И вот такой конфуз: Гесс — и вдруг сумасшедший! Ведь всего за неделю до побега, на "празднике труда", он выступал с вполне нормальной речью. А затем в одиночку проделал сложный путь длиною в полторы тысячи километров, сумев каким-то образом приделать к самолету дополнительный топливный бак.
После каждого события возникают вопросы: кому это нужно? кому это выгодно? что за этим последует?
Вполне логично предположить, что, поскольку перелет Гесса состоялся всего за 6 недель до нападения на СССР, он направился в Англию как личный высокопоставленный посланец Гитлера, для того чтобы договориться там о мире или хотя бы о фактическом нейтралитете Англии во время предстоящей германо-советской войны.
Но посмотрим, как повел себя Гитлер после бегства Гесса. Шелленберг вспоминает, что некоторое время фюрер находился в таком состоянии, что едва ли был способен на какое-то решение. Этим воспользовался Борман, создавший версию, будто Гесс был сумасшедшим, вызвавшую потрясение у немцев: как мог фюрер держать сумасшедшего на посту своего помощника?
Затем Гитлер привел в действие карательную машину. Все сотрудники Гесса, начиная с шоферов и кончая личными адъютантами, а также Альбрехт Хаусхофер были арестованы. Мюллер собирался арестовать личный состав аэропорта и конструкторов «Мессершмитта», то есть всех, кто нес какую-либо ответственность за производство и эксплуатацию самолета, на котором улетел Гесс. Кто-то или что-то помешали ему сделать это, но пострадали многие люди, которые и представить себе могли, что окажутся замешанными в этом деле.
В ходе расследования было установлено, что Гесс улетел по совету астрологов, со многими из которых он имел хорошие отношения. Поэтому в кругах астрологов и прорицателей были произведены массовые аресты. А огромный интерес Гитлера к астрологии сменился непримиримой антипатией.
Еще одна версия гласит, что миссия Гесса явилась выполнением задания Мирового правительства, то есть масонов, в том числе Карла и Альбрехта Хаусхоферов и адмирала Канариса, впоследствии обвиненных в соучастии в подготовке покушения на Гитлера. Якобы Гесс был масонским кандидатом на место Гитлера. Полет Гесса подготовил Хаусхофер через швейцарского дипломата Карла-Якоба Буркхардта и Гамильтона. Это исключает официальную версию англичан о неожиданном прилете Гесса.
Германской контрразведке было известно, что Гесс находится под влиянием, не только астрологов и масонов, но и британской секретной службы и ее агентов в Германии. По мнению Шелленберга, высказанному на совещании у Гитлера, именно они сыграли роковую роль в решении Гесса полететь в Англию. Однако, по его же мнению, ни психическое расстройство, ни влияние англичан не дают возможности объяснить причину бегства, тем более что Гесс, без сомнения, был фанатично предан Гитлеру. Точность, с которой Гесс подготовил полет, а также цели, которые он преследовал, являются веским подтверждением полноценности его интеллекта. Полностью поддерживая Гитлера в вопросе о взаимоотношениях с Англией, Гесс, вероятно, считал своей обязанностью примирить эти два народа, так как хорошо помнил фразу, произнесенную Гитлером в 1939 году: "Англичане — это братский народ, а узы братства надо укреплять".
Анализируя сведения, которые ему, а также военной разведке удалось собрать, Шелленберг, по его словам, сделал совершенно определенный вывод: Гитлер не приказывал Гессу лететь в Англию, чтобы в последний раз предложить ей мир и, более того, не давал ему разрешения на подобный поступок.
Но есть и другие свидетельства, которые куда более надежно описывают подлинный ход событий 10 мая. Одно из них — свидетельство личного адъютанта Гитлера, штурмбаннфюрера СС Отто Гюнше:
"10 мая около 10 часов утра в приемной перед кабинетом Гитлера появился адъютант фюрера Альберт Борман, брат Мартина Бормана, с адъютантом Гесса оберфюрером СА Пинчем. Пинч держал в руках белый запечатанный пакет. Альберт Борман попросил камердинера Ланге разбудить Гитлера и доложить ему, что явился Пинч со срочным письмом от Гесса. Ланге постучал в дверь спальни. Гитлер сонным голосом спросил:
— Алло, что случилось?
Ланге доложил. Последовал ответ:
— Я сейчас выйду.
Через несколько минут Гитлер, небритый, вышел из своего кабинета, смежного со спальней. Он подошел к Пинчу, поздоровался с ним и попросил письмо Гесса. С письмом в руке Гитлер быстро спустился по лестнице в гостиную. Ланге, Пинч и Борман еще не успели сойти с лестницы, как Гитлер уже позвонил. Когда Ланге вошел в гостиную, Гитлер стоял у двери, держа в руке распечатанное письмо. Он резко спросил Ланге:
— Где этот человек?
Ланге вышел и ввел Пинча в гостиную. Гитлер обратился к Пинчу:
— Содержание письма вам известно?
Пинч ответил утвердительно. Выходя из гостиной, Ланге видел, как Пинч и Гитлер подошли к большому мраморному столу. Через несколько минут снова раздался звонок. Ланге опять вошел в гостиную. Гитлер все еще стоял у стола. Рядом с ним был Пинч. Гитлер бросил Ланге:
— Пусть придет Хегль.
Хегль, начальник полицейской команды при штабе Гитлера, быстро явился. Гитлер приказал ему арестовать Пинча. Затем велел немедленно вызвать Мартина Бормана, который был тогда начальником штаба у Рудольфа Гесса. После разговора с Борманом Гитлер вызвал в Бергхоф Геринга и Риббентропа. Тем временем к фюреру вызвали имперского руководителя печати Дитриха, находившегося в то время в Бергхофе. Гитлер приказал Дитриху докладывать ему все сообщения из Англии поводу полета Гесса и запретил до поры до времени сообщать что-либо о Гессе в печати.
Вечером 10 мая Гитлер совещался с прибывшими в Бергхоф Герингом, Риббентропом и Борманом. Совещание длилось очень долго, несколько раз вызывали Дитриха и спрашивали, нет ли сообщений из Англии. О Гессе не было никаких известий. Поздно вечером Дитрих доложил Гитлеру, что, по сообщению английского радио, Гесс приземлился на парашюте в глухой местности на севере Англии и был задержан полицейскими, которым он заявил, что прилетел в Англию для встречи со своим другом герцогом Гамильтоном.
Гитлер быстро спросил, не сообщили ли англичане о намерениях Гесса. Дитрих ответил, что об этом англичане молчат. Тогда Гитлер приказал Дитриху представить полет Гесса в немецкой печати как поступок «невменяемого». В окружении Гитлера стало известно, что решение объявить Гесса психически неуравновешенным было принято на совещании Гитлера с Герингом, Риббентропом и Борманом.
При поступлении из Лондона сообщения о том, что герцог Гамильтон отказался признать свое знакомство с Гессом, у Гитлера вырвалось восклицание:
— Какое лицемерие! Теперь он его не хочет знать!
Арестованный по указанию Гитлера адъютант Гесса Пинч был доставлен в гестапо в Берлин. В гестапо от Пинча потребовали сделать заявление, что в дни, предшествовавшие полету Гесса, он заметил у своего шефа признаки психического расстройства. После того как Пинч дал в гестапо подписку о том, что он сохранит в тайне все факты, связанные с полетом Гесса в Англию, он был освобожден по приказу Гитлера, как ему сказали в гестапо. Однако тут же после освобождения Пинч, который имел чин генерала, был разжалован в солдаты и послан на фронт в штрафную роту. Очевидно, таким образом хотели избавиться от свидетеля в столь щекотливом деле. Но Пинч продолжал здравствовать, и Гитлер в декабре 1944 года соблаговолил произвести его из солдат в лейтенанты".
Пинч, независимо от Гюнше, сообщил обстоятельства исчезновения Гесса. Как и Гюнше, Пинч полностью опровергает версию о психическом расстройстве Гесса. Более того, его показания свидетельствуют о том, что действия Гесса были частью большой военно-политической акции задуманной Гитлером и его непосредственным окружением накануне нападения на СССР.
Оказывается, впервые Пинч узнал о подоплеке намерений Гесса еще в январе 1941 года, когда Гесс предпринял первую попытку вылететь в лагерь противника (она оказалась неудачной). После этого Гесс — в ответ на недоуменные вопросы Пинча — дал достаточно откровенные разъяснения своему адъютанту. Он сказал: