Мир, оказывается, живой, даже мертвая лесина глухо стонет, если ударить по ней палкой.

Мир живой, и маленький человек, подрастая, видит, как смеется, как поет, как плачет и как страдает этот мир, даже если он и молчит.

Еще не осознавая себя, не зная родной речи, малое существо понимает: есть два пути в этом мире. Один - причиняя боль тем, кто не может тебе ответить. Второй - жалея всех, кто слабее.

Пожалев, человек становится человеком.

СЛОВА

Какое первое слово, сказанное им?

Их не так уж много, слов, которые люди произносят первыми.

"Мама". "Папа".

Наверное, еще какие-то есть. Старшие ведь порой в любом сочетании бессмысленных милых звуков ищут осмысленность речи.

И каждый раз повторяется великое, уже пройденное однажды - сквозь тысячелетия - человечеством, народом.

От немоты - к слову.

От одиночества - к людям.

От напряженности непонимания - к улыбке общения.

Придя в свой час, он скажет слово там, где царила вечная немота. Он соединит своим словом безжизненное с жизнью, бесконечную ночь со светом.

И это слово будет русским.

Истинный человек бесконечно уважает любую речь как принадлежность самобытности и равенства. И все-таки нет для нас ничего славней русской речи!

Раскатистая, восторженная, гневная в одном коротком слове "ур-р-ра!" - и сколько еще за этим словом! Мальчишеского отчаяния, когда с деревянной саблей скачет босоногий конник в заросли лопухов. Взрослого мужества, когда с винтовкой наперевес против злобного врага, с готовностью погибнуть, но добиться победы. Решительного упрямства, когда дрогнула и сдалась тайна сложного научного расчета.

А какое простое слово - "люблю!". Сколько в нем оттенков, на сколько ладов произнести его можно - и с испуганным придыханием, и с упорным отчаянием, и с душевной открытостью, с восторгом, тайной, неуверенностью, страхом - и счастьем!

Есть слова заповедные, заветные, как оружие, которое достают из ножен не по всякому поводу и случаю.

Но все-таки настают мгновения - нечастые, а оттого дорогие, - когда человек скажет слово: "Родина".

И еще слово: "Клянусь!"

ПЕСНИ

Слово людей соединяет, песня сплетает их в единое.

У единства этого много разных имен и красок. Деревенский хоровод похож на венок. Из желтых соцветий одуванчика. Из голубых васильков. Из белых ромашек.

Поют люди и в горький, черный час. За руки, как в хороводе, не держатся, но сплелись сердцами. Песня их в одну силу овивает, в одну волю.

Когда поют зеленые солдатские колонны, по спинам мальчишек, которые слушают, ползут мурашки. И сами по себе несут тебя ноги вслед за колонной, и хочется подравнять короткий мальчишеский шаг под поступь солдатских колонн. И так же басовито, мощно, надежно запеть:

Вставай, страна огромная,

Вставай на смертный бой!

Горькое, сладкое, радостное, бесшабашное, тревожное - у каждого часа и каждого чувства свои песни, верные спутницы человека. Не зря же, когда он один - в пустой тундре, глухой тайге, безмолвном космосе - запевает привычно, и вот он уже не один вовсе, а с песней. А песню сложили люди. Значит, с людьми.

Песни сродни душе.

У каждого народа свой язык и свои песни, а значит, своя душа. Русские люди песней смеются, под песню печалятся, с песней идут на подвиг.

Уничтожьте песню, что будет? Поскучнеет мир, поволокой затянет свет.

И небо останется - да не то.

И слово услышится - да не так.

А улыбаться люди станут реже.

Наш герой известен миру улыбкой. Открытой, доброй, сердечной. Русской.

Над тайной его улыбки задумываются люди: почему он так улыбался? Я думаю, потому, что песни любил. Улыбка - песня души.

СКАЗКИ

Чему сродни душа людская?

Пожалев слабого, человек стал человеком. Овладев словом, стал не одинок. А запел - и взялся за руки с другими людьми. Силен стал.

Не правда ли, он как бы все выше и выше? Точно взлетает на крыльях души. В крыльях этих много перьев. Цветных, узорчатых, прекрасных. Вроде бы что тут, перо и перо, чуть лучше, чуть хуже, какая разница!

Ан нет! Разница, и какая, коли речь идет о крыльях души. От каждого перышка зависимо - выше душа взлетит или малым довольствуется. Воспарит на высоту беспредельную или едва от земли оторвется...

Есть в перышках этих волшебных одно - небывало прекрасное. Отливает голубым, сиреневым, горит алым, оранжевым. Перышко это незаменимое, и без него душе тяжелей взлетать.

А имя ему - сказка.

Сказка душу греет, поднимает ввысь. В сказке - небывальщина, и, наверное, от этого все кажется таким взаправдашним.

Кружится шар наш земной в черном мраке, летит на леса снег пуховый, тает, цветами мир покрывается, а потом падает оземь желтый отживший лист. Истаивает время, уходят старики, но сказки их никогда не уходят, оставаясь вечно волшебными.

И одна среди них - особенная. Про жар-птицу. Ночью прилетает она кормиться отборным зерном и пить чистую воду. Кто ухватит ее за хвост, тот счастье поймает.

Кто ухватит ее за хвост?

Не верят в свои силы старики. Усмехаются, покачав головой, взрослые.

Только малыш верит. Вырастет и поймает за чудный хвост волшебную птицу.

Горят глаза его.

Это душа воспаряет.

ГЕРОИ

"Сказка ложь, да в ней - намек, добрым молодцам урок".

Ну а былина?

Бывало ли былинное?

Никто, нет, никто не знает, жили ли на белом свете Илья Муромец, Добрыня Никитич да Алеша Попович, сражались ли с многоглавым Змеем Горынычем да с бессчетной вражьей силой, бились ли с колдовскими чарами...

Вот ведь диво!

Были ли, не были, а стоят русские богатыри возле каждой детской кроватки, точно покой сторожат, точно подтверждают: "Да здесь мы, тут!"

Вглядывается малый человек в родные, близкие лица. В бородатое, широконосое Ильи Муромца, который о палицу колючую облокотился. В лицо Добрыни Никитича, бородатое да улыбчивое, не зря имя у него такое доброе, - этот о пику оперся. В безбородое и грустное Алеши Поповича этот глаза затуманил, вдаль куда-то загляделся.

Хороши богатыри, святая русская троица, да ведь и четвертый есть Микула Селянинович.

Три богатыря - воины, охранители земли родной, а Микула Селянинович боец особенный: воин-пахарь.