Изменить стиль страницы

Бет.

Боже, каким же дураком он был! Обнажив чувства, выставил себя на посмешище, оказавшись не лучше того худого одиннадцатилетнего мальчишки, который в поисках работы ходил от дома к дому, надеясь на доброе слово и участие. Однако на этот раз, как последний идиот, лишился своего сердца, подарив его Элизабет.

– Миссис Бэкстер – самая отъявленная сплетница, – снова заговорил Хейворд. – Как только мы выпустим ее отсюда, вся округа узнает о случившемся, тотчас же.

Эш не отрываясь, смотрел на стакан, пытаясь разобраться со своими чувствами. Эти люди вывернули его душу наизнанку. Бет больно ранила в самое сердце. Но ни ей, ни кому-нибудь другому он не хотел показывать, как ему больно.

– Будет лучше, если вы, как можно скорее обвенчаетесь, – сказал герцог. – Все необходимое будет готово к вечеру.

– А если я не хочу жениться на леди? – тихо спросил Эш.

– Ты не хочешь на ней жениться? – нахмурился Хейворд.

– Да, – твердо ответил Эш.

Хейворд смерил его пристальным взглядом. Лицо заметно помрачнело.

– Мне казалось, что Элизабет тебе нравится, – сухо заметил он.

Эш сдавил в руке тяжелый хрустальный стакан. Да, эта женщина ему нравилась и даже очень.

– Мужчина не может жениться на каждой женщине, с которой он переспит, – цинично обронил он.

Герцог с мрачным видом рассматривал свой стакан.

– Ты хочешь сказать, что Элизабет для тебя ничем не лучше обычной уличной девки, с которой можно переспать и тут же забыть? – спросил он ледяным тоном.

– Все женщины одним миром мазаны, – усмехнулся он.

Губы Хейворда плотно сжались. – Элизабет – очень нежная и доверчивая натура, – сказал он. – А настоящий джентльмен никогда не позволит себе обманывать невинных девушек.

Эш выдержал тяжелый взгляд герцога.

– А я никогда и не называл себя джентльменом.

Хейворд со стуком поставил стакан на стол, расплескав бренди.

– Я понимаю, что ты еще не получил должного воспитания, но ты – Тревелиан. Еще ни один мужчина из нашей семьи не испортил репутации ни одной женщины. – Хейворд замолчал, нахмурившись, и густые белые брови сошлись на переносице. – Был один случай в 1814 году, но Дьявол Дартмура в конечном итоге женился на той женщине.

– Вот что значит входило в ваши планы с самого начала! Брак! – воскликнул Эш, чувствуя себя, глубоко задетым. – И именно поэтому вы выбрали учителем Бет. Вы были уверены, что дикарь, никогда не живший в цивилизованном мире, воспользуется невинностью девушки, погубит ее репутацию. Потом, естественно, на ней женится и никуда из Англии не уедет.

– Ты хочешь сказать, что тебя заманили в ловушку? – усмехнулся герцог.

– А разве нет? – Эш провел пальцем по вырезу на хрустале, невольно подумав, что Бет ранила его сердце гораздо глубже. – Когда вы поняли, что я собираюсь вернуться назад, в Америку, вы с Бет придумали, как заставить меня здесь остаться.

– Элизабет никогда бы не пошла на это, – покачал головой Хейворд. – Даже если бы я попросил ее об этом унижении.

– Но вы сами говорили, что она готова ради вас на все, – напомнил Эш герцогу его слова.

– Мой дорогой мальчик, говоря это, я конечно же, не имел в виду, что ради меня Элизабет позволит тебе ее соблазнить, – ответил Хейворд и подался вперед. – Единственная причина, по которой бедняжка позволила вольность, заключается в том, что она в тебя влюблена.

Эш рассмеялся резким и злым смехом.

– Леди Бет, считает меня варваром, дикарем, – сказал он. – И подпустила меня к себе только потому, что хотела помочь именно вам.

– Вздор! – коротко бросил герцог.

Может он в самом деле, ошибается? Господи, как ему хотелось верить, что леди Бет позволяла себя ласкать только по этой причине! Он безумно хотел поверить в сладкую ложь, слетевшую с ее губ: «Я люблю тебя, Эш». При воспоминаниях о тех упоительных мгновениях сердце больно сжалось. Но никому он уже не доверял. Бет – леди. Ей нравятся джентльмены с изысканными манерами. Он же до сих пор с трудом разбирается за обедом, какой вилкой пользоваться. Если бы не слуга Хейворда, он не знал бы, как завязывать модные галстуки, которые ему теперь необходимо носить.

Элизабет права: он так далек от цивилизации, как небо – от земли. В Англии он убеждается в этом с каждым днем. В сказочно красивом дворце все его изъяны кажутся более заметными. И Элизабет, рано или поздно, убедится, что он никогда не станет таким, каким все хотят его видеть.

Единственная причина, по которой эта красивая женщина позволяла дикарю лапать себя, грязными руками, состояла в том, что терпела это ради герцога и его жены. Только из-за них она пошла на такую жертву. Эш не мог не восхищаться преданностью леди Бет. Но это ее не оправдывало. Она его предала. Обвела вокруг пальца, как последнего идиота. Взяла в маленькие ладошки его сердце и безжалостно раздавила.

– Я послал письмо своему адвокату, – нарушил молчание Хейворд. – На все необходимые приготовления хватит нескольких часов. И сегодня вечером вы можете обвенчаться.

Обвенчаться с женщиной, одно прикосновение которой вызывало безудержное желание! Не мечта ли? Да, если не думать, что эта женщина – маленькая, лживая...

Эш нервно крутил в руках стакан с виски, не отводя глаз от янтарного напитка.

– А если я скажу, что не хочу жениться на леди, что тогда?

Хейворд тяжело вздохнул.

– Тогда ее репутация будет безнадежно испорчена, – ответил он. – Она будет отвержена светом. Женщины станут шушукаться за ее спиной, а мужчины – пытаться соблазнить, чтобы сделать любовницей. Одним словом, жизнь Элизабет превратится в ад.

Эш попытался подавить в себе сочувствие.

– Ей следовало бы подумать об этом раньше, прежде чем ставить мне западню, – зло сказал он.

– Сожалею, что не удается убедить тебя в том, что в планы Элизабет не входило заманивать тебя в ловушку, – возразил Хейворд. – Иного выбора у меня нет. Я настаиваю, чтобы ты поступил с бедной девушкой, как человек благородный.

– Вы не можете заставить меня на ней жениться, – упрямо повторил Эш.

– Не могу, – согласился Хейворд. – Уверен, что тебя мало трогает тот факт, что, соблазнив и бросив невинную девушку, ты погубил и собственную репутацию. Ты прослывешь неблагородным человеком. Тебя за версту не будут подпускать к незамужним женщинам.

Перспектива, нарисованная герцогом, испугала его, но он старался этого не показать.

– Я не собираюсь здесь оставаться, и мне все равно, что будут обо мне думать, – сказал он беспечно.

– Что ж, я так и знал, – Хейворд поджал губы. – Ты не оставляешь мне надежды. Если ты решил идти своей дорогой, то я вынужден вычеркнуть тебя из завещания и отказать тебе в обещанных шестидесяти тысячах долларов.

Эш от злости стиснул зубы. Он не любил чувствовать себя, загнанным в угол. Даже если и решил уже, что единственным выходом из всего будет брак с Элизабет.

– Но ведь мы заключили с вами сделку! – напомнил он.

– Ты согласился на шесть месяцев стать Пейтоном Эмори Хейвордом Тревелианом, – ответил герцог. – Могу заверить тебя: мой внук никогда бы не бросил несчастную девочку на съедение сплетницам.

Эш не хотел, чтобы Хейворд видел, какие противоречивые чувства раздирают его. Он опустил глаза и молча уставился на стакан с виски. Он напоминал себе волка, попавшего в крепкий стальной капкан. И вырваться отсюда можно только одним путем: перегрызть себе ногу. Тогда он сможет уехать, вновь обрести свободу и навсегда погубить репутацию Элизабет. Может уехать хоть сейчас, но, увы, с пустыми карманами.

Эш стал думать о деньгах. Он пробовал оправдать свой шаг корыстными устремлениями. Но как ни старался он убедить себя, что Элизабет абсолютно ничего для него не значит, невыносимой становилась мысль, что загубленное имя этой женщины тяжким бременем будет лежать у него на душе всю жизнь.

– Что ж, будем считать, что леди нашла себе мужа, – заставил себя, наконец, произнести Макгрегор.