Оказавшись против света, на фоне неба, рыцари представляли собой прекрасную мишень, и, хотя несколько горячих голов изготовились к новой атаке, вожди развернули лошадей и скомандовали отступление. К счастью, лошади сами остановились на гребне холма. Только рельеф местности уберег их от беспорядочной, бестолковой атаки на запаленных лошадях, которых неверные перестреляли бы одну за другой. Рожера начало трясти от страха. Многие рыцари лишились коней, так и не нанеся туркам ни малейшего урона. Юноша был на самой вершине, где вражеские стрелы летели ему прямо в лицо. Слава богу, что вожди велели отступить и он сумел спуститься с холма без ущерба для своей чести. Юноша медленной рысью скакал рядом с другими рыцарями и радовался, что гребень прикрывает его от лучников. Заметив Ральфа, снимавшего седло с убитого коня, Рожер остановился рядом.

— Помощь нужна? — окликнул он.

— Спасибо, нет. Я отделался синяками. Но проводи меня до цепи. Когда все кончится, я смогу купить другого коня, а вот такого удобного седла мне уже ни за что не найти.

Они медленно вернулись туда, откуда так недавно ринулись в атаку. Теперь Рожер занял место в первом ряду, а все, кто потерял коня, отошли во вторую линию обороны. Его соседи по-разному реагировали на неудачную вылазку. Большинство пришло в неистовую ярость из-за того, что эти трусы не приняли боя, но кое-кто пораскинул мозгами и нашел способ перехитрить коварного врага. Среди этих умников был и Гуго де Дайвс, который теперь стоял за ним, во втором ряду.

— Слушай-ка, Рожер, — начал он, — нам надо сойтись с этими неверными вплотную. Разве нельзя заставить их атаковать нас? Вместо того чтобы спускаться с холма медленной рысью, следовало пустить лошадей в галоп. Притворное бегство — это самый древний фокус в мире, но при первой встрече с незнакомым противником он срабатывает безошибочно. Когда герцог в следующий раз поскачет мимо нас, постарайся привлечь его внимание, и я подскажу ему эту хитрость.

Тем временем враги снова столпились на холме и двинулись вниз. Остановившись в сотне ярдов от рыцарей, турки принялись обстреливать их: только на такое расстояние били короткие луки всадников. Прикрывшись щитом, Рожер видел летевшие мимо стрелы. Конечно, они были слишком легкими, чтобы пробить кольчугу, но могли попасть в незащищенное лицо, щиколотки или правую кисть. А вот лошади были совершенно беззащитны. Он слышал стук стрел, попадавших в цель, и ржание боевых коней. Вот-вот могли ранить и Жака. Чувствуя опасность, конь стал почти неуправляемым. Он то и дело вставал на дыбы, оседал на задние ноги, яростно ржал и рвался в битву.

Прикрываясь щитом, герцог скакал вдоль строя — на правый фланг. Ему тоже пришло в голову применить притворное бегство, любимую военную хитрость норманнов, к которой они прибегали в трудных случаях.

— Отважные пилигримы! — крикнул он. — По моей команде внезапно ударим на турок и возьмем в копья их передний ряд. Достигнув гребня, остановимся, в беспорядке отступим до линии спешенных рыцарей и быстро развернемся. Кто погонится за нами — попадет в ловушку. Но, ради бога, держите лошадей в узде: ни шагу за хребет и за линию пеших. Теснее строй! Вперед, как только я подниму копье!

Герцог ускакал, и Рожер слышал, как он повторял приказ правому флангу. Жак грыз удила и все больше бесился. Конь застоялся, и ему не терпелось ударить в галоп. Слюна с поводьев летела Рожеру прямо в лицо и мешала следить за герцогом. Наконец он увидел, как его копье взметнулось вверх и указало на врага. Он пришпорил скакуна, Жак прыгнул вперед и взял с места в карьер.

Эта атака была яростнее и стремительнее предыдущей. Турки не успели поднять тревогу и продолжали стрелять. Летя на полном скаку, Рожер увидел перед собой неверного, пытавшегося повернуть заартачившуюся лошадь. Он прицелился копьем в грудь и откинулся в ожидании удара, но турок мгновенно распластался на спине своего конька, и наконечник прошел у него над головой. Однако через мгновенье с врагом было покончено: Жак встал на дыбы и обрушил на лошадь и всадника страшный удар подкованных копыт. Затем они взлетели на холм. Окинув взглядом десятки тысяч турецких конников, скопившихся за гребнем до самого горизонта, Рожер возблагодарил Господа за то, что настало время во всю прыть скакать назад. На обратном пути он приметил, как сраженный турок бился в конвульсиях. Видно, Жак сломал ему позвоночник.

Ложное отступление не заставило турок пойти в атаку, но частичный успех все же был достигнут.

Враг понес большие потери за счет тех, кто не успел быстро отступить, и рыцари поняли: если стоять спокойно, развернувшись лицом к врагу, во время следующей внезапной атаки они успеют застать турок врасплох. Отогнав противника за гребень, рыцари получили передышку, но шум и крики на левом фланге свидетельствовали, что схватка в лагере разыгралась не на шутку.

Рожер снова очутился в первом ряду, и на сей раз Гуго де Дайвс оказался с ним рядом. Ветерана, как всегда, распирало от желания поговорить. Детали последней схватки чрезвычайно заинтересовали его. Похоже, что эта азартная игра в шахматы закончилась вничью. Жак громко заржал. Ему прискучило стоять на месте, и он требовал новой атаки.

— Так что все-таки происходит? — спросил Гуго. — Кажется, нам не удается по-настоящему схватить их за глотку: они слишком осторожны. Ты заметил, что рыцаря им убить куда труднее, чем пехотинца, но и мы не в состоянии нанести им большого урона? Кстати, у тебя отлично обученный конь. Просто загляденье, как он размазал этого турка! Если только выдержат лошади, мы обязаны победить. У этих турок хорошие командиры, но мы слишком глубоко вклинились в их владения, и когда-нибудь терпение у них лопнет: в конце концов они пойдут на нас в конную атаку. Лишь бы только у рыцарей хватило выдержки оставаться на месте! Вспомни, что случилось с графом Палатинским из Швабии и графом Текским, когда они стояли с ордами Вальтера Голяка у стен Халкидона. Не лезь атаковать в одиночку, жди остальных. Если мы будем держаться крепко и сумеем сохранить строй, то, может, еще и доберемся до Антиохии!

Опытный воин впервые намекнул на возможность поражения, и Рожер изрядно приуныл. Он подумал о том, хватит ли у Жака сил скакать галопом до самой Никеи: конь отдышался, но выглядел утомленным. Одна стрела торчала в передней луке, вторая — в щите. Он воткнул копье древком в землю и вырвал их. Насколько он мог заметить, крови на лошади не было, за исключением передней бабки, да и та скорее всего была испачкана кровью турка. Гуго поглядел сбоку и подтвердил, что Жак не ранен.

Передышка оказалась короткой. Вскоре на правом фланге поднялся шум. Он становился все ближе, и наконец Рожер увидел, что с холма коротким галопом спускаются ряды турок, стреляющих на скаку. Они ехали отпустив поводья, зажав лук в левой руке и стрелу — в правой. Поворотившись боком, турки стреляли почти так же ловко, как и стоя лицом к противнику. К счастью, они еще не поняли, что западные доспехи неуязвимы для их стрел, и целились в людей, а не в лошадей. Звеня тетивами, они спускались все ниже и ниже, не нанося рыцарям никакого урона. Герцог объезжал ряды своих рыцарей. Он скакал перед строем справа налево, прикрываясь щитом, потом обогнул левый фланг и поехал назад уже позади цепи, то и дело предупреждая, чтобы рыцари оставались на месте и не атаковали без команды. Накатилась вторая волна турок. Они уже учли опыт и начали целиться в лошадей. Многих животных ранили, хотя и не смертельно, поскольку стрелы были слишком легкими, чтобы пробить грудную клетку или череп коня. Однако многим лошадям стрелы перебили артерии, и еще больше охромело. Лошади с диким ржанием бросались в сторону, и в цепи стали образовываться бреши. Несколько рыцарей было ранено в незащищенные голени. Последовав примеру соседей, Рожер развернул коня вправо, пригнулся в седле и прикрыл левую ногу концом щита, очертания которого напоминали сидящего коршуна. Он слышал, как Гуго бормочет рядом:

— Так больше нельзя. Мы должны что-то предпринять. Так нас всех перебьют одного за другим, а мы и пикнуть не успеем. Нужно как следует отпугнуть этих турок, иначе мы тут костьми ляжем. Я видел много боев, всю жизнь на хлеб ратным трудом зарабатывал, и не желаю, чтобы в меня стреляли, как в соломенное чучело на колу. К черту герцога! Малыш, когда на нас снова навалятся, ты поскачешь за мной?