Подбежал запыхавшийся Чума, присел на корточки, ткнув в землю багор. Поглядел с жадным любопытствои и злобно ощерился:
- Ты, что ли, и есть тот Паук? Больно плюгавый какой-то. Знаешь, что я сейчас с тобой делать буду?
- Леня, - запыхтел над ухом боец, - давай его, суку, в огонь закинем. Пускай сгорит, как мамуха евонная.
- Пшел вон, - Чума не глядя отпихнул бойца, - без сопливых разберусь. Ну что, козел, - снова уставился на Славку, - думал, все, смотался, да? Думал, уцелел, жить будешь? - Он ткнул его в грудь острым концом багра. Эй, не больно что ли? Вот гад, - поднялся на ноги, - не чует ни хрена. Сдохнуть, никак, собрался?
Тут где-то поблизости раздались громкие крики. Люди старались перекричать рев пламени. Это звено пожарной разведки искало подходы. Следом шли пожарные с рукавами для подачи воды.
- На ящики лейте, чтоб не загорелись! Один ствол на крышу для охлаждения! Пену в окно! Давай машину ближе!
Славка оставался по-прежнему безучастным. Туповатый багор не пробил насквозь кожаную куртку, но удар был сильный. А боль ощущалась приглушенно, её не надо было преодолевать. Помутившимся сознанием Славка понимал, что жить ему осталось недолго, и нисколько не расстроился, приняв это как данность. Если бы, взойдя на вершину, он на спуске сломал ногу и лежа в снегу решал, что делать, то принял бы самое простое и очевидное решение расслабиться и не сопротивляться. Быстрей замерзнешь - раньше отмучаешься. И он закрыл глаза, стараясь ни о чем не думать. Голова кружилась, сознание покидало его.
- Хватайте эту падаль и волоките за мной! - скомандовал Чума, вскинул багор на плечо и потопал в сторону высокого навеса.
Его бойцы, побросав дреколье, схватили Славку за руки и прямо по земле поволокли следом. Похоже, прославленный Паук находился при последнем издыхании и был абсолютно неопасен. Под железной крышей навеса располагалась площадка для погрузки-выгрузки мелких грузов. Крупногабаритное должен был ворочать козловой кран на главной площадке. А здесь по центру слегка выгнутой крыши была закреплена рельс-балка с мощным тельфером.
Славку бросили на грязный асфальт прямо под тельфером. Метрах в трех над ним висел крюк. А вот пульт управления находился в противоположном конце площадки. Кабель от него к двигателю тельфера был подвешен на кольцах к проволоке, натянутой вдоль рельс-балки.
Чума схватил стальной багор за конец и, крякнув, вскинул над собой, ловко зацепив кольцом за крюк. Славка безразлично смотрел, как над ним раскачивается острие с приваренным сбоку крючком, тоже заостренным. Над ним склонился Чума, морщинистый, в свои тридцать семь выглядевший на все пятьдесят - наркотики ведь не омолаживают. Он щелкнул кнопочным ножом. Коротенькое лезвие, всего сантиметров шесть-семь длиной, чтобы в случае чего эксперты не признали холодным оружием, было отточено остро, как бритва.
- Ты понял, змей гадючий, что я с тобой сейчас делать буду? Я с тебя шкуру буду снимать. Всю спущу и голым в Африку пущу! Жалко, соли нет, а то бы я тебя ещё сольцой посыпал или перчиком красным. Вот бы ты сплясал напоследок! Эй, - обернулся к своим бойцам, - где-то там должна быть коробка такая с кнопками. Давай, найди, понажимай, крючок опустить надо.
- Какие кнопки-то? - непонимающе спросил один из бойцов.
- Вот, блин, волки дикие! - рассердился Чума. - Сразу видать - на промзоне не торчали, ни хрена не мурмулят в механике. Ты найди их вначале, кнопки, а потом выступай. Тут ещё рубильник может быть выключен, тоже ищите.
Он ещё поругался, не обращая на Славку внимания, даже вовсе повернулся к нему спиной. Похоже, понял, что тот больше не воин. К гулу пламени бушевавшего неподалеку пожара присоединилось шипенье воды, заливаемой в огонь.
- Ну, нажал! - донесся крик из дальнего конца площадки. - Есть, что-нибудь?
- Чего ты нажал, блин? - раздраженно заорал Чума, сделав в его сторону несколько шагов. - Клопа давишь, что ли, в натуре!
- Тут написано "вперед"! - донеслось издали.
- А на хрен мне вперед? - разъярился Чума: - Ты мне крюк вниз опусти, чтоб я этого фусмана подвесить мог в натуре! Кнопку "вниз" дави, понял? Где "вниз" написано! - пояснил ещё раз, добавив для ясности полдюжины матерков.
- Ну, давлю! - послышалось в ответ. - Один хрен - ни хрена!
- Тогда рубильник ищите. Неясно, что ли, - фаза вырублена! - брызгал слюной Чума. - Лохи колхозные, шевелить надо рогом, а не клопа давить грязной задницей!
Радостный вопль и громкий щелчок известили, что рубильник найден и включен. Почти тут же над головой Славки с лязганьем дернулся тельфер, загудела лебедка, и багор пошел вниз, медленно вращаясь вокруг оси: в одну сторону, замер, начал вращаться в противоположную.
- Хорош! - заорал Чума, когда острие багра заколыхалось в полуметре от славкиной груди.
Естественно, его боец на окрик среагировал с запозданием. Когда лязгнули контакты, и лебедка выключилась, красный пожарный багор почти упирался в грязную кожанку лежащего Славки. Рядом уже стоял другой подручный Чумы, который бегал к рубильнику.
- Ну, вот, - удовлетворенно ухмыльнулся Чума, - сейчас ты, как рыбка, на кукан воткнешься. Жалко, здесь пилорамы нет, а то бы я тебя, падлу, на шпон распустил и фанерок паркетных склеил. - Он хотел схватить Славку за волосы, но они были слишком короткие, выскользнули меж пальцев, и Славка стукнулся затылком об асфальтовый пол. - Ладно, - с угрозой сказал Чума, за ребро подвешу, в натуре. Понял? А глотку заткну, чтоб не орал. Так что, ежели сказать чего хочешь, говори, потом такого случая уже не будет. Я, конечно, твоих последних желаний выполнять не собираюсь, а послушаю с удовольствием. Особенно, если ты расскажешь, где мои денежки лежат. Я, может, тебя и мучить не стану после этого. Чик по горлышку, - он поиграл ножом перед глазами у Славки, - и отдыхаешь. Так я слушаю уже, - он наклонился, повернулся ухом, приладив к нему ладонь.
- Отпечатки... - прошептал Славка.
- Чего, чего? - Чума наклонился ниже. - Чего бормочешь? Не понял.
- Отпечатки... на рубильнике, - прошептал Славка, - пальцы...
- Во, блин! - восхитился Чума. - Об нас заботится! Ты, - повернулся к бойцу, - не просекаешь, что ли? Бегом на рубильник и оботри свои пальчата, чтоб их менты потом не сняли оттуда.