Но прежде чем уехать в путешествие, пришлось отдать дань светским формальностям и вытерпеть многочисленные визиты всевозможной родни, знакомых, друзей и приятелей обоих полов. А также самим делать визиты высокопоставленным господам, которым Прозоров хотел представить свою жену. Маргарита с честью выдержала экзамен на звание светской дамы, потому как и ее наряды, пошитые с великолепным вкусом, и умение вести беседу на самые разные темы, и походка, и движения – все говорило о том, что Платону Петровичу и впрямь повезло. Ко всему надо добавить, что молодая жена и домашней хозяйкой оказалась толковой. Вся прислуга первой ощутила на себе требовательный взор и голос новой барыни, который звучал то в кладовой, то на кухне, то в гостиной. Прозоров был доволен. Домашняя жизнь приобрела комфорт и новизну. Ему не хотелось покидать квартиры, и он с особым удовольствием возвращался обратно. В Петербурге после свадьбы супруги прожили несколько недель, и наконец, покончив со светской суетой и неотложными делами на фабрике, отъехали под яркое итальянское солнце. На вокзале их провожал Гривин, который оставался управлять всеми делами в отсутствие тестя. Вещи уже были отправлены в багажный вагон, даны последние указания, Прозоровы и Дмитрий томились на перроне в ожидании отхода поезда. Платон Петрович находился в приподнятом настроении, последний раз за границей он бывал очень давно, только с покойной матерью Варвары. Маргариту же утомили сборы и суета, она хотела поскорее сесть в вагон и наслаждаться убегающими за окном пейзажами. Гривин пребывал в легком раздражении, которое тщательно скрывал, его настораживала растущая прямо на глазах чувственность и теплота между Прозоровыми. Маргарита могла вырваться из чар их прошлой любви, а это не входило в его планы. Раздался долгожданный последний удар колокола, пассажиры поспешили в вагоны. Прозоровы тоже зашли в свое купе первого класса, поезд тихо поплыл, а Гривин долго махал вслед своей шляпой.

Италия встретила путешественников ослепительным солнцем и ярчайшими красками, невозможными в холодном сером Петербурге. Прозоровы намеревались посетить Флоренцию, с ее знаменитыми шедеврами, загадочную, мистически красивую Венецию, город мертвых Помпеи, и, конечно же, Вечный город – Рим.

Путешествие началось с Флоренции. Ступая по мощеным узким улицам, Прозоровы с трепетом ощущали вокруг себя дыхание истории. Они поклонились всем живописным и архитектурным творениям великих итальянцев. Светящиеся лики мадонн Рафаэля, могучий «Давид» Микеланджело, то, что было знакомо с гимназических времен, предстало воочию. В один из дней супруги посетили церковь Санта Кроче. Там вдоль стен покоились люди, чьи деяния составили славу человечества:

Данте, Макиавелли, Галилей; символическое надгробие Леонардо. С благоговейным трепетом Прозоровы остановились около нескольких плит в полу, под которыми вечным сном спал Микеланджело. Всего несколько мраморных плит, иного цвета, чем весь пол храма, под ногами у потомков!

На знаменитом старинном крытом мосту через реку Арно, где издавна располагались лавки флорентийских ювелиров, Платон Петрович побаловал жену, купив в подарок прелестное золотое кольцо с камеей.

В Венеции, как и всякие путешественники, катались на гондоле по каналам, дивясь разнообразию и красоте палаццо, изогнутых мостов.., и неприятному запаху загнивающей воды. Площадь Святого Марка встретила их, конечно же, тучей наглых и сытых голубей, нахально садящихся на головы и шляпы. А на следующий день та же площадь поразила Прозоровых, полностью покрывшись водой, так, что передвигаться можно было только по деревянным мосткам, специально для этого приспособленным. Марго, хохоча от восторга, высоко поднимая подол, почти бежала вперед от мужа, а сверху на эту суету со своих гигантских постаментов-колонн взирали знаменитые крылатый лев и крокодил. Не обошлось и без посещения магазинов и лавок, торгующих знаменитым стеклом с острова Мурано. Сияние и блеск стоящих на прилавках чудных изделий, слепили глаза, горели разноцветными огнями, переливались тысячами граней, не хуже бриллиантов. Почему-то Марго в одном из магазинов запомнился кот, обычный живой кот. Черный и блестящий, с золотой цепочкой на шее, очень большой и ухоженный, он сидел на прилавке среди стеклянного великолепия и строго смотрел на посетителей своими огромными зелеными глазами. Так, что даже Маргарита не решилась его погладить.

Потом был Неаполь, почему-то показавшийся ужасно запущенным, неухоженным и грязным.

Протянутые через улицу веревки с бельем и домашним тряпьем ужасно веселили Прозорова, а Маргариту приводили в совершенное недоумение. Пришлось совершить восхождение на легендарный Везувий. Сама прогулка оказалась ужасно утомительной – взбираться вверх по нестерпимой жаре, а потом вниз! Кратер не подавал никаких угрожающих признаков, и это обстоятельство даже слегка разочаровало путешественников. Все-таки хотелось бы хоть одним глазком взглянуть на могучие и непреодолимые силы земли, вырывающиеся из вулкана! Зато с вершины открывался захватывающий по красоте вид на морс и город, залитый щедрым южным солнцем.

Из Неаполя двинулись в Помпеи. Застывший, замерший в своем последнем мгновении мертвый город поразил супругов. Раскопки представили путешественникам все многообразие далекой жизни. Тут были и роскошные дома богачей и жалкие лачуги, жилище поэта и бордель, театр и разнообразные мастерские, развалины храмов и бани, тоже в своем роде храмы, храмы чистоты и здоровья. Осматривая остатки жилищ, Марго невольно смутилась, наткнувшись взглядом на фрески весьма фривольного содержания. Хоть она теперь и была женщина замужняя, но все равно зарделась и поспешно отвернулась. Прозоров же детально рассмотрел изображения, довольно присвистнув и расхохотавшись над смущением жены.

Напоследок Платон Петрович и его жена прибыли в Рим, где провели много времени, тщательно и с удовольствием обходя все достопримечательности. Гигант Колизей, где легендарные гладиаторы бились за право жить и умирать. Форум Романум – остатки великой империи. Необъятный Пантеон, где покоится великий Рафаэль.