- Приди, тучка! Принеси с собой дождичек! Не дай помереть с голоду!

Не услышала его просьбу тучка. Сжал Демьян до хруста в суставах пальцы. Горечь комом подступила к горлу. Темнее ночи воротился он домой.

- Что с тобой? - испугалась Афимья.

- Опять зимой лебеду будем есть.

- Не одни мы так живем. Не помрем, милый.

- Не живем, а горе мыкаем... Слыхал я от людей про зерно, которое всех на свете может накормить. Не боится оно ни суховеев, ни заморозков, ни слякоти. Потому корни у него глубокие. И не простое это зерно, а золотое.

- Многие ищут его, да с пустыми руками вертаются.

- Спытать надо. Не найду - не осудят. А найду - спасибо скажут.

Афимья хорошо знала своего мужа. Уж ежели задумает что, непременно добьется!..

- А где же растет золотое зерно? - полюбопытствовала она.

- Не знаю. Далеко. Добраться туда можно семью полями да семью лесами, плыть синим морем, пока не покажется в небе зарево. Там и есть то самое поле, где золотые колосья растут.

- Уйдешь ты, не вернешься, - заплакала Афимья. - Не перенесу я разлуки.

- Не горюй, - обнял ее Демьян. - Приду. А тоска-кручина подступит выйди в лес да спроси у кукушки-вестушки. Она все про меня расскажет.

Афимья собрала Демьяна в путь-дорогу. Напекла пирогов да ватрушек. По самые завязки наложила их в мешок.

Провожать Демьяна вышла вся Лебедиха. Афимья шла рядом с мужем. Несла его мешок. На краю деревни Демьян окинул взглядом в последний раз Лебединое озеро. Поклонился на все четыре стороны:

- Прощайте, люди добрые!

Афимью поцеловал три раза в губы.

Год прошел, другой... От Демьяна - ни слуху, ни духу. Словно в воду канул. Не один раз одевался и осыпался лес. Постарела Афимья. Все ждала Демьяна. Может, давно уже сложил кости, а буйные ветры прах развеяли.

Ни днем, ни ночью не давала покою Афимье тоска-кручина. Раньше к озеру выходила - слушала, как шепчутся между собой волны, любовалась на лебедей. А теперь затворницей стала. Куда красота девалась, с лица потемнела.

И тут она вспомнила про кукушку-вестушку, про ту самую, о которой говорил Демьян. Отправилась в лес. На опушке стала кукушку звать:

- Видала ты, кукушка, много разных стран. Подскажи, вестушка, где сейчас Демьян?

Но кукушка взмахнула крыльями, скрылась за ветками елок. Так и не узнала ничего Афимья про Демьяна.

С этого дня свет для нее померк. Перестали глаза отличать день от ночи. Ослепла.

Много людей за это время на деревне умерло. А еще больше народилось. Но мечта о золотом зерне осталась.

Про Демьяна давно все забыли. И лишь однажды в Лебедиху забрел бородатый старик. Вошел он в избу к Афимье и сказал:

- Исходил я матушку-землю вдоль и поперек. Дважды пересек семь полей и столько же лесов, по синему морю плавал. Горюшка хлебнул вовсю. А теперь пришел помирать на родной земле.

- Что же заставило странствовать тебя, добрый человек?

- Золотое зерно искал, - и раскатисто засмеялся.

И тут он разжал ладонь. Вспыхнули тысячи радуг. Афимья прозрела и узнала в старике Демьяна.

На его мозолистой руке лежало крошечное, с рубчиком посередине, зерно. Сияло, как солнце.

Бросилась Афимья на шею Демьяну и заплакала от радости.

Утром отправились в поле. Счастливые...

Вскоре золотое зерно проросло. Из земли выбился острый стебелек. Он рос не по дням, а по часам. За одну неделю вымахал в человеческий рост. На стебле клонился книзу огромный колос. Повеселел Демьян:

- Теперь заживем!

А ночью еле разбудила Афимья.

- Да проснись же ты! - теребила за плечо.

Протер Демьян глаза - в избе светло, как днем. Выскочил на улицу - в небе жаркое зарево. Прибежал на поле и все понял: светится колос на золотом стебле.

Зажал его Демьян в кулак, в глазах потемнело, словно глянул он в глубокий колодец. Разжал кулак - и вдруг опять стало светло, как днем.

- Пусть это зерно всем людям будет принадлежать, - сказала Афимья. Сообща его легче сберечь.

- Отдать людям золотое зерно? - удивился Демьян. - Не бывать этому! Я за него молодость погубил.

- Что же ты будешь делать с ним?

- Богатства добьюсь, славы! - ответил Демьян. - Хочу, чтобы кланялись мне в пояс. Вот чего я хочу!

Что случилось с Демьяном? Не ослышалась ли? Не таким он уходил в путь-дорогу. Лучше бы он не ходил, не искал золотого зерна.

Ночью поднялась буря. Деревья стонали. Воздух полосовали огненные ножи. Демьян выбежал на улицу за ворота, не выпуская из кулака зерно. И тут старика подхватил ветер... Швырнул ветер его, да с такой силой, что оказался он на болоте. Трясина все глубже и глубже затягивала его. И тут Демьян вспомнил про людей. Не должны они дать погибнуть человеку. Собрал остаток силы, кричать стал:

- Спа-си-те!..

К утру буря улеглась. Проглянуло солнце. Демьян очутился на берегу Лебединого озера. Как он сюда попал, не помнит. Как выбрался из трясины не знает.

Разжал ладонь, в которой держал золотое зерно, и испугался: она была пустой. И тут ноги Демьяна подкосились. Упал он на землю, крестом раскинув руки. С тех пор это место в народе - Демьяново... А зерно, которое там растет, - Демьяново зерно... Хоть честно, по-стариковски скажу, я бы это зерно в честь Демьяна не назвал...

Прокудин прервал свой рассказ, поднялся из-за стола и начал убирать посуду.

Буря улеглась. В лесу стало тихо, как в пещере. Только над крышей сторожки, словно всхлипывая по Демьяну, вздрагивали ветки елей.

4

Ручьев проснулся от легкого толчка в плечо. Перед ним стоял Прокудин. Старик улыбался.

- Светать скоро, мил человек, начнет. Подзаправимся - и айда. Дел ноне много.

Достал из печки чугунок горячей картошки.

Ручьев наскоро умылся. И, взглянув на хлопочущего старика, пошутил:

- Мы здесь прохлаждаемся, а браконьеры там лес рубят.

- Страшен тот человек, кто дерево срубил. Но страшнее, кто чужими руками целые боры да дубравы сводит. А их порой хвалят. У нас тут за Черным озером дубрава была. Не лес, а загляденье. Дубы в два-три обхвата. Сколько зверья и птиц водилось! Нашлись люди, спилили - и сразу опустело все кругом. - Он с укором добавил: - И обидно... Прошло около двух лет, а кряжи до сих пор гниют на делянке. Вот вам и баланс и доски, как скажет наш хозяин Маковеев.