Алиса села в первый подъехавший троллейбус, даже не посмотрев, какой на нем номер. Внутри у нее все дрожало, как в детской погремушке. До сегодняшнего дня она даже и подумать не могла о том, чтобы уехать из дому на целую ночь. Да и сейчас Алиса не была уверена, что решится на столь отчаянный поступок.

К Алисе подошла кондукторша и с неприязнью в голосе спросила:

- Проездной?

- Нет.

- Тогда выходи!

- Зачем?

Алиса стала доставать из сумки кошелек, но кондукторша уже вошла в раж.

- Ты поговори мне еще, сопля! Нацепила на себя шмотье заграничное и думаешь, что никто тебе уже не указ? Вася, тормози! Тут малолетку высадить надо!

Алиса протянула кондукторше пятьдесят рублей. Та профессиональным жестом кассирши из супермаркета вырвала у Алисы деньги и, оторвав билет, стала отсчитывать сдачу. Считала она долго, потому что старалась отыскать такую мелочь, чтобы самой крупной монетой была десятикопеечная. Мелочь уже не умещалась на ладони, и кондукторша, достав из кондукторской сумки пакет из-под молока, ссыпала в него монеты. Закончив считать, она протянула пакет Алисе и приказала:

- Раскрой кошелек!

- В него не поместится.

- Тогда сделаем так!

Кондукторша опрокинула пакет с мелочью над сумкой Алисы, и монеты медным дождем посыпались вниз. Туда же она бросила и билет.

- А теперь извинитесь, - сказала Алиса спокойным голосом.

Кондукторша так и впилась глазами в Алисино лицо. Пальцы у нее шевелились. Чувствовалось, что если бы Алиса попалась ей в темном переулке, то кондукторша поговорила бы с ней по-другому. Презрительно скривив губы, она пробормотала:

- Очки бы сняла, когда с людьми разговариваешь...

- Извинитесь немедленно! - сказал побагровевший от гнева пожилой мужчина, сидевший у окна.

Кондукторша поначалу опешила от неожиданности. Но, взяв себя в руки, перешла в контрнаступление:

- Ты что, не видишь, кого защищаешь? Да такая через тебя, больного, перешагнет, а то еще и ноги об тебя вытрет!

Пожилой поднялся с места и пошел к водительской кабине. Отодвинув в сторону дверь, он спросил у водителя:

- Как ее фамилия?

Что водитель ответил, не было слышно. Только после этого ответа пожилой достал из кармана пиджака какое-то удостоверение и показал его водителю. Тот взял в руки микрофон и объявил:

- Машина следует в парк!

Кондукторша заволновалась:

- Почему в парк, Вася?

Водитель по микрофону ответил:

- Увольняют тебя, Даша!

С кондукторшей произошла разительная перемена. Из матерой и наглой она превратилась в блеющую овечку:

- Как же так, граждане? Ведь план-то делать надо? Вот и приходится строгость применять. Ведь весь день на ногах... Бывает и перегнешь палку.

Кондукторша подошла к Алисе:

- Девочка, прости ты меня, дуру старую. Ведь до пенсии мне не дали на родном заводе доработать. Тридцать пять лет отбухала, а потом - под зад коленкой, по сокращению штатов! Вот и пришлось в "овчарки" пойти. Ведь за день-то мне столько гадостей наговорят, что бывает не выдержишь, ну и сорвешь на ком-нибудь зло! Ты-то как раз под горячую руку и попала.

Алиса сидела молча, никак не реагируя на слезливый монолог "овчарки".

- Давай-ка я тебе мелочь-то обратно на крупные поменяю. Не хочешь? А прощаешь меня или нет?

- Прощаю.

- Вот и ладно, дай тебе Бог здоровья! Гражданин, слышь, простила она меня.

- Она простила, - сказал пожилой, - а я нет.

- А что вам-то я сделала? Кажись, не обозвала никак?

- Лучше бы обозвала! Мне перед этой девочкой стыдно, что мы с тобой одного возраста. Ведь по нас с тобой судят обо всем нашем поколении!

- Но должна же она понимать и наш возраст уважать.

- Как уважать?

- Помягче быть...

- Ничего она не должна.

- Так это, значит, мы перед ними теперь на коленках должны ползать?..

- Никто ни перед кем не должен ползать. Ни в каком возрасте. Ты вот сейчас стелешься перед этой девочкой, а в душе ее ненавидишь. Ведь так? И не зыркай на меня глазами. Тебе это уже не поможет.

- Ладно... Помитинговал? Отвел душу, старый хрыч? Теперь слушай меня! Никогда не было и не будет по-вашему! Ни по-твоему, ни по ее! Сильный всегда прав. Поэтому слабый всегда будет ползать на коленях перед сильным. Ты - перед государством, которое платит тебе нищенское пособие вместо пенсии. Хотя ты и горбатился на него всю свою жизнь. Ты посмотри, во что ты одет! Твоему пиджаку - лет тридцать! А почему? Потому что ты еле-еле сводишь концы с концами, экономя на еде, а значит, и на своем здоровье.

Кондукторша перевела дух, набрала побольше воздуха в легкие и прорычала, указывая пальцем на Алису:

- А теперь посмотри на нее! Да любая из ее шмоток стоит пяти твоих пенсий! Думаешь, она их заработала? Черта с два! Ползает на брюхе перед своими родителями, которые ползают перед своим хозяином, который ползает перед рэкетирами, и так далее. Думаешь, почему она очки нацепила? "Нечаянно" наткнулась на ботинок родителя, ползая у него под ногами! И будет ползать, чтобы не ходить в засаленной одежонке, как у тебя! Так было и так будет!

Все пассажиры троллейбуса молчали, потому что так или иначе, а кондукторша говорила и о них тоже. Внешне каждый из них вел себя так, будто к нему это не имеет никакого отношения, но возразить им ей по существу было нечего.

- А теперь я, "овчарка", докажу вам, что я права! Вася, останови машину. Останови, говорю!

Троллейбус остановился. Пассажиры обеспокоенно завозились, глядя на разбушевавшуюся кондукторшу.

- Открывай двери!

Двери троллейбуса открылись, и кондукторша зычным голосом протрубила:

- Выходите все! Троллейбус идет в парк! Выходите!

Те, кто торопился, вышли сразу. Те, кто поверил в силу кондукторши, тоже. Остались любопытные, то есть те, кто решил узнать, чем же закончится этот поединок между пожилым и "овчаркой". Они ждали, когда пожилой покажет свое магическое удостоверение кондукторше. И он показал:

- Видишь? Поняла, что теперь тебя ждет?

Кондукторша выхватила из рук пожилого удостоверение и засунула его в свою сумку.

- Поняла, что оно у тебя фальшивое и купил ты его за червонец на рынке!

- Верни документ!