Реакция на это у нас была категорическая:

- Внесите, - сказал я Зотову, - в корреспонденцию прежде всего имя начальника политотдела армии, пусть краснеет перед всеми фронтами, и сформулируйте покрепче.

Так он и написал: "Политические деляги из политотдела армии нарушают приказ народного комиссара обороны, грубо ущемляют права, предоставленные этим приказом политработникам..." А над заметкой, поставленной на самом видном месте на третьей полосе, дали заголовок: "Вредная отсебятина".

Больше сигналов о такого рода извращениях не поступало. После столь резкого выступления газеты, пожалуй, и не могло быть...

Наступление в районе Сталинграда продолжается. Наши войска продвигаются вперед, освобождая все новые и новые населенные пункты. Сообщения "В последний час" сегодня не поступили, по всем данным, не будет их и завтра. Карпов, вернувшийся сейчас из Генштаба, сказал, что операторы журили его: "Вот неугомонные, им все давай и давай..." А так хочется каждый день радовать нашего читателя хорошими известиями!

Из репортажей наших корреспондентов видно, что немецкое командование опомнилось от удара и пытается удержаться на новых позициях. Спецкоры по Юго-Западному, Донскому и Сталинградскому фронтам Олендер, Буковский и Высокоостровский сообщают: "Противник предпринял ряд контратак", "Последовала контратака пехоты противника совместно с танками". "Неприятель оказал сильное сопротивление..." Этим, собственно говоря, и объясняется отсутствие сегодня победных сообщений Совинформбюро.

Три дня подряд за эту неделю публиковались передовицы, посвященные нашему наступлению под Сталинградом. Но это были, главным образом, эмоционального характера статьи, возвещавшие нашу победу. А сегодня напечатана передовая статья чисто тактического характера: "Бои на уничтожение живой силы и техники врага". История ее появления необычна.

Два дня назад редакция поручила нашим корреспондентам взять интервью у командующих фронтами Ватутина, Рокоссовского и Еременко о первых итогах наступления и задачах наших войск. Хотелось дать их сразу, в одном номере. Быть может, кое у кого могло быть сомнение: до интервью ли командующим фронтами в такое горячее время? Но у нас, в редакции, сомнений не было. Их доброе отношение к "Красной звезде" мы хорошо знали. Они не раз выступали в нашей газете и именно в самое горячее время: Рокоссовский - в дни битвы под Ярцевом, а затем под Волоколамском, Еременко - во время Смоленского сражения, Ватутин - в разгар битвы за Синявино.

На второй день все три интервью уже были в редакции.

Но вот незадача. И сегодня еще фронты, участвующие в Сталинградской операции, не названы. А о недавно образованном Донском фронте вообще нигде ни слова. Как тут назовешь имена командующих фронтами? Постучался я в Ставку, но разрешения не получил.

Как же быть? Много важного рассказали трое командующих. Выход мы все же нашли. На основе этих бесед была написана передовая. Думаю, читателю интересно будет ознакомиться хотя бы с несколькими выдержками из этого, можно сказать, коллективного труда - трех командующих и редакции.

"С первых же часов прорыва немецкой обороны в районе Сталинграда благодаря мастерским фронтальным и фланговым ударам, быстрому маневру в глубине обороны вражеские боевые порядки на многих участках рассечены. Ряд группировок врага оказался в кольце, а многие под мощным нажимом стали откатываться. В этом - своеобразие обстановки, характерной для тщательно подготовленного и удавшегося прорыва современной обороны. Враг оказывал и оказывает сейчас упорное сопротивление. Он стремится остановить наш натиск, удержаться на уцелевших позициях, обосноваться на любых мало-мальски пригодных для обороны рубежах. Некоторые его части маневрируют в промежутках, предпринимая контратаки, пытаясь наносить удары и во фланг наших войск.

Задача заключается в том, чтобы и в этой своеобразной обстановке, активно ломая сопротивление врага, энергично вести бой на уничтожение его живой силы. Только так до конца будет использована вся мощь внезапности блестяще удавшегося прорыва. Враг стремится наладить управление своими уцелевшими разрозненными дивизиями и группировками. Он делает все, чтобы создать фронт планомерной обороны. Долг наших войск, не ослабляя боевого порыва, не дать врагу нигде закрепляться, сбивать его со всех рубежей, уничтожая окруженные группировки..."

И еще одна выдержка:

"Необходимо, далее, наладить гибкое, непрерывное управление. Как известно, во всяком маневренном бою фактор времени играет решающую роль. Если упустить момент, не использовать обстановку, когда противник дрогнул и поэтому может быть наиболее быстро разгромлен, - он получит передышку, выведет свои главные силы из-под удара. Задача старших начальников - так наладить управление, чтобы ни одна благоприятная возможность не была упущена. Искусство в данном случае и заключается в том, чтобы расстроить боевые порядки врага и в этот момент согласованно обрушиться на него подвижными частями, авиацией, смять его арьергарды и смелым маневром отрезать пути отхода его главных сил. А это требует четкого управления. Как бы ни осложнялась обстановка, оно не должно прерываться. Опираясь на все виды связи и, главным образом, радиосредства, надо нацеливать войска на кратчайшие направления, позволяющие быстро преградить врагу отход, на параллельное преследование с целью окружения и разгрома врага по частям".

Выли в передовице затронуты и другие важные вопросы, подсказанные Рокоссовским. Ватутиным и Еременко: об исключительном значении "неутомимой, активной разведки", о "собственной инициативе всех - от рядового бойца до командира соединения", о "поддержке соседа огнем и маневром"...

Конечно, теперь трудно сказать, кому из них что принадлежит в этой передовице. Мы очень жалели, что нельзя было назвать командующих фронтами. При всем нашем пристрастии к своим передовым лучше было бы, считали мы, напечатать интервью столь авторитетных военачальников, но большего сделать мы не смогли. Объяснили авторам интервью, почему так получилось, и они к нам претензий не имели.

Но кое-что мне хотелось бы объяснить особо. Конечно, в армии с интересом читали любые добротные выступления - и рядовых, и офицеров, но не секрет, что исключительным вниманием пользовались статьи наших полководцев и военачальников, и это не требует пояснений. На страницах газеты выступали Рокоссовский, Говоров, Ватутин, Петров, Еременко. Москаленко и другие полководцы и военачальники: Отклики, получаемые редакцией, были самые благоприятные.

* * *

И все же "В последний час" мы сегодня получили: сообщение о новом ударе по противнику. Но на этот раз в другом районе. Началось наступление наших войск на Центральном фронте, восточнее Великих Лук и в районе западнее Ржева. Это была так называемая отвлекающая операция. На этих направлениях наши войска продвинулись на глубину от 12 до 30 километров.

Под Ржев выехали Симонов, Дангулов и Зотов. Но материалов пока немного - небольшой репортаж. Задержались наши спецкоры с передачей своих корреспонденции и очерков. Что-то на них не похоже. Вызвал к прямому проводу. А они, не выслушав до конца начальственных замечаний, с каким-то воодушевлением сказали:

- Вот хорошо, что связь есть. Принимайте первые корреспонденции.

Дангулов и Зотов передали обширную корреспонденцию о боях на этом фронте, вслед за ней другую - "Борьба за железную дорогу Ржев - Вязьма", а Симонов - очерк "Мост под водой". Все это для очередных номеров газеты.

С Северного Кавказа оперативных материалов спецкоров совсем мало. Там затишье: наши войска почти не продвигаются. Печатаем, главным образом, обзоры прошедших боев на специальные темы, например, подполковника В. Чернева "Танки во Владикавказской операции".

Из района северо-восточнее Туапсе наш спецкор Хирен прислал очерк на неожиданную тему, под "нейтральным" заголовком "У подножья горы". Что же он там увидел, у этого подножия?