Пани Гронкова вышла на улицу и завистливо вздохнула:

— Бывало, и мы с мужем выезжали в экипаже до Ростока, особенно когда цвела черешня, вся долина тогда была! в цвету, а в ресторане «У слона» можно было прекрасна провести время. Как давно это было! Где уж теперь вдове разгуляться. А пани Томанова — молодец, не упускает своего.

При этом она улыбнулась так, что» пани Томановой пришлось изобразить страшную занятость и торопливо распрощаться. Машина взяла старт, выпустив клубы голубоватого дыма. Пани Гронкова сплюнула и проговорила в сторону окна, из которого выглядывал Хиле:

— Она-то ни дня не упустит, мы тут не слепые! Небось и поехала только потому, что тот бородатый по воскресеньям не работает!

Но Хиле уже закрывал окно: целиком посвятив себя изучению древних памятников, он сторонился людских пересудов.

Так что пани вынуждена была проследовать в прохладную тень арки. «Греховодничали во все времена, — думала она, — и прежде, и теперь, но прежде это было намного приятнее. Можно было и самой поучаствовать».

Воскресное утро играло всеми красками, супруги решили не отъезжать далеко, сразу за городской чертой у старой дороги есть пруд, сейчас-то он наверняка кишит народом, вот и хорошо, Геленка найдет себе какую-нибудь подружку, они будут визжать, шлепая по холодной воде, а матери можно не волноваться. Гелена обильно смазала тело кремом и осторожно засунула за дужки очков сорванный с соседнего куста листочек, не дай бог, еще нос обгорит. А потом с мученическим выражением лица подставила себя солнцу, ведь вернуться надо загорелой, но при этом следить, чтоб солнце не углубило морщинки, которых так опасаются женщины. В тайниках души она лелеяла надежду, что завтра бородатый реставратор скажет, как прекрасно она выглядит. Томану пришлось присматривать за дочкой да еще то и дело перегонять машину, чтобы она оставалась в тени. Ему вдруг пришло в голову, что он давно уже не был на той узкой улочке, где на подоконнике старинного дома греется кошка и где, если повезет, в полумраке комнаты можно увидеть прекрасное лицо незнакомки. Он думал о ней, лежа на солнце, и улыбался. Вообще, славно было бы с ней заговорить. Но надо быть начеку, это ведь своего рода игра с огнем. Если б коллега Шимачек, эта несчастная жертва любви, до сих пор просто восхищался своей свояченицей, он, вполне вероятно, страдал бы от неудовлетворенных желаний, но теперь в сто раз хуже — бедняге достается и от законной супруги, и от любовницы. К несчастью, грань между ухаживанием и любовью уже лезвия меча, и переступить ее удивительно легко, потому что все толкает вас к этому, вот только платить потом приходится довольно дорого.

До чего же приятно пофилософствовать, думал Ян, но гораздо полезнее сдерживать свои любовные порывы. Иначе потом придется переступить ту узкую грань. И все же я так и сделаю, решил он, может быть, даже завтра.

Он повернулся к жене и тихо спросил:

— Пойдешь в воду?

Но увидел, что та уснула, черты ее подвижнически подставленного солнцу лица разгладились, и ему показалось, что она чему-то сладко улыбается. Вот было бы здорово приподнять завесу сна, заглянуть в него и увидеть то, что снится сейчас Гелене. Наверняка ей грежусь не я, тогда бы она улыбалась совсем по-другому.

Ян пошел купаться, ему вдруг захотелось, чтобы холодная вода смыла все эти мысли. Поймав мяч, которым Геленка играла с детьми, он подбросил его высоко-высоко, и дети следили за ним зачарованно и восхищенно, а потом с визгом разбежались, потому что мяч падал вниз, поймать его никто не решался, и все боялись, что он упадет рядом и забрызгает их.

Когда он вернулся, Гелена лежала с открытыми глазами и наблюдала за маленькой тучкой, закрывшей солнце. Она тут же начала волноваться, где дочка и не надеть ли ей пляжный халатик, а то становится прохладно.

Он успокоил жену: солнце вот-вот выглянет, а Геленка играет с ребятами где-то у камышей.

И в ответ услышал:

— Пошел купаться, а ребенка оставил без присмотра? В этом весь ты… Он рассмеялся:

— А заботливая мать преспокойненько спала и видела прекрасные сны. Ты даже улыбалась. Она нахмурилась:

— Если хочешь знать, мне снилось, что у нас снова был твой шеф. После того случая он к нам больше не приходил. Это плохо. Есть полезные знакомства, которыми вовсе не стоит пренебрегать. Удивляюсь, почему ты его до сих пор не пригласил, ведь вы каждый день видитесь.

— Лично я стараюсь встречаться с ним как можно реже, — спокойно сказал Ян. — Это самый лучший способ сохранить с начальством хорошие отношения.

— Не нравятся мне твои остроты. Человек должен к чему-то стремиться!

— Вообще-то, — сказал он, — как раз сейчас выглянуло солнце, и я стремлюсь принять горизонтальное положение, чтобы позагорать. Думать о нашем достойном уважения учреждении я начну только завтра, ровно в восемь тридцать утра.

Она вздохнула, выражая этим и безысходность, и огорчение его бестолковостью и еще немного жалея себя: господи, ну и нашла муженька! Ведь будь на его месте другой!..

Они возвращались под вечер, дорога домой была приятной, мотор работал как часы, и Томану удалось перегнать нескольких более мощных собратьев, что для каждого автомобилиста всегда является источником глубокой радости.

Когда уже у дома они выходили из машины, Гелена заметила:

— Что-то сегодня наш рыдван меня совсем не раздражал. Невероятно! Это была наивысшая похвала.

Лето перевалило за половину, а вместе с ним близилась к концу и работа бородатого реставратора.

Трудился он изо всех сил. Иногда сидел в комнате пани Гелены, касался ее руки, подающей кофе, и в глазах его блестели искорки. От всего этого она словно обезумела и часто ловила себя на мысли, что пора бы ему пересечь ту узенькую межу, разделяющую желание и любовь, дать ей возможность в конце концов оскорбиться, возмутиться или хотя бы выставить щит упреков.

А может, я сама виновата, держусь слишком строго, даже взглядом не поощряю. Или, может, его страсть намного меньше, чем мне кажется, и вся эта игра вовсе не для того, чтобы меня соблазнить, а просто доказать, будто я сама соблазнила его.

И, будучи дамой, в сущности, строгих правил как по отношению к себе, так и к окружающим, она мучительно переживала, хотя и находила ситуацию довольно забавной.

Однажды он торжественно произнес:

— Пойдемте, хочу вам первой показать кое-что. Правда, пока я закончил только небольшой участок, но главного уже добился.

Он открыл дверь на галерею и подвел ее к фреске:

— Что вам отсюда видно?

По правде сказать, она разглядела не настолько много, чтобы громко восхититься, ну, может, какое-то переплетение линий, намек на несколько цветовых пятен.

— А что я должна увидеть? — бесхитростно поинтересовалась она.

— Две обнявшиеся фигуры, мужчину и женщину. Вон там рука мужчины, как видите, она покоится на плече дамы, голова которой покрыта вуалью. Самого его пока не видно,

Она недоверчиво улыбнулась, отступила на шаг и попыталась разглядеть то, о чем он говорил. Вообще-то немного похоже, но если они так обнимались, то стоит искренне пожалеть наших давних предков. Возложение руки на плечо должно означать любовь?

— А что он делает другой рукой? — невинно спросила она.

— Принимает у дамы бокал. Я бы сказал, что скорее всего это свадебная сцена.

— И это все? Работа уже закончена?

— Конечно, нет, она у меня подготовлена пока только начерно. Еще придется повозиться, но первый этап благополучно завершен.

Признаться, что меня это совсем не трогает? Скорее разочаровывает?

Но тут снизу раздался голос старого пана Хиле:

— Маэстро, это просто чудо! Как же вам удалось, ведь сразу стало видно так много. Еще совсем недавно с этого самого места я тщательно рассматривал фреску и не был уверен, возможна ли реставрация вообще. И вот вам пожалуйста, сегодня я вижу, что вы на пути к успеху! Разрешите поблагодарить вас и поздравить.