— Купите картину, пожалуйста! Настоящий "а вам гард", — заверила его Агата, протягивая альбомный листок. Толстяк улыбнулся, но тут в разговор вмешался сухощавый пассажир с рыбьими глазами.

— Девочка, не приставай… — начал было он, но толстяк его оборвал.

— Зачем ты так, Юра? Говоришь, авангард у тебя? — обратился он к Агате, взяв ее картину. Художница поняла, что сейчас ее "шедевр" будет продан, и Алька — спасен! От предчувствия удачи у нее засосало под ложечкой. Окрыленная, Агата для верности добавила:

— Нам очень нужны деньги. На хлеб не хватает. В этот самый момент Агата застыла, как громом пораженная. Расплатившись с водителем, из такси появился третий пассажир. Это был ее собственный папа. Лицо у него сначала побагровело, как свекла, потом побелело, словно полотно, и Агата подумала, что, пожалуй, лучше всего ей было бы сейчас провалиться сквозь землю. Толстяк погладил ее по головке и полез за бумажником, но теперь Агату это не обрадовало. Между тем папа через силу улыбнулся и услужливо обратился к толстяку:

— Пожалуйста, Федор Иванович, сюда. Вот по этой дорожке.

Толстяк с сухощавым направились к подъезду, и Агата слышала, как Федор Иванович сказал, что она прелестный ребенок и что это трагедия, когда дети голодные, а родителям нет до этого дела, а сухощавый ввернул, что во всем виновато пьянство. Наверняка родители забулдыги, вот дети и попрошайничают. Агата потрусила было следом за гостями, но папа незаметно обернулся к ней и, сделав страшные глаза, процедил:

— Пока гости не уйдут, чтоб духа твоего дома не было. Потом поговорим.

Агата понуро побрела к ожидавшему ее Альке.

— Что же теперь будет? — с тревогой спросил он.

Агата пожала плечами и стала угрюмо ковырять носком туфельки землю, но тут она вспомнила про зажатую в потной ладошке бумажку, и настроение у нее немножко улучшилось. Хорошо, что хотя бы Альку выручили.

— Вот, возьми, — протянула она деньги.

Алька в нерешительности колебался.

— Бери, говорю! — настаивала Агата.

— А как же ты? Тебе, небось, влетит. Агата на мгновение задумалась, а потом, вздохнув, махнула рукой.

— Что поделаешь! Всем великим художникам вначале приходится тяжело.

ГЛАВА 7

КРАСОТА ТРЕБУЕТ ЖЕРТВ

— Знаешь, кем я стану, когда вырасту? — спросила Агата.

Бабушка поглядела на внучку поверх очков и вздохнула.

— Не иначе как атаманом.

— Не смейся, я серьезно говорю, — обиделась Агата. — Я теперь точно знаю, что буду парикмахером, как тетя Галя, которая приходила делать маме прическу.

— Так ты же вроде собиралась стать продавщицей в игрушечном магазине, — напомнила ей бабушка.

— Ну, я один день буду играть в магазине, а другой буду парикмахером, — решительно заявила Агата и побежала к себе в комнату, чтобы еще раз взглянуть на свое новое сокровище: флаконы с остатками жидкости для завивки волос. Мама выбросила их в мусор, но Агата вовремя выудила драгоценные бутылочки из ведра и припрятала в ящике для игрушек.

Нельзя же раскидываться таким добром. К тому же, когда она станет парикмахером, все это может пригодиться. Стоило Агате достать ящик с игрушками, как оттуда показалась озорная мордочка Тришки.

— Хорошее приобретение, — подмигнул он Агате, кивнув на заветные бутылочки.

— Еще бы! Видел бы ты мою маму. Прямо фокус какой-то. Она теперь сама на себя не похожа, — похвасталась Агата и, задумчиво накрутив на палец свой золотистый локон, с сожалением добавила: — Жалко, что у меня волосы и так кучерявые, а то можно было бы их завить.

— А ты завей Светку, — предложил Тришка. — У нее волосы как солома. Знаешь, как она обрадуется.

Это была чистая правда. Светке давно хотелось иметь такие же кудри, как у Агаты.

— А вдруг ее родители будут ругаться? — засомневалась Агата.

— Чего им ругаться? Они еще благодарить тебя будут. Ты же из Светки не кого-нибудь, а красавицу сделаешь.

Ради того чтобы сделать из конопатой курносой Светки с жидкой косицей златокудрую красавицу, Агата готова была пожертвовать драгоценной жидкостью для завивки. Она схватила флаконы и, сгорая от нетерпения осчастливить Светку, вприпрыжку помчалась во двор. Возле качелей уже крутился Алька.

— Чего это у тебя? — спросил он, кивнув на бутылочки.

— Волшебная жидкость. Мы из Светки красавицу сделаем, — сообщила Агата.

— Из Светки? — переспросил Алька. Видимо, он обладал не столь богатым воображением, поэтому на его лице выразилось полнейшее неверие в свойства волшебной жидкости.

Как раз в этот момент из соседнего подъезда появилась Светка. Она шла навстречу своему счастью, чавкая жвачкой и выдувая пузыри, и даже не подозревала, какое блестящее будущее первой красавицы ее ждет. Агату так и распирало от нетерпения сообщить ей эту новость.

— Светка, что я тебе скажу! Хочешь стать красивой, как принцесса? выпалила Агата, подбегая к Светке.

От такого вопроса Светка остолбенела и чуть не подавилась жвачкой.

— Как это? — не поняла она.

— Очень просто. У меня волшебная вода есть. От нее сразу кучерявиться начнешь. — Агата с гордостью потрясла в воздухе бутылочками. Конечно, Светка тотчас загорелась желанием стать красавицей, но она не была уверена, как к этому отнесутся ее родители.

— А вдруг мне не разрешат? — забеспокоилась она.

— А ты ничего не говори. Это будет сюрприз. Придешь домой, родители тебя не узнают! — уговаривала ее Агата. Против такого довода устоять было трудно, и Светка решилась. Алька великодушно предложил открыть салон красоты у себя дома. Его мама возвращалась с работы вечером, и целый день квартира была в его полном распоряжении.

Подготовить парикмахерскую для приема первого посетителя оказалось делом хлопотным. Агата сбегала домой и притащила бигуди, и флаконы из-под маминых духов, пустые тюбики от помады и папин крем для бритья, просто потому что он попал под руку. Алька добавил красивую бутылку шампуня, расчески и содержимое маминой косметички. Когда все это великолепие было расставлено на журнальном столике, стало очевидным, что парикмахерская получается нешуточная. Жаль только, что большое зеркало находилось в прихожей, но, в конце концов, пока прическа не готова, Светке смотреться в него незачем, для этого есть мастер, решила Агата.

Предвкушая свое чудесное преображение, Светка сидела торжественная и напряженная, словно аршин проглотила. Агата расплела ее унылую косицу и с энтузиазмом принялась за работу. Слив жидкость из обоих флаконов в плошку, она смочила в ней губку и стала деловито промокать Светкину голову.

— Ой! За шиворот течет! — пожаловалась Светка.

— Терпи! Красота требует жертв, — подражая маме, строго сказала Агата.

— Сейчас все будет в порядке, — пообещал Алька и достал из гардероба простыню. Через мгновение клиентка сидела укутанная, как кокон, но неожиданно возникло новое осложнение. Светкины волосы оказались на редкость вредными и ни в какую не хотели накручиваться на бигуди.

— Не тяни! Больно же! — то и дело ныла Светка.

Наконец Агата не выдержала.

— Это я для себя, что ли, стараюсь? Тебе же хочу как лучше. Хочешь быть красивой — выбирай: или не дергайся, или терпи.

Чтобы дело пошло быстрее, Алька вызвался помочь Агате. Теперь Светку тянули за волосы не в одну, а в обе стороны, отчего ее желание стать красавицей начало быстро убывать. Когда она совсем было решила, что красота — это не самое главное в жизни, с накручиванием было покончено, и Светку торжественно усадили под фен, позаимствованный у Алькиной мамы. Теперь оставалось ждать, пока завивка возьмется. К счастью, по телевизору начались мультики, и вся троица уселась перед экраном. Из-за гудения фена Светка почти ничего не слышала. К тому же матерчатый колпак был слишком велик и постоянно сползал ей на нос.

— Не пора еще? — время от времени с надеждой вопрошала она, но кто же выключит телевизор на самом интересном месте?