Нестеров вытягивал шею, склоняя голову, косил глазами, но видел только ее точеный профиль и вороной отлив волос. "Желанная... родная... счастье..." - проносилось у него в уме.
Доклад Петрова о работе райкома партии вначале показался Нестерову суховатым: общие фразы, известные положения... Но вот секретарь райкома заговорил о жизни района, и вдруг речь его зазвучала живо, заразительно, осветилась вспышками юмора, зарокотала суровой требовательностью. Зал пришел в движение, раздались дружные хлопки. Петров рассказывал о деятельности совхозов, колхозов, леспромхозов. Одних работников хвалил за инициативу и честный труд, других обличал за бесхозяйственность и безрукость. Нестеров почувствовал, как с каждой минутой нарастает в зале напряжение, интерес... Зашелестели делегаты блокнотами, задвигались по бумаге карандаши и ручки.
"А что, если и мне выступить?.. Рассказаты о завещании Степана Кольцова... попросить у райкома и обкома содействия... Дуня... С ней поговорить бы... посоветоваться", - мелькало в голове Нестерова.
Колебания обуревали его: выступать? не выступать? "Ты же будешь говорить о важном деле. Где же тебе еще выступать, если не здесь?" твердил внутренний голос. Не преодолев окончательно своих сомнений, Нестеров раскрыл свой делегатский блокнот и начал записывать некоторые соображения на случай, если выступать все-таки доведется...
В перерыв, сразу после доклада райкома, Нестеров поспешил отыскать Калинкину. Они забились в самый дальний уголок зала, и Нестеров торопливо, вполголоса принялся рассказывать ей о своем намерении:
- Начну свое слово, Дуня, так: "Здесь много говорилось о хлебе, о мясе, о молоке, о лесе и, естественно, о земле. И я продолжу разговор о земле. Но только в иной плоскости: буду говорить о сокровищах, которые таятся в ее недрах и ждут наших рук, ждут нашего внимания". И дальше, Дуня, не мудрствуя лукаво, расскажу, кто я такой, с какой целью приехал сюда, что уже нашел, что предстоит сделать, какая требуется от области и района помощь...
Калинкина выслушала Нестерова, не перебивая, с повелительной ноткой в голосе сказала:
- Пиши записку в президиум, Миша. Передам лично Петрову. И в добрый час! Пожелай и мне того же.
17
Районная партконференция закончилась поздно ночью. А рано утром Нестерова поднял с постели райкомовский шофер.
- Товарищ Нестеров, велено привезти вас. Вызывает сам Иван Павлыч Савельев.
- Почему в такой ранний час? Что стряслось? - полюбопытствовал Нестеров, усаживаясь в автомобиль рядом с водителем.
- Какой там рано! Иван Павлыч приехал в райком из райгостиницы затемно. И Петров там, и все остальные секретари...
Пока ехали по тряским улицам Приреченска, Нестеров прикидывал, что могло побудить Савельева к встрече с ним. Может быть, не поверил анализам, хочет посмотреть рапортички лаборатории собственными глазами? Что ж, пожалуйста! И рапортички, и карты территории Тульчевского в кармане у Нестерова.
Савельев принял Нестерова в кабинете первого секретаря райкома Петрова. Но когда Нестеров; пожав руку и Савельеву и Петрову, присел на стул-возле письменного стола с крепкими, массивными тумбами, секретарь обкома, взглянув на Петрова, тихо сказал:
- Побеседую один. Занимайся, Виктор Михалыч, своими делами.
Петров поспешно вышел из кабинета, а Нестеров невольно заворочался на скрипучем стуле, испытывая какое-то беспокойство от фразы секретаря обкома: "Побеседую один".
- Очень взволновали вы меня своим выступлением, товарищ Нестеров, сказал Савельев, присматриваясь к собеседнику, охватывая его всего сразу внимательным взглядом. - Сегодня всю ночь не спал и сам и бюро обкома поднял на ноги. Прямо отсюда по селектору мы строго указали некоторым областным чинушам на безобразное равнодушие к вашим предложениям. Бюро обкома считает, что ваше начинание - это первая ласточка. Не могут же недра такой области, как наша, лежать в неподвижном состоянии! Жизнь приведет их в движение в интересах всего народного хозяйства... Но... и трудностей не могу скрыть перед вами. Мы не только не имеем геологического управления в области, у нас нет пока ни одного треста, который хотя бы близко стоял к вопросам освоения природных ресурсов. Виной тому и война, да и мы сами. Откровенно говорю: мало, робко думали о перспективах, слабо нацеливали на это и научные силы...
- Может быть, все-таки поставить эти вопросы перед центром? - сказал Нестеров, когда Савельев умолк, берясь за пачку с папиросами.
- Все это верно, но применительно к вашим предложениям есть у нас и другие намерения. Многое сейчас будет зависеть от вас...
- От меня? Ради дела я готов на все, - приподымаясь на стуле, сказал Нестеров.
- Сидите, товарищ Нестеров. Прошу вас, - вставая и вместе с Нестеровым снова садясь, проговорил Савельев. Он помолчал, как бы о чем-то посоветовался сам с собой, и, чуть понизив голос, продолжал:
- К нам в область, а точнее сказать, сюда, в Приречье, едет экспедиция. И откуда, вы думаете, она едет? С Урала! Она профилирована на поиски сырья для строительных материалов. В связи с предстоящим размахом промышленного и жилищного строительства в огромных объемах нужны песок, гравий, каолиновые глины. Все это у нас в области имеется, хотя, конечно, потребуются серьезные разведочные работы. Мы дали согласие уральским организациям принять экспедицию, помочь ей развернуться, укомплектовать ее рабочей силой. И вот сегодня ночью, товарищ Нестеров, у бюро обкома возникла мысль начальником этой экспедиции назначить вас... Научное руководство будет осуществлять один из институтов, расположенных в Свердловске, а начальника мы согласились подыскать здесь, знающего местные условия и так далее...
- Помилуйте, Иван Павлыч! Я же не геолог, а археолог! - сказал, поеживаясь, Нестеров.
- Ну и что же? Вы опыт организации поисковых работ имеете или нет?
- Имею. Правда не очень богатый опыт...
- Уже хорошо.
- А позвольте узнать: где конкретно, в каких точках развернется экспедиция? - спросил Нестеров, прикуривая от зажигалки Савельева.
- Штаб экспедиции, нам думается, следует разместить в Пихтовке, а базу снабжения выдвинуть на Песчаную Гриву. Поисковые работы скорее всего будут разворачиваться от этой точки веером.