— Приятно услышать, что у тебя есть парочка недостатков, а то, прочитав твое резюме, я почувствовал себя ущербным. — Голод вновь дал о себе знать, и Роберт взялся за вилку.

— Ха! — Кейт проглотила кусочек рыбы. — Скажешь тоже!

— А что? Как, по-твоему, должен себя чувствовать человек, сравнивая себя с женщиной, которая в четырнадцать лет окончила среднюю школу, а доктором наук стала еще до двадцати?

— Согласна, что кто-то и может почувствовать свою ущербность, но только не ты. Ты ведь и сам преуспел в жизни. Твоя фирма стоит миллиарды, и твои акции не скачут то вверх, то вниз, как у большинства твоих конкурентов. Даже во время спада экономики тебе удается держаться на плаву. Подобный результат говорит; о руководящей жилке, глубине интеллекта и дерзости, достойной игрока.

Роберт, пропустив мимо ушей комплименты, ухватился за суть ее комментариев.

— Ты неплохо осведомлена. Похоже, специально интересовалась нашей компанией, Это странно — учитывая твое решительное нежелание у нас работать.

— Мэри так упорствовала, что я не сомневалась — появится еще какой-нибудь посланец. А своих противников нужно знать.

— Может, ты все-таки объяснишь, почему решила отказаться от моего предложения?

Пока Кейт размышляла над его вопросом, роботы убрали пустые тарелки и принесли десерт.

— Я уже все объяснила Мэри, — наконец отозвалась она.

— Имеешь в виду ту трескотню насчет идиотизма окружающего мира и бестолковых людей, которые тебя раздражают? — Роберт со скептическим выражением покачал головой. — Меня на это не купишь. Есть другое объяснение?

На Кейт нахлынули воспоминания о том, почему она на самом деле решила укрыться вдали от всех. Долгие годы смятения и душевной боли вынырнули из самых отдаленных уголков сознания, выпустили ядовитые жала, готовые вновь нанести мучительные, незаживающие раны. Уже много лет она вела уединенную жизнь, и потому никто не мог заглянуть в ее душу так глубоко, как это удалось Роберту… а у нее больше не было наготове приличных случаю объяснений.

От неожиданного и резкого телефонного звонка она подпрыгнула на стуле. Господи, какое счастье! Более удачного момента звонивший, кто бы это ни был, выбрать не мог.

— Я не жду никаких звонков.

— Может, это из офиса?

— Номер два, принеси, пожалуйста, телефон, — приказала Кейт. — Бэби, ответь на звонок и сообщи данные абонента.

— Мэри Линли, «Торнтон Интернешнл». Ждет ответа, — секунду спустя отозвалась Бэби.

Бэби-два вернулась с телефоном и опустила его на стол рядом с Робертом.

— Ну, в чем дело, Мэри? — произнес в трубку Роберт. Он постепенно привыкал к механической прислуге.

— Возникла проблема, патрон. Точнее, две проблемы, похожие как две капли воды.

Роберт поморщился, догадываясь, о чем пойдет речь.

— И что случилось?

— Твоя вторая бывшая получила вызов на операцию раньше, чем планировалось. Она отправила твою парочку нам. А насчет того, где они… В твоем кабинете. Я взяла с них обещание, что они будут вести себя прилично, если я разрешу им туда войти.

— Сейчас же выведи их оттуда! — рявкнул Роберт. Воображение услужливо подсказало ему, что могут натворить его отпрыски в кабинете.

— Сам выводи! — воскликнула Мэри. — Когда я в последний раз пыталась ими командовать и погналась за одним из этих дьяволят, то оказалась в час пик в центре Манхэттена с вывихнутой лодыжкой! Угробила свои лучшие итальянские «шпильки», подарила, можно сказать, свою сумочку грабителю, а второй из твоих крошек-ангелов тем временем так вопил, что его похищают, что меня арестовали, и тебе лично пришлось за меня поручиться, внести залог и вызволять своих детей из приюта для отпрысков неблагополучных родителей!

К концу этой тирады Мэри чуть ли не визжала. Эту женщину в обычных обстоятельствах трудно было вывести из себя, но если дело касалось наследников Торнтона, она мгновенно передавала бразды правления в руки одиннадцатилетних буянов.

— Ты должен вернуться. Немедленно! Мне эту осаду не выдержать. И мне плевать, даже если ты решишь меня уволить.

— Да не могу я вернуться! — заорал Роберт в ответ. — Застрял здесь, понимаешь? Проливные дожди размыли эту проклятую дорогу. Подумай, что можно предпринять!

— Не хочу думать. Хочу одного — быть отсюда подальше! — Грохот чего-то разбитого, преодолев расстояние между двумя городами, не стал от этого менее чудовищным. Гроза нависла над домом, обрушивая на него всю свою ярость.

— Узнай, что там такое. Ну давай же, Мэри! Роберт, барабаня пальцами по столу, бормотал все известные ему приличные определения в адрес своих детей. Вскоре Мэри снова возникла на линии, тяжело дыша.

— Твоя коллекция, — в ужасе выдохнула она.

Роберт побледнел и скрипнул зубами, пытаясь унять ярость. Он много лет коллекционировал хрусталь, привозил оригинальные экземпляры из деловых поездок. Большинство произведений искусства были единственными в своем роде.

— Сколько они разбили? — сквозь зубы процедил он.

Молчание в трубке говорило о многом.

— Так сколько, Мэри?

— Все. Ничего не осталось, — выдавила она наконец голосом таким же разбитым, как несчастный хрусталь. — Мне очень жаль, Роберт.

Роберт устремил взгляд на Кейт — но не видел ее. Гнев, казалось, помутил его разум.

— Ты уверена, что агентства по найму нянь больше не захотят с ними связываться?

— Во всяком случае, ни одно из сколько-нибудь приличных не станет. Твои близнецы уже обрели дурную славу во всем городе.

Роберт тяжело вздохнул.

— В таком случае тебе самой Придется последить за ними до моего возвращения. Даю тебе добро на любые действия — кроме криминальных, разумеется, — чтобы с ними как-то справиться. Попробуй подкуп, может сработать. При первой же возможности я постараюсь отсюда выбраться. Даю слово. — Предвидя возражения, Роберт говорил очень быстро. Ни близнецов, ни Мэри в сложившейся ситуации он не винил — скорее себя самого и свою бывшую жену Люси. — За каждый проведенный с ними день обещаю тебе неделю оплаченного отпуска в любой точке мира.

— За каждого в отдельности?

— Да.

— Ладно, но в офисе меня не будет. Я не в состоянии здесь с ними справиться. Если буду нужна, звони мне домой.

— Я твой должник, Мэри. Передай Нику, что я не забуду, как вы меня выручили.

— А он и не позволит тебе об этом забыть, — напрямик заявила она. — Тот последний случай ему тоже до сих пор снится.

— А мне, думаешь, нет? — уже кладя трубку, буркнул Роберт.

Кейт молча смотрела на него, жалея, что звонок так его расстроил. Исходя из всего услышанного, она поняла, что в личной жизни Роберта творится настоящий кавардак.

— Жаль, что не в моих силах прекратить дождь.

Он поднял голову, слабо улыбнулся.

— Боюсь, что на такое даже Бэби пока не способна.

— А что, твои дети в самом деле настолько ужасны?

— И даже хуже. Моя бывшая жена не верит ни в какую дисциплину, так что дети растут своевольными до предела. Для них не существует никаких авторитетов. Боюсь, в меня пошли. Я стараюсь видеться с ними так часто, как только могу, но этого недостаточно. В любом случае я, наверное, пытаюсь одурачить самого себя. Детям ведь необходимо нечто большее, чем временные родители. Любящую семью ничем не заменить. К сожалению, мы с Люси не слишком преуспели в создании детям достойного окружения — ни тогда, когда еще были женаты, ни после развода. Она вышла замуж во второй раз, но ее муж близнецов не любит. Он сразу предлагал передать опекунство над ними мне, но Люси возражает. — Роберт и прежде не скрывал своих противоречий с женой, но ни с кем не обсуждал того, как его разрыв с Люси повлиял на детей.

— Но ты ведь мог настоять на своем и попытаться забрать близнецов.

Интерес Кейт казался искренним, да и особенных причин что-то от нее скрывать у него не было.

— Конечно, мог, — честно признал он, — но в суде Люси бы меня переиграла. Она замужем, а я не женат. Ее нельзя обвинить в плохом обращении с детьми, в аморальности или финансовой несостоятельности. К тому же Люси ведь понимает, что пока близнецы с ней, она всегда будет иметь гарантированный доход в виде алиментов, даже если разойдется и с этим мужем.