Джулиан удивился, заметив, что Оскар неожидан­но свернул в другую сторону. Черт, почему он не идет к выходу?

Оскар бежал метрах в пяти впереди, по право­му проходу. На пересечении с главным проходом он поскользнулся и бросился в другую сторону. Джулиан с трудом продирался сквозь толпу, в ка­кой-то момент проход опустел, и мимо него прошел человек более чем подозрительного вида: он почти бежал, при движении его широкая черная куртка распахнулась, и полицейский увидел знакомые очертания: пистолет.

Джулиан инстинктивно сунул руку под мышку. И тут Оскар сделал нечто непонятное.

Джулиан ясно различал перед собой троих участников заварушки.

Голос Оскара прогремел под сводами магази­на:

– Йохан? – орал он. – Йохан, остановись!

Тип, несшийся впереди Оскара, обернулся и… Господи!

Реакция всех троих спровоцировала у Джули­ана выброс адреналина: лысый в темных очках, Оскар и индонезиец практически одновременно схватились за оружие. Все происходило словно во сне. Ив этом сне он услышал свой голос, холодно скомандовавший человеку в черном:

– Не двигаться, сволочь! Полиция!

В ту же секунду он рванул «беретту» из кобу­ры и, держа рукоятку обеими руками, направил ее в спину этому типу.

События развивались все стремительнее. Лы­сый целился в Оскара, тот поскользнулся на ка­фельном полу и упал в контейнер с бельем.

Вспышки, дым.

Какой-то дикий, нелепый балет.

Стоящий перед Джулианом человек в черном резко подался в сторону, развернулся и выхватил блестящий черный автоматический пистолет.

Джулиан видел теперь только блеск оружия.

Его «бёретта» была нацелена в грудь индонезий­цу, он дважды выстрелил, и на светлой рубашке рас­плылись два ярко-красных пятна. Он рухнул на стенд с настольными играми, коробки с «Монополи­ей» рассыпались, но внимание Джулиана было при­ковано к тому, что происходило впереди. Метрах в трех-четырех от Оскара, упавшего в груду белья, он разглядел фигуру человека в сером. В ту же секунду раздался выстрел, пуля попала Джулиану в живот.

Вспышка боли.

Он почувствовал, как его отбросило назад, ноги подкосились. Он повалился на бок, стараясь удер­жать в руках пистолет.

Теперь Джулиан видел все под углом, но про­должал целиться в лысого. Ствол пистолета дро­жал, и Джулиан несколько раз нажал на спуск.

«Попал!» – понял он по тому, как дернулся противник

Он собрался перевернуться на другой бок, но волна боли почти парализовала его. Джулиан уже не слышал выстрелов.

Удар дикой силы разорвал ему колено, но он даже не успел согнуться от боли. Бронированная пуля тридцать восьмого калибра прошла сквозь грудную клетку, разорвав легкое и трахею. Следу­ющая, десять секунд спустя, разбила затылок, уничтожив правое полушарие мозга.

Тело Джулиана медленно осело на залитый кровью кафель пола.

Когда Алиса выбралась на улицу, она не знала, что происходит там, в магазине. Боже, выстрелы…

Сердце выскакивало из груди, образ Кеслера не шел из головы. Алиса бежала по улице, перпен­дикулярной проспекту, где была припаркована ма­шина человека с жестокой улыбкой. Она подумала, что он мог выскочить из магазина, сесть в машину и отправиться за ней в погоню… Девочка опрометью неслась по улице, ничего не видя вокруг себя. Серо­глазый мужчина на белой машине был так же опа­сен, как дыхание хищника за спиной.

Через несколько минут Алиса вдруг осознала, что уже метров двести или триста бежит по пря­мой. Нужно срочно уходить с этой улицы. Она свер­нула в небольшую аллею и заметила в нескольких шагах впереди характерный розовый свет «весело­го» квартала. Девочка сбросила темп. Инстинкт толкнул ее в лабиринт извилистых улочек, она уг­лубилась в джунгли света и витрин, где выставля­ли себя напоказ проститутки. Вокруг витрин и секс-шопов толклись странные типы.

Алиса прошла весь квартал из конца в конец и оказалась на набережной канала.

День клонился к вечеру. Небо окрасилось в «ко­ролевский» синий цвет, краски города были живы­ми и яркими, над крышами Харлема плыли пери­стые, по-весеннему розовые облака.

Алиса вздохнула. Увидев перед собой неболь­шой сквер, она решила дать себе небольшую пере­дышку и села на скамейку. Ее мучила ужасная жажда. Кровь стучала в висках. Голова была со­вершенно пуста.

Одно было ясно: она попала в непредвиденную ситуацию. Непредвиденную и очень опасную.

Прошло несколько минут, и Алиса заставила себя подняться. Она вернулась к каналу. Некоторое время смотрела, как свет заходящего солнца отра­жается в воде. Мысли ее витали далеко. Она была совершенно одна. Одинокая маленькая девочка в огромном городе и с бандой убийц на хвосте.

Она купила бутылку колы в фургончике и реши­ла приступить к осуществлению второй части плана. Алиса боялась, что в магазине произошло что-то се­рьезное. Выстрелы. Лысый мужчина достал из кар­мана пистолет. Он и его сообщник столкнулись с Джулианом и Оскаром. Неужели что-нибудь случи­лось с теми полицейскими? Она застыла на тротуаре. В мозгу у нее молнией сверкнула мысль.

Полицейские наверняка блокировали желез­нодорожный вокзал и автобусную станцию. Ей не сесть на семичасовой поезд, даже если она придет вовремя.

Вот ужас, весь ее план рушится. Она никогда не доедет до Португалии и никогда не увидит отца.

Она снова ошиблась.

В отчаянии Алиса вернулась назад.

Необходимо найти срочное решение. Перебо­роть рок. Алиса устала, выдохлась. Мир упорно противился исполнению ее простого желания: уви­деть солнце и улыбку отца. Капельку тишины, не­много песка…

Счастье.

Да, мир противостоял ей упорнее, чем волноре­зы непокорному океану. В это самое мгновение мир воплотился для Алисы в конкретном образе. У че­ловека, сидевшего за рулем белой японской маши­ны, были холодные глаза, похожие на стальную дробь, глаза и улыбка убийцы.

4

С наступлением вечера похолодало, и Алиса поня­ла, что не хочет, как неделю назад, ночевать в под­земном гараже.

Нужно бежать из Амстердама, но бродить по улицам становится для нее с каждой минутой все опаснее. Бары и кафе тоже не годятся – двенадца­тилетнюю девочку там мгновенно заметят. Вокза­лы и автобусные станции исключены, да пожалуй, что и за трамваями следят.

Отдаленный вой полицейской сирены метнул ей в голову молнию из вращающегося на крыше синего фонаря.

Алиса предпочла бы, чтобы ее поймали поли­цейские, а не Кеслер с матерью. «Ладно, если побег провалится, я признаю свое поражение и сдамся полиции. Может, после магазина они мне поверят?»

Она открыла дверь первой встретившейся ей на пути телефонной будки, взяла телефонный справочник.

Она и сама не знала, почему не стала звонить инспектору на работу. Она воображала себе Аниту скорее в маленьком уютном домике с видом на зе­леную аллею, чем в том сверкающем неоновыми огнями улье. Наверное, ей просто хотелось погово­рить, как делают друзья в разлуке, если им нужна помощь. Впрочем, какой бы ни была причина, Али­са обнаружила в справочнике тринадцать Ван Дайков, но ни одной Аниты.

Она прекрасно понимала, что это не так уж и важно, – номер может быть зарегистрирован на другого человека. Терпеливо – она сама себе удив­лялась – девочка просмотрела номера, зарегистри­рованные в нескольких пригородах, и в Бёутенвель-дерте нашла единственного абонента с фамилией Ван Дайк и именем Анита.

Сердце Алисы бешено колотилось.

Она сняла трубку и набрала номер. Жужжа­ние, тишина, характерный щелчок, потом – ну да­вай же! – первый гудок.

Десять гудков – и она повесила трубку. Горло перехватила судорога отчаяния.

Она стояла в стеклянной будке, не зная, что предпринять дальше.

Потом снова потянулась к трубке, опустила в щель несколько монет, открыла справочник на стра­нице с телефонами официальных служб и набрала номер Центрального комиссариата, дрожа от нетер­пения и тревоги. После второго гудка ей ответили:

– Центральный комиссариат, слушаю.