Старуха оборвала свою тираду и застыла в драматической позе, глядя на меня через плечо. Смекнув, в чем дело, она выпрямилась и направилась ко мне, разыгрывая полное равнодушие.

"Оратор" остановился, наблюдая за мной с открытым ртом. Его копья опустились и уперлись наконечниками в землю.

Наконец, ко мне подошли трое спутников грозного воина. Я свернул самокрутки для двоих. Третий держался позади: он чуть отвернулся, словно стесняясь подойти.

- Сигарету замечательному воину! - сказал я, подзывая его жестом.

Он повернулся на одной ноге, опустив голову, словно говоря: "Ну ладно уж, будет тебе!"

Все-таки и он подошел взять курево.

Первый воин положил сигарету за ухо и вернулся на исходную позицию. Старуха с удовольствием посмотрела на свою сигарету, сунула ее в волосы и тоже вернулась на свое место. "Оратор", слишком высоко ценивший свое достоинство, чтобы бежать за куревом, ждал, пока одна из жен принесет ему свой трофей.

Воин принялся грызть маджинджи, чтобы снова прийти в ярость, но прежнего пыла в нем уже не было. "Оратор" повернулся к нему спиной, рассматривая принесенную женой сигарету.

Воин был этим недоволен. Он вынул из-за уха сигарету и посмотрел на нее. Вид сигареты подбодрил его. Он подпрыгнул с пронзительным криком. Но на него никто не обращал внимания. Он решил уйти восвояси.

Я понял, что расстроил драку.

- Сегодня ошибки не будет, - сказал я старику.

- Не будет, - ответил он. - Рядом со мной тебе не страшно, а?

- Ты хорошо меня оберегал, - сказал я и дал ему еще одну сигарету.

Я пошел в миссию с четырьмя раскрашенными "головорезами". Мы обменялись несколькими словами; они говорили на своем языке, а я - на своем. Тем не менее они улыбались. По-видимому, они не сердились на меня.

Когда я расстался с ними возле миссии, они вдруг вспомнили, что возвращаются с поля боя, и зашагали гуськом, гордо выпрямившись. Я не сомневался, что их возвращение произведет большое впечатление в лагере.

25

ГАРРИ ИЗ МИЛИНГИМБИ

На следующий день я попросил Гарри объяснить мне причину вторжения в его лагерь четырех воинов.

Объяснение было довольно сложным. Чтобы понять, в чем дело, требовалось основательное знакомство с системой родства аборигенов. В результате общения Гарри с этнографами его описание системы родства и обычаев аборигенов было сложным для понимания. Любого белого человека, вооруженного карандашом и бумагой, он считал специалистом-этнографом.

Из его пространного введения я уяснил следующее.

Аборигены восточной части Арнхемленда разделяются на две половины Иритжа и Дуа. Мужчины из одной половины женятся на женщинах другой. Дети принадлежат к группе отца.

Все члены двух половин состоят в родстве. Слова "отец" и "мать" у них не имеют того значения, какое вкладываем в них мы. Ребенок может иметь много отцов и много матерей. Брат отца тоже считается его отцом, а сестра матери матерью. Вот почему возможны случаи, когда "отец" или "мать" ребенка моложе его самого.

Если родная мать умирает, одна из других "матерей" принимает на себя заботы о воспитании ребенка.

Здесь нет брака в нашем понимании {У австралийцев существовали различные способы заключения брака. Чаще всего вопрос о браке решали родители и родственники жениха и невесты, а не они сами. Будущих супругов обычно обручали еще в детстве. Иногда юноша я девушка, полюбившие друг друга, вопреки брачным правилам бежали от надзора родителей и самовольно вступали в брак. Существовал также брак посредством похищения или умыкания, когда женщину уводили без ее согласия.}. Абориген приобретает тещу не в результате брака. Какая-нибудь женщина находится с ним в этой категории родства еще задолго до того, как он решил обзавестись женой. Дочь этой женщины автоматически должна стать его женой. Когда девочка достигает необходимого возраста, ее отдают предназначенному ей мужу без всяких церемоний. Кроме жены, приобретенной таким образом, мужчина обязан принять всех жен своих братьев в случае смерти последних. В Арнхемленде не бывает вдов.

Есть еще один "законный" способ приобрести жену. Это похищение.

Я знал, что, после того как аборигены Милингимби дали мне прозвище "Гуравилла", меня автоматически отнесли к определенной группе племени. Поэтому я спросил одного из австралийцев, которую из женщин я имею право взять в жены.

Мне указали девушку - по-моему, самую непривлекательную во всей миссии. Глянув на нее, я понял, что похищение - незаменимый метод. Только так можно приобрести жену, которая тебе нравится. Будь я аборигеном, я бы стал ярым приверженцем этого метода.

Из-за смерти братьев, а также благодаря приобретению тещи еще до брака у некоторых мужчин жен оказывается больше, чем нужно. Во всяком случае, они не в состоянии заботиться о таком количестве женщин.

В Милингимби у одного мужчины оказалось восемь жен и ни одного ребенка. Его "гарем" был предметом постоянного соблазна для каждого аборигена из зарослей, которому не хватало жен.

Мужчина не всегда уверен, что женщина, которую он решил похитить, хочет уйти от своего мужа. Тем не менее женщина, недовольная мужем, может довести до сведения другого мужчины, что она согласна бежать с ним.

След ноги аборигена - его роспись. Любой из аборигенов Милингимби, взглянув на отпечаток ноги, оставленный мужчиной или женщиной, сразу скажет вам, чей это след. Таким образом, следы ног имеют большое значение. Они сообщают о местонахождении друзей или о поспешном уходе, рассказывают о возвращении охотников. При ходьбе аборигены, как правило, смотрят на землю. Они редко оставляют без внимания те сведения, которые дают следы.

Увидев след мужчины, к которому женщина неравнодушна и с которым согласна бежать, она наступает на его след. Таким образом мужчина узнает о ее готовности. Со своей стороны, женщина оставляет свой след, чтобы мужчина на него наступил и тем самым дал ей знать о своих намерениях.

Согласно объяснению одного аборигена, девушка как бы говорит мужчине: я оставлю свой след и уйду; ты должен наступить на него, тогда я вернусь.