Так они избегали друг друга месяц, и два, и три, но вечно так продолжаться не могло. Они должны были когда-нибудь встретиться, и эта встреча произошла и, конечно, была очень неприятной, тем более неприятной, что они встретились на узкой улице, где, невозможно было разойтись. Господин Краинич опустил голову, не зная, здороваться или нет, а господин Петар Илич, напротив, пошел ему прямо навстречу.
- Добрый день! - обратился он к нему.
- Здравствуйте! - пробормотал явно взволнованный господин Краинич. Он поднял голову, и его взгляд встретился со взглядом господина Илича.
Господин Петар Илич долго смотрел на него, а затем с отвращением произнес:
- Тьфу, таракан!
- Послушайте... Откуда вы знаете? - удивился господин Краинич.
- Что?
- Что она меня так называет! - наивно ответил господин Краинич.
Господин Петар Илич разразился громким, торжествующим смехом.
Они разошлись, не сказав больше ни слова. Господин Петар Илич, продолжая путь, не переставал смеяться так радостно, что люди на него оборачивались. В этот день от непрерывного смеха он ничем не мог заниматься в канцелярии. Даже вечером, когда он был уже в постели, его одеяло сотрясалось от непрестанного смеха.
С той поры и поговаривают, будто бы господин Петар Илич при столкновении поездов, в суматохе и панике, подсунул свою жену другому, а сам втихомолку освободился от брачных уз.
ВОЛОС
В этот день госпожа Ленка, провожая господина Симу в канцелярию, ласково сказала ему:
- В обеденный перерыв никуда не заходи, прямо из канцелярии спеши домой - я испеку пирог со шпинатом, он не так хорош, когда остынет.
У господина Симы тут же потекли слюнки; стоило только упомянуть при нем о пироге со шпинатом, как все его существо охватывало томление и блаженство; когда же он оказывался у пирога, в нем тотчас пробуждался волчий аппетит и он начинал глотать кусок за куском, как рыба приманку.
- О, спасибо тебе, Ленка, - просиял он. - Я и сам хотел попросить тебя испечь пирог со шпинатом, но заметил, что несколько дней у тебя болит голова, и подумал...
- Прошла у меня голова!
Довольный господин Сима ушел в канцелярию и уже с десяти утра начал то и дело поглядывать на часы, нетерпеливо дожидаясь полудня.
Как хорошо господин Сима представляет себе этот долгожданный полдень! Голова у жены не болит, и она весело болтает за столом, а он тем временем поглощает пирог со шпинатом, отпуская одну за другой дырочки на ремне; после обеда он с набитым желудком ляжет на оттоманку и будет насвистывать, как хомяк, до тех пор, пока не переварится тяжелый груз. Подлинная идиллия, повторяющаяся каждый раз, когда за обедом бывает пирог со шпинатом и когда у госпожи Ленки не болит голова.
В обеденный перерыв он пулей вылетел из канцелярии, не дождавшись, пока большая часовая стрелка закроет малую. Равнодушно проскочил он мимо "Золотого бокала", куда обычно заворачивал выпить рюмочку горькой для аппетита.
Запах пирога со шпинатом приятно защекотал ему ноздри, едва он вошел в дом. Он сел за стол и только ради проформы стал есть обед, не сводя глаз с двери, откуда должен был появиться пирог со шпинатом.
Дверь наконец отворилась, и перед его расширенными зрачками появилась госпожа Ленка с блюдом хорошо испеченного слоеного пирога, от которого еще поднимался пар. Он нетерпеливо ткнул вилкой в первый кусок, сбросил его на свою тарелку и разрезал на четыре части, чтобы немного остудить. Еще минута-другая, и он сможет приняться за пирог, но тут госпожа Ленка, сидевшая напротив, внимательно присмотрелась к чему-то, затем привстала, протянула два сложенных пальца, словно собиралась опустить их в табакерку, и сняла длинный волос с его плеча.
- Сима, что это? - взвизгнула она.
- Что?
- Это женский волос.
- Возможно, - ответил господин Сима, дуя на пирог, чтобы он поскорее остыл.
- Откуда на твоем плече женский волос? - тоном следователя продолжала госпожа Ленка.
- Почем я знаю, - отмахнулся господин Сима.
- Кто к тебе приходил сегодня утром в канцелярию?
- Оставь, ради бога, чепуху... - попытался добродушно возразить господин Сима.
- А я хочу знать, кто был у тебя в канцелярии. Сегодня утром я своими руками вычистила пиджак, и ни одной пылинки на нем не оставалось. Кто приходил к тебе?
- Кто?.. Никого не было... зашел господин Милисав.
- У писаря Милисава нет женских волос.
- Конечно, нет. Приходил еще господин Савва, адвокат.
- Что ты мне твердишь о писаре Милисаве и Савве адвокате. Это женский волос.
- А! - обрадованно воскликнул господин Сима. - Еще приходил поп Фома.
- Поп Фома коротко стрижется, тут ты меня не обманешь! - повысила голос госпожа Ленка, которой уже начинает казаться, что господин Сима изворачивается; она раздражена и решительно требует: - Отвечай, если я тебя спрашиваю!
- Ради бога! Оставь меня! - возражает он уже несколько сердито, так как чувствует, что пирог достаточно остыл и пора приступать к делу.
- Нет уж, извини, я не оставлю тебя в покое до тех пор, пока не скажешь, чей это волос.
- Да откуда я знаю, чей он?
- Я, несчастная, готовлю пирог со шпинатом, хочу доставить ему удовольствие, а он приносит женские волосы на пиджаке! - начинает плакать госпожа Ленка.
- Бога ради, жена, оставь эти глупости!
- Нет, не оставлю, не оставлю, пока не скажешь, чей это волос.
- Ну, хорошо, если не хочешь, - не оставляй в покое. Говори, болтай, а я буду есть. Вот тебе!
Господин Сима сказал "вот тебе" и потянулся за первым куском, но госпожа Ленка, взвизгнув, схватила его тарелку и блюдо, на котором лежал пирог.
- Ни куска ты не съешь, пока не скажешь, чей это волос!
Лучше было бы вылить на голову господину Симе полный таз горячей воды, влепить ему пощечину или вытащить из-под него стул, чтобы он шлепнулся на пол, - все, все можно было бы сделать, и все выглядело бы в его глазах не так ужасно, как исчезновение пирога со шпинатом.
- Хватит! - раздраженно вскричал он и свирепо уставился на госпожу Ленку. - Перестань, или...
- Что "или"? - взвизгнула она. - Ладно, пусть будет "или"! Вот тебе!
И госпожа Ленка вышвырнула одну за другой обе тарелки в открытое окно; пирог со шпинатом рассыпался по грязному двору.