В болотах тоже любили соленые истории, и скрывающиеся от закона крутые ребята посмеивались и с нетерпением ожидали продолжения.

А в Большом Лесу об этом узнал Сэм Барлоу. Говорили, что он чуть не лопнул от злости. Говорили, что он ярился и ругался последними словами, но в конце концов успокоился и задумался. Люди, рассказывавшие мне об этом, предупреждали: - Будь осторожней, парень. Теперь он должен тебя убить или покинуть эти края. Он приедет на север, когда ты меньше всего будешь этого ждать.

А на поляне за полем в Фэрли я продолжал упражняться с револьвером, рукоятка уверенно входила в руку, он вылетал из кобуры легко и плано, дуло находило цель, слоно было живым. Пусть приходят. Я готов.

Глава 4

Моя кукуруза выросла довольно высоко, когда я снова поехал повидать Кейти Торн. Я не мог забыть ее тихий дом, наши спокойные разговоры и хороший кофе при свечах. Оказалось, что во мне есть мягкость, которую я почти забыл, я с удовольствием сидел у нее на кухне, откинувшись в кресле, слушая шелест ее юбок, когда она двигалась по комнате, иногда разговаривая с тетей Фло.

Мне, суровому человеку, выросшему в суровых условиях странно было разговаривать с этой благообразной старушкой и с Кейти, но в доме чувствовалась приятная теплота. Я знал, что я не единственный посетитель этого дома, потому что Кейти любила принимать у себя, иногда захаживал даже Чэнс, хотя его присутствие не приветствовалось. Был еще один частый гость, учитель местной школы по имени Томас Уоррен, с ним я не встречался.

Это был чопорный молодой человек, неуверенно державшийся в седле, поглядывающий на всех свысока, что вызывало немало шуток среди парней в болотах. Тем не менее он много говорил о книгах, Кейти этого очень не хватало, а я не мог ей этого дать. Я читал все, что попадется под руку, в основном старые газеты и реже - журналы.

Листья начинали покрываться первой желтизной, когда я снова решил поехать к Кейти. Было еще рано, но из трубя дома уже поднимался дымок, зная, что тетя Фло любила поспать, я догадался, что по дому хлопотала Кейти.

Она увидела меня в окно и открыла дверь. - Поставьте лошадь и проходите. У меня готов завтрак.

Это было приятное известие, потому что прошлым вечером я работал допоздна и слишком устал, чтобы приготовить себе ужин, вместо еды опрокинул на себя ведро воды, вытерся и тут же улегся спать.

В те дни я временами оставался на старой ферме, поскольку не хотел накликать неприятности и старался не ездить дважды одной и той же дорогой.

Солдаты меня не тревожили, хотя ходили разговоры, что меня собираются арестовать за то, что я отнял оружие у полковника Белсера в Джефферсоне. Я отослал ему записку, в которой протестовал, утверждая, что взял только то, что его люди отняли у меня.

В саду стоял сарайчик, где я ставил лошадь и держал для нее овес и зерно. У сарайчика были две двери, ведущие в противоположные стороны, он весь зарос вистерией и другими вьющимися растениями и стоял за деревьями, о его существовании знали немногие, а кто знал, почти о нем позабыли.

Кейти встретила меня в дверях, в глазах ее светилось беспокойство. За вами могут приехать, Каллен. Это ужасно неприятно. Томас говорит, что люди требуют, чтобы вас арестовали.

- Люди?

- Люди, с которыми он разговаривал: фермеры на севере и поддерживающие Восстановление.

- Не сомневаюсь. Всегда будут те, кто меня не любит. Они не знают меня, но знают мое имя. Меня обвиняют во всем, что случилось в округе, будь то грабежи Барлоу или бандитов-одиночек. Мне жаль, Кейти, но я предостерегал, что обо мне будут плохо говорить.

Она улыбнулась. - С каких это пор деревенщина стала учить Торна, с кем общаться, а с кем нет. Приходите, когда хотите, Каллен, и оставайтесь, сколько захотите.

- Ну, тогда не беспокойтесь, что за мной могут приехать. Один мой человек сторожит на дороге, второй на тропе. Когда нужно, нас предупредят.

Тетя Фло была наверху, в комнате раненого. Он поправлялся медленно, и одно время даже казалось, что он не выкарабкается. Теперь ему стало лучше.

Кейти обратила внимание на револьверы. - Неужели обязательно носить их, не снимая?

- Вы хотите, чтобы я обходился без них, Кейти? Они мне так же необходимы, как вам заколки для волос или кольцо на пальце, и даже более того, поскольку от них зависит моя жизнь. Я живу по закону оружия и, вероятно, от него же погибну, однако пока я жив, револьверы должны находиться под рукой. Когда берешься за рукоятку револьвера, Кейти, появляется прекрасное, ни с чем не сравнимое чувство, потому что это оружие мужчины. Но оружие предназначено для того, чтобы убивать, и обращаться с ним надо соответственно, не как с игрушкой. Револьвер похож на женщину или лошадь тем, что не всем дано владеть им в совершенстве.

- Значит, вы понимаете женщин?

- Я лишь знаю, что, как и с хорошим револьвером, с ними надо обращаться мягко, иначе рано или поздно они взорвутся. - Я усмехнулся. Болота ведь не то место, где можно узнать женщин.

- А на Западе? Я слышала, что вы побывали в краях мормонов. Там у вас тоже было три жены?

- Ни одной, Кейти. Всего лишь лошадь, винтовка и больше ничего.

Она наливала кофе и вдруг поставила кофейник на стол.

- Каллен, почему бы вам не уехать отсюда? Почему бы не уехать туде, где не нужно оружие? Вы собираетесь прожить так всю жизнь?

- Я не могу бросить все, Кейти, и тем самым показать, что жизнь отца была бесполезной. А если я убегу на этот раз, кто может сказать, когда придется бежать в другой? И когда и где я остановлюсь? Отцу не везло всю жизнь, и вот, в конце концов, он купил эту землю, пусть даже в Техасе она стоит немного, но это все, что у него было. Он оставил ее мне, здесь мой дом и здесь я буду жить.

- Здесь вас ненавидят, Каллен. Вас боятся даже хорошие люди. Неважно, что послужило тому причиной, по-моему, они не смогут до конца доверять вам.

Я помрачнел, потому что знал, что она говорит правду, и почувствовал, что от злой судьбы не убежишь.

- Они правы, что хотят меня убить, - ответил я наконец, поскольку я не такой, как они, я другой. Даже в животных сидит желание убивать подобных себе, если они чем-то отличаются. Считается, что из-за таких увеличивается опасность для стаи. Когда я только что здесь появился, на меня налетели, потому что я был чужим и казался беззащитным. Они подумали, что я слабый, потому что одинок, однако я не был слабым именно по той самой причине.

- Вы должны уехать. Это единственный выход.

Возможно они правы, что хотят убить меня, - повторил я, захваченный собственными мыслями. - Белому волку, чтобы выжить среди серых, приходится всю жизнь драться не на жизнь, а на смерть, инстинкт заставляет волков бросаться на своего же собрата, потому что белую шкуру заметить гораздо легче, а это представляет для стаи опасность.

- Сэм Барлоу будет вас разыскивать?

- Будет. Он обязательно придет за мной. Держитесь от меня подальше, Кейти. Я приношу одни лишь несчастья. А мне не следует видеть вас, потому что из-за меня вы подвергаетесь опасности.

- Вы спасли меня от опасности.

- Да... и если меня убьют, я оставляю вам Фэрли и тот урожай, что я там посадил.

Она с удивлением посмотрела на меня. - Вы выращиваете урожай? Как вам удалось?

- Это было первое, что я сделал. Я вернулся сюда, чтобы начать новую жизнь, мне не нужны были неприятности. Но мне их навязали. Прежде всего Чэнс, затем Барлоу и все те, кто твердит, что я преступник. Во мне есть любовь к земле, Кейти, а земля - это все мое достояние. Кроме нее у меня есть только мул, винтовка и желание драться. Я такой же, как те солдаты удачи, которых раньше нанимали на службу короли. Но если что-то спасет меня от самого себя - то это земля, Кейти. Наверное, во мне играет черная ирландская кровь.

- Вы соберете урожай, а что потом?

- Сохраню его на корм, затем мы собирались согнать в стадо одичавший скот и продать его на севере. На деньги, вырученные от продажи, я куплю жеребца, пару хороших кобыл и начну разводить лошадей. Об этом я мечтал. Я помолчал, глядя на пламя свечи. - И я это сделаю, если не погибну.