Кондиции были посланы в Митаву, где проживала вдовствующая герцогиня.
3 февраля 1730 года в Москву пришло письмо от Анны. Она писала: "Хотя я рассуждала, как тяжко есть правление столь великой я славной монархии, однако же, повинуясь божеской воле... намерилась принять державу и правительствовать..."
Вслед за этим письмом шли пункты, подписанные Анной. Впечатление, которое произвела проделка верховников на общую массу собравшейся знати и дворянства, было ошеломляющим. По образному выражению Феофана Прокоповича, "все опустили уши, как бедные ослихи. перешептывались, а с негодованием откликнуться никто не смел".
Попытка верховников натолкнулась на сопротивление большинства дворянства. Провал конституционного правления определился задолго до прибытия в Москву новоявленной императрицы. Уже в Всесвятском, селении недалеко от Москвы, Анна объявила себя полковником Преображенского полка и капитаном кавалергардов. Во Всесвятское явился Верховный тайный совет в полном составе и преподнес Анне орден Андрея Первозванного. 15 февраля состоялся торжественный въезд в Москву. Своей резиденцией императрица избрала Кремлевский дворец. Солдатам а часовым было отдано строжайшее приказание никого из дворца не выпускать. Историк пишет: "Когда же государыня изволила выйти в тронную, то граф Матвеев, приближаясь к государыне, сказал, что он прислан от имени всего российского дворянства представить Ея Величеству, что она была обманута депутатами Верховного совета, что поелику Россия управлялась о стольких столетий самодержавными государями, а не Советом, все дворянство российское всеподданейше просит государыню принять на себя неограниченную власть ее предков; что вся нация единадушно того же от нее ожидает..."
"Дикая" принцесса
А теперь речь пойдет о племяннице императрицы Анне Леопольдовне. Документы, воспоминания современников дают возможность увидеть ее без блеска бриллиантов, орденов, титулов. Это было существо низкое, насквозь лживое, страшно развратное, неряшливое физически в крайне убогое в умственном отношении. Дочь герцога Мекленбург-Шверинского и его жены Екатерины Ивановны, она родилась в Ростоке 6 ноября 1718 года, наречена Елизаветой-Екатериной-Христиной. В 1733-м приняла православие и стала именоваться Анной Леопольдовной. "Это была светлая блондинка, с лицом маловыразительным, хорошо сложенная и довольно грациозная. Питала отвращение ко всякому серьезному занятию и всегда имела усталый, скучающий вид; несмотря на свою флегматичность, она была очень чувственная, очень не любила стеснять себя и большую часть дня проводила полуодетая, без дел, беспорядочно мечтая" (П. Долгоруков).
Жизнь ее прошла бы, не оставив следа, но все изменилось в 1730 году, когда ее тетка стала императрицей и взяла племянницу ко двору. Над головой принцессы засверкала корона Российской империи.
Вскоре начались поиски мужа для принцессы. При прусском дворе его не нашли и обратились к венскому. Жениха отыскал генерал-адъютант Карл Густав Левенвольде. "Австрийский двор щедро заплатил ему за то, что он способствовал выбору принца Антона Ульраха Брауншвейг-Бевернского" (К. Рондо).
Однако произошло непредвиденное: жених не понравился принцессе. Но почти одновременно с принцем Антоном при русском дворе появился посланник саксонского курфюрста граф Мориц Карл Линар. Принцесса влюбилась в саксонца с первого взгляда. Жених в сравнении с ним выглядел убогим замухрышкой. Роман стал достоянием гласности. Императрица бабьим чутьем поняла, на какое посмешище выставила ее племянница. Она лично просила курфюрста отозвать слишком предприимчивого дипломата. Линар исчез. А принцесса под нажимом тетки вынуждена была выйти замуж за нелюбимого Антона Ульриха. Всю ночь после свадьбы она провела в Летнем саду. Анне Иоанновне пришлось прибегнуть к своим привычным грубым манерам: "фрейлины видели в полуоткрытую дверь, как императрица била по щекам свою племянницу" (П. Долгоруков).
А 12 августа 1740 года принцесса Анна Леопольдовна счастливо разрешилась от бремени и родила сына, Иоанна.
Ничтожество с титулом "высочество"
5 октября 1740 года императрица за столом упала в обморок, и ее без памяти отнесли в постель.
Составили указ, провозглашавший Иоанна наследником, и принесли императрице. Она немедленно подписала его и попросила всех оставить ее, задержала только Бирона. Тут выскочил Миних: "Ваше Величество, мы все пришли к согласию и желаем, чтобы герцог Бирон был правителем, мы вас умоляем согласиться..."
Регентство "канальи курляндской", так звали русские Бирона, продолжалось ровно 22 дня: с 17 октября по 9 ноября 1740 года. Он был арестован фельдмаршалом Минихом.
Переворот Миниха возносил Анну Леопольдовну на высшую ступень земной власти и почестей. Она была объявлена великой княжной с титулом императорского высочества, причем на нее возложено было и государственное управление на время малолетства императора.
Граф Линар, так скандально высланный ее теткой, мгновенно появился в Петербурге.
Всеми внутренними и внешними делами империи заправлял теперь Остерман. Но против немцев опять зрел заговор.
Вечером 22 ноября врач Елизаветы Петровны - Лесток навестил ее во дворце и убеждал действовать. Она не решалась. Тогда он показал ей обыкновенную игральную карту, на одной стороне которой изобразил ее в императорской короне, а на другой - постриженой в монастырь, и сказал: "Выбирайте". Тогда она решилась. Надела орден св. Екатерины, взяла с собой крест, помолилась перед иконой Богородицы и принесла обет: если вступит на престол, то не подпишет ни одного смертного приговора.
Затем села в сани. На запятки вскочили Воронцов и Лесток и помчались в казармы Преображенского полка. Солдат предупредили заранее. Елизавета сказала: "Ребята, вы знаете, чья я дочь, едемте за мной". Ей отвечали: "Матушка, мы готовы". 360 человек двинулись вместе с цесаревной по Невскому проспекту к Зимнему дворцу.
В караульном помещении дворца она появилась совершенно неожиданно для солдат. Речь цесаревны была краткой: "И я, и вы много натерпелись от немцев, и народ наш много терпит от них. Освободимся от наших мучителей. Послужите мне, как служили моему отцу". "Матушка, - закричали караульные, что велишь, все сделаем". Несколько человек Елизавета взяла с собой, чтобы арестовать правительницу, другим поручила взять ее мужа, потом захватить императора, но не будить, а дождаться, когда проснется.