Извести наследника! Новый, пожалуй, уже не получится, чудес не бывает!

Мысль о детоубийстве только поначалу показалась Варваре страшной. Но чем больше она размышляла об этом, тем более к ней привыкала.

Однако даже Литвиненко не посвятила в свои планы. Собственно, плана-то и не было. Ребенок постоянно находился при матери или няньке, которые не спускали с него глаз. Сама Варвара редко могла оказаться рядом с мальчиком. Он словно чувствовал черные мысли сводной сестрицы и всякий раз при виде ее начинал кричать и биться.

Варвара выжидала, представляя себе разные картины ужасной смерти ребенка и дикого горя несчастной матери. Эти мрачно-сладостные картины прервались ужасным случаем. На Дмитрия кто-то напал и ранил его из пистолета.

В первый миг Варя искренне испугалась. Но когда суета улеглась и стало ясно, что Гривину не грозит серьезная опасность, она пожалела, что он остался жив. Муж перестал являться для нее опорой и надеждой. Более того, он своим равнодушием и холодностью погубил в ней остатки желания жить, бороться с болезнью. А ведь она верила в него, в его любовь! Но оказалось, что любви там не было и в помине! Если бы не Литвиненко! Он спас Варвару. Воскресил и ее тело, и, увы, ее пороки.

Однажды, осмотрев раненого Дмитрия, Валентин Михайлович произнес:

– Чрезвычайно странными кажутся мне все обстоятельства данного дела!

– Нет ничего странного в том, что обозленные пролетарии мстят своим благодетелям! Иногда блудливая собака кусает руку, дающую ей хлеб! – пожала Варя плечами в ответ, не замечая, что тем самым противоречит сама себе, всем своим прежним шагам на почве благотворительности.

– Странным является не сам факт нападения, а характер ранения. Я, как врач, скорее склонен предположить попытку Дмитрия Ивановича выстрелить в себя. Но то ли духу не хватило, то ли рука дрогнула; так или иначе, он очень удачно промазал.

Варя задумалась. Вероятно, не только ей опротивела совместная жизнь, но и супругу. Странно, что муж не пытался извести ее, калеку, что было бы проще. Значит, в его жизни есть еще нечто важное или некто! Но кто это может быть! Прислуга? Работница, баба из деревни? Вряд ли. Митя брезглив и осторожен.

Размышляя подобным образом, Варвара поделилась своими сомнениями с доктором. Вот тогда Литвиненко и стал потихоньку приглядывать не только за больной рукой своего пациента. Однажды, мягкой походкой, бесшумно, несмотря на Грузность своего тела, он подкрался к дверям спальни Гривина и стал свидетелем прелюбопытнейшей сцены. Он поразился пылкости чувств Марго и Дмитрия. Наблюдая за нежной сценой и прислушиваясь к долетавшему до него шепоту, догадливый доктор понял, что это не первый внезапный порыв, охвативший молодых людей. Они, несомненно, предавались своему греху и ранее. Он осторожно рассказал об этом Варе. Варя была готова узнать нечто подобное. Но то, что объектом страсти ее мужа оказалась ненавистная выскочка, повергло ее в неописуемую злобу. Она мастерски разыграла душераздирающую сцену доверительной беседы двух близких подруг. И с наслаждением наблюдала за нарастающим смятением Маргариты, когда попросила следить за неверным Гривиным. Варвара просто упивалась, видя смятение Марго. И именно в тот момент невероятная догадка поразила ее. Точно такое же смятение запомнила она на лице подруги накануне свадьбы, накануне страшного падения. По-видимому, Марго и управляющий были близки и раньше, и девушка знала, что будет с разлучницей дальше!

Варе требовались подтверждения подозрениям. И доктор придумывает план со срочным отъездом. Соглядатаем оставили горничную Настю.

И та оправдала надежды. Правда, после такого предательства ей пришлось срочно покинуть место. Уже в Петербурге, на Казанской, выяснилось еще одно важное обстоятельство. Чрезвычайное сходство Мити и Коли.

Варвара не сомневалась теперь в тайной связи своего мужа и мачехи. Она не обвиняла их, она радовалась и раздумывала, в какой момент обнародовать все эти грязные тайны. Одно внушало ей беспокойство. Отец не переживет такого предательства. Поэтому действовать приходилось крайне осторожно и постепенно.

Однако события стали развиваться слишком стремительно и приняли неожиданный оборот.

Увиденная Варварой Платоновной под гипнозом чашка кофе упорно наводила мысль доктора на отравление. И это теперь казалось логичным, если предположить давнюю связь и подлый сговор Марго и Дмитрия с целью коварно завладеть наследством своих благодетелей. Варя соглашалась.

Но про себя она не верила, что наивная, романтичная подруга и расчетливый, трусоватый Гривин рискнули совершить подобное. Она упала, потому что не послушала Литвиненко, одолела слабость, закружилась голова. Но Дмитрий Иванович оказался не так прост. Он сам решился раскрыть перед Прозоровым грязные игры его дочери. Последнее время он; видимо, что-то разузнал, тайно наведываясь в клинику доктора.

Литвиненко решился нанести удар первым и рассказать Платону Петровичу о своих подозрениях.

Последующее осталось для Варвары непонятным.

Скоропостижная смерть Прозорова сломила молодую женщину. От горя она потеряла возможность рассуждать трезво и рационально. Идея о злодейском замысле мужа и мачехи, так сильно внушаемая доктором, стала казаться вполне реальной. Арест Маргариты Павловны довершил дело. Далее надо вывести из игры Гривина. Подтвердить его соучастие будет нетрудно, особенно после того как полиция нашла переписку любовников в домике тетки на Васильевском острове.

Оставался Коленька, несчастный ребенок. Доказывать, что он не сын Прозорова и не имеет прав на наследство? Поначалу такая идея овладела Варварой. Однако скоро ее сменила другая – воспитать сводного брата как собственное дитя, заменить ему родителей, сделать его своей послушной куклой и наследником всего состояния.

Теперь она радовалась, что он есть, что она получит над ним власть. Марго упекут на каторгу, а Гривин никогда не рискнет признать свое отцовство. Зато какие мучения ожидают несчастных! Эта изощренная пытка не менее ужасна, чем примитивное убийство!

Подобные размышления помогали Варваре Платоновне переживать потерю отца.