказали, что я заеду?

– Говорю вам, он ничего не знает и… Он резко перебил ее:

– Скажите ему, что я заеду, Анита, мне нужна информация, и у нас нет никаких доказательств, что он говорит правду.

– Хорошо…

– Я буду там минут через сорок пять…

– Да…

– Ладно, перезвоню вам после разговора с Пинту.

– Договорились, Хьюго… Разрешите мне…

– Что?

– Могу я позвонить в Центральный комиссари­ат Фару вечером, до вашего приезда? Если вдруг они что-то нашли в одном из портовых управле­ний, вы могли бы туда поехать.

Он сообразил, что это отличная возможность выиграть время.

– Валяйте. Но не разговаривайте слишком дол­го. Скажите, что звоните из автомата где-то в рай­оне Сетубала, как и раньше.

– Да, конечно…

– И скажите вашему свидетелю, чтобы был ос­торожен, вы знаете, на что способны эти ребята.

– Обязательно. Я предупрежу его. – Все, до вечера.

И он повесил трубку, стараясь не прислуши­ваться к внутреннему голосу, уговаривавшему его продлить разговор – ну хоть на несколько секунд.

– Зараза, сейчас не время…

Он сразу сел в машину и поехал на запад, по дороге, идущей вдоль берега.

Вондт остановился на обочине, чтобы в последний раз посмотреть на заводские строения Корлау че­рез открытое окно. Нужно было подумать, соста­вить план. Этот Пинту что-то скрывает, он чувст­вовал это на протяжении всего разговора. Не так чтобы что-то серьезное, нет. Но парень был насто­роже. Он признался, что знаком с Тревисом, но не видел его с тех самых пор, когда тот приезжал к не­му в Вила-Реал, чтобы проконсультировать по по­воду постройки судна. Это было года два назад. И где это судно, он тоже не знает.

Парень соврал. Точно. Все остальное наверняка правда, но вот с Тревисом они еще виделись. Вондт чуял это, словно уловил некий сигнал, указывав­ший на брешь в обороне врага. В течение почти де­сяти лет подобные сигналы помогали ему находить слабые места в прикрытиях и вранье дилеров, с ко­торыми он имел дело. Будь голландская полиция немного умнее, она смогла бы извлечь пользу из его талантов, а не выкинула бы вон только потому, что какая-то сучка из Гарлема проболталась о мелких подарочках, которые он получал от своих стукачей.