Не окажется ли он еще более страшной угрозой для заботливо охраняемых нами культурных растений?
Особенно большая опасность на этом пути ожидает нас, когда мы пытаемся заменить в борьбе с сорняками гербициды на насекомых. Кто поручится за то, что, покончив с амброзией и не найдя больше пищи, "естественные" ее враги не привыкнут к вкусу пшеницы?
Во всяком случае, прежде чем выпустить "сорнякоядных" насекомых на волю, биологи должны позаботиться о внушении им отвращения ко всему съедобному, кроме данного сорняка. Таким образом, фитофагов приходится и выращивать и воспитывать...
Рассказам о том, что случается, когда куда-либо непродуманно (а сложность "продумывания" теперь вам ясна) ввозят какой-либо новый биологический вид.
буквально числа нет. Вот один из них.
Как-то на Гавайских островах встретились два чужестранца: мексиканское декоративное растение лантана и майна - довольно крупная птица, родственница наших скворцов. Растение прижилось, украсило цветники и парки. Хорошо освоилась на островах и майна.
Особенно понравились птице ягоды лантаны. Наевшись ягод, птицы разлетались затем по пастбищам и рассеивали там семена. Лантана чувствовала себя в новых условиях прекрасно и стала активно вытеснять с пастбищ местные растения. Сама она для корма скота совершенно не годилась. Перепуганные скотоводы обратились за помощью к ученым. Начались лихорадочные поиски природных врагов растения. В 1926 году на Гавайские острова было ввезено 23 вида насекомых. Одни из них не могли приспособиться к гавайскому климату, другие не выдерживали конкуренции с местными видами или гибли от новых болезней, третьи приживались, но не оправдывали возлагавшихся на них надежд.
Сорняк тем временем наступал, скотоводы разорялись.
Прошло 30 лет. В 1956 году количество видов насекомых, ввезенных на Гавайи для уничтожения лантаны, достигло полусотни. Некоторые из них начали успешно размножаться. Особенно полезной оказалась маленькая мушка агромиза, благодаря которой лантана начала исчезать. Но настали тяжелые времена и для ее спутника - майны... Майна поедает не только ягоды, значительное место в ее рационе принадлежит насекомым.
За время своего массового размножения майна нанесла чувствительный удар бабочке - луговой совке, опасному вредителю сахарного тростника. Теперь бабочка снова начала наносить вред сахарным плантациям.
Образовался замкнутый круг. Что делать: искоренить лантану или оставить ее; чьи интересы удовлетворить - скотоводов или плантаторов? Какой должна быть стратегия и тактика биологической борьбы? Когда, как, каких и сколько нужно хищников, как часто и где следует выбрасывать их десанты, и... Согласитесь, в?е настолько непросто в этой вековечной войне, что принять решение иной раз просто страшно.
Впрочем, может быть, лучше всего избежать его?
Быть может, существуют другие биологические способы борьбы, не связанные с необходимостью выводить на арену лолчища других насекомых? Существуют. Прежде всего микробиологические методы.
Впервые предложил использовать их знаменитый русский ученый И. Мечников. В 1879 году он обнаружил на Украине заболевание хлебных жуков, названное им "зеленой мюскардиной". Возбудителем его оказался гриб Metarrhizium anisoplia. Уже в следующем году Мечников опубликовал статью, где описывал метод выращивания патогенного гриба и предлагал его для борьбы с вредителями. К настоящему времени разработано очень большое число специальных препаратов, вызывающих у вредных насекомых массовые заболевания. Некоторые производятся в промышленных масштабах. И тем не менее микробиологические методы борьбы все еще сдерживаются многими факторами.
Первый фактор - это скорость действия. Мы все еще очень спешим. Нам некогда ждать, пока эпидемия среди насекомых разрастется до нужных масштабов.
Яды действуют быстрее и нагляднее. Да и кроме того:
бактерий ведь всегда много. Тем не менее далеко не всегда они вызывают болезни (в противном случае нас с вами давно бы уже не было на свете). Для их действенности нужно, чтобы насекомое было склонно к заразе. Чтобы сами заражающие были достаточно крепкими молодцами. И, нпконец, чтобы погода была подходящей...
Второй фактор - дороговизна. Химикаты делать проще, чем, выращивать болезнетворные грибы или бактерии. Дороги и трудоемки исследования боязней насекомых, очень трудно обнаружить их возбудителей...
Hy и, наконец, третий фактор: все та, же проблема избирательности. Эпидемия - срыв равновесия, и трудно опять-таки предугадать его конечные результаты.
Не случится ли, например, так, что заболевание от "плохих" перейдет на "хороших" насекомых.
Будущее микробиологической технологии - это опять-таки заводы. Уже сейчас микробиологическая промышленность - это колоссальные комбинаты, производящие сотни и тысячи тонн препаратов в сутки.
Правда, пока они вырабатывают главным образом кормовые продукты для животноводства и мнкробиальные удобрения для земли. Но не за горами появление заводов, фабрикующих бактерии, споры грибов - смерть насекомых...
Но и химия еще не сказала своего последнего слова в борьбе с вредителями. Она начала с ядов как с наиболее простых (и как бы конкретных) веществ. Сейчас, кроме них и "более тонких" микробиологических средств, на очереди применение и "супертонких" - генетических, например.
Первым предложил использовать искусственно вызываемые нарушения в наследственном аппарате насекомых для борьбы с ними крупнейший советский генетик А. Серебровский в 1939 году. По его мысли, следовало так нарушить этот аппарат, чтобы сделать насекомое бесплодным. Если выпустить большую партию бесплодных насекомых на волю, то они составят мощцую конкуренцию для плодовитых. Самцы будут продолжать спариваться с самками, но браки останутся бездетными. Численность популяции начнет падать в геометрической прогрессии...
Сразу же после войны американский энтомолог Э. Ннплинг осуществил эту смелую идею. Он стерилизовал большую партию самцов мясной мухи. Для этого оказалось необходимым облучить их сумасшедшей дозой - 300 тысяч рентген. Процедура прошла для насекомых почти бесследно. Они продолжали быть вполне жизнерадостными и с большой охотой общались с самками. (Для сравнения укажем, что после 600 рентген человек умирает. Поистине насекомые являют нам удивительный пример неистребимости жизни.)
Стерилизованные самцы были упрятаны в бумажные пакеты и отправлены на юг США, где потери скота от мясной мухи оценивались в кругленькую сумму 40 миллионов долларов ежегодно. Пакеты разбросали в воздухе с самолета (в момент сбрасывания их разрезали). Опыт оказался удачным. Во Флориде построили завод производительностью 50 миллионов мух в неделю. За 17 месяцев после начала кампании в штатах Джорджия и Алабама выпустили 3,5 миллиарда "псевдосамцов". Уже через несколько недель после окончания полетов от мясной мухи не осталось и следа.
Стерилизация самцов вредных насекомых сейчас один из наиболее перспективных методов борьбы с вредителями. Группа советских ученых во главе с С. Андреевым разработала, например, самоходную кобальтовую пушку. Переезжая от одного зерносклада к другому, она способна стерилизовать огромное количество вредителей, так сказать, "на месте преступления". Годится она и для обработки овощехранилищ, полей, садов.
В последнем случае отпадает надобность в "фабрике мух". Отпадает она и в случае использования химических средств для стерилизации, хемостерилянтов.
Но не обязательно делать бесплодными самцов вредителей. Не так давно ученые, заинтересовавшись причиной моногамии у мух, обнаружили, что нежелание их самок повторно встречаться с самцами связано с выделением специального гормона - фактора полового безразличия. Существуют, оказывается, и такие гормоны, которые вызывают своего рода цепную реакцию стерилизации: передаваясь при спаривании от одного насекомого к другому, они делают их бесплодными...
Если удастся синтезировать и наладить производство таких гормонов в промышленных масштабах, то это, вероятно, будет идеальным решением вопроса: вопервых, они абсолютно безвредны, во-вторых, для каждого из видов насекомых отличаются по химическому составу. А значит, мы сможем убивать с их помощью только один, избранный, вид и не вредить другому.