- Мисс, или - миссис?..

- Ты Корнилов?- низким, грудным голосом сказала русская красавица.- А я - Анжелика.

- Корнилов де Пейрак,- сказал я.

- Шалун!- кокетливо улыбнулась мне русская красавица, пригрозила пальчиком и стала докладывать боссу о моем прибытии. Я не дурачился и не пытался понравиться даме. Все эти чистые лужайки, серебристые елочки, охранники при галстуках и ковровые дорожки выбивали из колеи. Я, простой русский сыщик, должен был говорить с хозяином всего этого, и не только этого, но еще и радиостанции "Люкс-радио" и много чего другого. Говорить серьезно, а не улыбаться и поддакивать. Мне просто нужно было прийти в себя.

- Проходи, де Пейрак,- разрешила русская красавица Анжелика.- Мистер Джексон ждет тебя. Он оказался невысоким, лысым мужичком лет пятидесяти, чем-то похожим на усушенного Суетова, и бородавка на верхней губе имела место. Но, несмотря на описание Жанны, мне почему-то казалось, что встречу жизнерадостного здоровяка, лоснящегося от собственного богатства и дружелюбия. Я представился, он согласно кивнул, жестом показал на стул у начальственного стола.

- Господин Суетов сказал, что вы расследуете убийство господина Люсина, имеете свое мнение. Рад буду услышать его, рад буду помочь, если смогу. Он довольно-таки хорошо говорил по-русски. Я сел на стул и подумал, что вряд ли он будет рад услышать то, что я скажу.

- Господин Джексон, не возражаете, если я задам вам несколько вопросов?

- Ради этого я уделил вам свое время. Мой бизнес честный, я готов ответить даже частному сыщику.

- Извините, если некоторые вопросы будут носить деликатный характер. Он усмехнулся, мол, ну-ну, попробуй, но в глазах блеснула тревога.

- Пожалуйста, я слушаю вас.

- Господин Джексон, вы являетесь главным акционером радиостанции "Люкс-радио", я правильно понимаю?

- О, да. Я вложил свои деньги в независимую радиостанцию. Я считаю, что свобода слова - главная гарантия демократии в России. Моя радиостанция не есть американская, она русская, честная и независимая. Она говорит правду. "Моя"- хорошо сказано, а главное - верно.

- Честная радиостанция должна иметь репутацию высоконравственной команды, не так ли?

- Так и есть.

- Вы помните банкет по случаю годовщины радиостанции?

- О, да. Было очень весело. А теперь сразу, в самую болевую точку!

- Что вы делали с госпожей Суетовой в кабинете ее подруги Решетиной? Почему закрылись на ключ?- быстро спросил я. Джексон долго вспоминал, что же он там делал, потом решил, что такого не было. И сурово сдвинул брови.

- Это ложь. Кто вам сказал? Суетов?

- Ну что вы! Вячеслав Андреевич все отрицает. Но у меня есть свидетели, которые видели вас с Мариной Суетовой в кабинете Решетиной. Более того, свидетели подтверждают, что видели, как Люсин открыл своим ключом дверь кабинета Решетиной. То, что он увидел, вряд ли соответствовало имиджу радиостанции. И тогда...

- Это ложь! Вы пришли сюда для того, чтобы шантажировать меня?! Кто вас послал? ФСБ? Респектабельный господин вмиг стал нервным, встревоженным мужичком. А мог бы просто усмехнуться в ответ и сказать что-то вроде: ну-ну, пусть твои свидетели расскажут об этом в суде, а я посмотрю, так ли они уверены в том, что видели. И подниму такой шум, что прессу в России притесняют - пожалеете о содеяном! Но он растерялся, занервничал. Выходит, я попал!

- Я работаю по просьбе жены Хованцева. ФСБ тут не при чем. Позвольте мне рассказать, что было дальше. Я вкратце пересказал ему свою версию того, что случилось потом. Он слушал, похрустывая суставами пальцев.

- Ваша версия интересная, но лишена основательности. Это всего лишь домыслы. Норман Джексон - известное имя в Америке и в России.

- Разумеется, господин Джексон, кто ж с этим спорит? Но ведь и в Америке и в России никто не скажет, что Норман Джексон равнодушен к красивым женщинам, верно? Кстати, Марина Суетова довольно часто бывает здесь без мужа. Насколько я знаю, серьезных деловых проектов с ней у вас нет. Или это тоже - вымысел?

- Она бывает, да... Я не обязан вам рассказывать... Я не дал ему договорить. Разумеется, он не пойдет в "Лефортово", шлепая босыми ногами по осенним лужам. А то, что я хотел, я понял - Джексон был причастен к убийству Люсина. Самое время красиво удалиться.

- Спасибо, господин Джексон. Я благодарен вам за то, что уделили мне время. Всего доброго! Я резко встал и пошел к двери, чувствуя спиной напряженный взгляд хозяина кабинета. Это было приятное чувство. Он понял, что ему грозит опасность, но не знал, откуда. Ну что ж, вперед, мистер Джексон, посмотрим, на что вы способны!

13

Я обещал Суетову позвонить после встречи с Джексоном, и позвонил ему.

- Вячеслав Андреевич, Джексон озабочен сложившейся ситуацией, более того, он напуган. О вас я выразился не совсем лестно, мол, не желаете сотрудничать, все отрицаете. Так что вы - вне подозрений. Пожалуй, все.

- Чтоб ты провалился!- честно сказал Суетов. Иного я и не ожидал от него услышать. Потом я позвонил Басинскому на службу, тоже обещал.

- Джексон нервничает, думаю, он как-то причастен к убийству Люсина. Правда, не знаю, можно ли это доказать. Что нового по делу Решетиной?

- Она приняла пару таблеток, расслабилась. В это время пришел кто-то знакомый. На бутылке водки и стакане - никаких отпечатков. Понял? Я понял. Нет отпечатков, значит, не сама запивала таблетки водкой, и не сама глотала их. Как это было, несложно представить: один придержал расслабленную женщину, другой высыпал в рот таблетки, залил стаканом водки и подождал, пока она все это проглотит. Потом накрыли Маргариту одеялом и проследили, чтоб не пыталась кричать, бежать, или вызывать рвоту. Они были в перчатках, поэтому - никаких следов на стакане и бутылке. Но открыла она не им, а... скорее всего, Суетовой, подруге и жене босса. Об этом я сказал Гене.

- Или тебе,- сказал Басинский.

- Пошел ты на хрен!- честно ответил я. Он не обиделся, только сказал:

- Под ногтями обнаружены следы крови, кого-то она все же поцарапала. У тебя есть свежие царапины?

- Приезжай, посмотри.

- Короче так, Андрюха, мы держим ситуацию под контролем, но ты там будь осторожен, на даче, понял? Надо же, он говорил так, будто не было вчерашнего визита ко мне и запредельно гнусного разговора. Но я-то помнил, что это было, и еще раз послал Басинского. После этого я подумал, что Сырник сейчас покупает сапожки и курточки для своих девчонок, поэтому не стал ему звонить. Зачем отрывать человека от важного и приятно занятия? Да я и не обещал ему звонить. Кстати, мне тоже надо было заняться покупками. Я разменял сотню долларов и пошел в супермаркет. Купил опять то, что понравилось Жанне в нашу прежнюю встречу: виски и содовую, джин и тоник, ликер "Бейлиз"... Дорогой, черт возьми, себе б не взял, будь он и в три раза дешевле, но для дамы чего ни сделаешь! Ну и всякой закуски, чтоб на пару дней хватило. О деле старался не думать, к черту все дела. Два дня на природе, с красивой девушкой и хорошей выпивкой - именно то, что нужно моей уставшей голове. Правда, отец сказал, что, может быть, на дачу приедет моя сестрица Ольга со своим мужем, служащим банка, ну и черт с ними! Будут мешать - выгоню к едрене-фене. Дома я упаковал все покупки в пластиковые пакеты, отнес их в багажник машины, пообедал бульоном из кубиков и яичницей с помидорами. Потом выпил кофе, съел бутерброд с маслом - полезная штука в подобных ситуациях. Особенно, если сестрица с мужем припрутся. Банковский служащий то не пил (дисциплина у них построже, чем в Северной Корее), а то пил, как лошадь, наверстывая упущенное. Вроде, все сделал, и время еще оставалось. Я выпустил Борьку побегать, а сам прилег на диване. Но у малыша не было желания скакать по комнате и проказничать. Он забрался под мой локоть, и задремал там. А когда я пощекотал его за ушком, высунул мордочку, положил ее на мою руку, и снова задремал. Тепло ему было, и уютно рядом со мной. Я это понял, и минут тридцать не тревожил малыша. В конце-концов, все разумные существа стремятся к комфорту и уюту, и Борька не был исключением. Без десяти четыре я разбудил его и посадил в клетку.