- Он еще и прав-то не получил, да и сдаст ли вообще экзамены. Жилки механика и в помине нет, пробки перегорят - сама заменяю, - поддразнивала Каарин мужа.

Хотя разговор стал общим, хотя и Эдуард и Андреас повели речь о достоинствах и недостатках тех или других автомобилей, хотя их беседа протекала свободно и легко, Яак понял, что его бывшие товарищи по школе и детским играм находятся под каким-то внутренним напряжением. Прежде всего на это, указывали уже их пульсы., которые были учащенными, как после большого усилия или возбуждения. От него не ускользнуло и то, что Андреас и Эдуард избегают встречаться взглядами. Хотя кровь и прилила к лицу Эдуарда, оно все же оставалось напряженным, он словно был весь настороже, будто был готов к чему-то. И давление было слишком высоким. Обычно после инфаркта давление на некоторое время снижается. Даже и у тех больных, у которых инфаркт возник на почве повышенного кровяного давления и артериосклероза, как, например, у Эдуарда. Учащенный пульс и повышенное давление у Андреаса можно объяснить падением и испугом, только падение Андреаса не могло подействовать столь сильно на Эдуарда. Свояк показался Яаку выбитым из колеи, и Андреас был возбужден явно больше, чем от падения, даже неожиданного, и все же он не настолько выведен из равновесия. Падение Андреаса показалось Яаку невероятным. Если бы он еще во сне вывалился, а то ведь бодрствовал, как заверял молодой человек с койки напротив, Андреас и Эдуард разговаривали. Из этих кроватей с продавленными сетками даже во сне трудно вывалиться, а представить, что это случилось с больным, который бодрствовал, почти невозможно. Ну, а если ссорились? Тогда их нужно поместить в разные палаты, больше всего им сейчас противопоказано напрасное волнение, которое сопутствует даже пустяковой словесной дуэли.

Яак Ноотма знал, что Андреас и Эдуард не ладят. Андреас как-то заявил, что он больше знать не желает Тынупярта, несмотря на то что они когда-то были свойскими ребятами. Яак давно понял, что для Андреаса политика имеет очень важное значение. Для многих она остается как бы стоящим вне их явлением, такие люди могут спорить порой на какие-нибудь политические темы, но больше так, от нечего делать. В глубине души политические проблемы их глубоко не трогают. Андреас же относится к политике как к неотъемлемой части своей личной жизни. Он сам признавался, что принимает дела мира так, будто его одолевает еще переломной поры мировая скорбь, что личные горести и невзгоды не западают в его сердце так, как беды и судороги огромного мира. Порой даже возникает сомнение, уж не встает ли политика между ним и жизнью, почему не может он воспринимать события и людей просто, то есть безотносительно к политике. Он не переносит людей, которые говорят о социализме только на службе, а возвращаясь домой, оставляют великие идеи в тиши рабочего кабинета дожидаться следующего дня. Коммунизм должен быть содержанием жизни говорящего о коммунизме человека, а не казенным разговором. К сожалению, иногда бывает наоборот, люди это понимают и пропускают мимо ушей служебные речи. Тот раз Андреас говорил еще о том, что в его жизни общественные проблемы доминируют над всем другим, видимо, потому, что жизнь рано поставила его в такое положение, когда он вынужден был в открытой борьбе защищать свои политические убеждения. Поэтому-то политика для него не служебное дело, размышление на досуге, не времяпрепровождение, а определяющее начало всей жизни.

Эдуард более скрытный, но и он привержен политике. Эдуард называл Андреаса человеком, который изменил интересам эстонского народа, и заявил, что он по Андреасу не скорбит. Это было весной сорок третьего года, когда Эдуард принес Каарин весть о смерти Анд-реаса. Явно, что Эдуард и Андреас по-прежнему не выносят друг Друга. В тот вечер Яак и Каарин много говорили об Эдуарде и Андреасе. Каарин тоже показалось, что ее брат и Андреас были какие-то странные.

- Оба говорили со мной хорошо. Андреас пошучивал и поддразнивал, как и раньше, когда-то. Сожалел, что напрасно обвинял нас, - сказала Каарин и тут же встревожилась: - Я видела в кровати Андреаса большой резиновый круг. Что это значит?

Яак засмеялся:

- Жена врача, и даже этого не знаешь. Больным, которые долго лежат, подкладывают резиновый круг.

Каарин притворилась обиженной:

- Разве я показалась тебе глупой? - Еще бы.

- Представь себе, Андреас думал, что виноват в моих преждевременных родах. Он хороший человек: мы поступили с ним подло.

- У тебя нет причин в чем-нибудь упрекать себя, - не согласился с женой Яак. - Ты верила, что он погиб. У тебя не было основания сомневаться в. словах брата. Не истязай себя. Я куда больше виноват, чем ты.

Каарин грустно усмехнулась:

- И ты ни в чем не виноват. Виноват один Эдуард. Яак возразил:

- Твой брат не выдумал смерть Андреаса, он поверил тем, кто рассказывал о гибели Андреаса. Бои были очень тяжелыми, погибал каждый второй, у него не было основания сомневаться.

- Иногда я готова поверить всему о своем брате, - сказала Каарин.

- Ты несправедлива к нему.

- Он был такой чужой. Чувствовалось, что он встревожен чем-то.

- И у меня осталось такое впечатление. А при болезни сердца крайне важно внутреннее спокойствие, душевное равновесие.

- Мы не смогли их сблизить.

- К сожалению. Наверное, до сих пор не выносят Друг друга.

- Это было бы ужасно, - вздохнула Каарин. - Может, мы зря опасаемся. Не забывай, сколько лет прошло с тех пор.

- Они оба упрямые. Не отступят от своего.

- Эдуард показался мне более нервным, чем Андреас. И Фрида жаловалась, что не знает уже, как и обходиться с мужем. Что бы она ни делала, все не по нему. Обижал ее даже теперь, при больных. Я не должна была так долго сердиться на Эдуарда. Спасибо, что уго-ворил меня пойти в больницу.

- Сегодня твой брат и впрямь был выбит из колеи. Что его взволновало? Вряд ли то, что Андреас выпал из кровати.

- Ты думаешь, они поссорились? - тревожно спросила Каарин.

- Не знаю. Чутье подсказывает, что им полезнее лежать в разных палатах.

- По-твоему получается, что они виноваты в болезни друг друга.

- Вовсе нет. Они встретились впервые через двадцать пять лет только в больнице.

- Я спросила у Андреаса, как они ладят с Эдуардом. Он ответил, что годы сделали свое дело.

' - Завтра кое-что прояснится. Я позвоню палатному врачу и спрошу, какое у них давление. Если понизилось, тогда не сомневаюсь, что сегодня, перед нашим приходом, они повздорили. По крайней мере, спорили резче обычного.

- Это было б,ы ужасно.

- Наверное, мне нужно будет поприглядывать за ними и при надобности настоять, чтобы их поместили в разные палаты.

Каарин задумчиво сказала:

- Порой мне кажется, что это я поссорила их. Эдуард не выносил на одного парня, который пытался ухаживать за мной. С танцев приходилось уходить тайком, чтобы Эдуард не наделал глупостей. Иногда они стерегли меня вдвоем с Андреасом. Мы без конца ссорились из-за этого. Отец смеялся, что благодаря Эдуарду он может быть за меня спокоен. Когда Андреас начал нравиться мне, я думала, что теперь-то уж Эдуард оставит меня в покое. Но он стал кидаться и на Андреаса.

Яак слушал с интересом, Каарин ему раньше об этом не говорила.

- Полностью не исключено, - сказал Яак, - но дело, видимо, все-таки сложнее. Помню, Эдуард задирал Андреаса, когда тот занялся боксом. Не из-за бокса, а потому, что Андреас ходил на занятия в Рабочий гимнастический зал. Этс называл его змеиным гнездом и предупреждал Атса, чтобы тот не попался там в боксерском кружке на удочку красных.

- Эдуард высмеивал и тех, кто поддерживал Пятса, и тех, кого считал красными, - напомнила Каарин.

Яак был того же мнения.

- В свое время он пытался и мне разъяснить, что эстонский народ не должен копировать ни Россию, ни Германию. Что yrpo-финнам не подходят ни арийская, ни славянская доктрины. В этом смысле твой брат походил на моего отца, который убежден был, что миропонимание малых и больших народов разное.