Остальные повеселели. Чемодан, на крышке которого красовалась многозначительная аббревиатура "ГР.ОБ." (то есть "гражданская оборона"), упрятали в один из шкафов. Затем открыли окна, запертые на время тревоги, и пользуясь отсутствием йога, сели играть в кости за его стол. Новичок же скрылся за своим шоу-кульманом и сжав ледяными ладонями гудящую голову, крепко задумался.

А задуматься было над чем. Ведь если сдержать данное деталировщице обещание, перспектива мирной жизни в этом городе идёт прахом. Или, как выразился бы грубиян Анчихрист, развеивается к чёртовой матери!..

...К концу вчерашнего дня Арамис совершенно замучил новичка колкими замечаниями, мелкими придирками и глупейшими остротами. Больше всего на свете юноше хотелось сделать ему какую-нибудь гадость. Однако новичок мысленно дал зарок: больше никаких скандалов! Никаких стычек и ссор! Сиди себе дни напролёт за шоу-кульманом, разрабатывай узлы привода да проверяй крепёж с хитрой резьбой, который вычерчивает красавица Даня.

Вообще все здешние люди ничего, только вот Арамис до ужаса несносен. Арамис - это уже чересчур...

Стоп, стоп! Больше ни единой мысли по адресу напомаженного хлыща! Пора бросать якорь, и баста.

"Молодой человек, вы такой приличный..."

Баба Ню нагнала новичка у перекрёстка за два квартала от здания конструкторского бюро как раз в тот момент, когда замедлив шаг, он рассматривал висевшую на другой стороне улицы рекламу шоколадного печенья "Зизи" и размышлял, куда лучше отправиться ночевать. Хорошо бы найти тихую гостиницу, но там придётся регистрироваться, а это лишний след. Можно было податься на вокзал, на пристань либо просто расположиться на лавочке в ближайшем сквере. Но там новичок мог попасть в поле зрения полиции, что никак не входило в его планы. Кроме того, ночью в сквере, пожалуй, будет холодновато.

"Так я говорю, вы такой приличный, а готовы попасться на удочку этой потаскухи. Арамис каждый день навещает её за кульманом, а до сих пор не женится, между прочим! Каков разврат! Но я одна видела и слышала, как..."

Баба Ню застыла с разинутым ртом, потому что на противоположной стороне улицы, как раз под рекламным щитом появилась Даня собственной персоной. Стояла и смотрела на них, подбоченившись и призывно покачивая бёдрами. И когда старуха наконец попятилась, девушка перешла через дорогу, смело взяла новичка под руку и спросила:

"У тебя есть, где жить?"

Он отрицательно мотнул головой.

"Тогда пошли ко мне. Ведь ты мужчина и имеешь полное право входить в одинокое женское жилище. Разве нет, напарничек?"

Уголки миленьких глаз цвета морской волны подёрнулись паутинками лукавых морщинок.

"Я не против", - недолго думая согласился новичок. - "Только неловко как-то..."

"А чего стесняться? Глупости!" - фыркнула Даня.

"Да нет, ты не поняла", - попытался оправдаться юноша. - "Неудобно ходить в должниках. Не люблю. Давай сначала погуляем, зайдём куда-нибудь".

"Принято!" - радостно откликнулась Даня. За спиной Баба Ню издала странный звук, однако мнение старухи интересовало их меньше всего на свете.

Дальше всё было просто превосходно. Они остановили такси, и Даня отвезла новичка в своё любимое кафе в центре города. Однако юноше заведение не понравилось. Возможно, виноват в том был кафельный пол в розово-голубых квадратиках. Даню это забавляло: чтобы не нарушать правил приличия, приходилось смотреть, куда ставишь ногу, лишь бы не наступить ненароком на плитку "чужого" цвета. Зато юноше живо припомнились и сегодняшние шашечные баталии, в которых он так и не принял участия, и перепалка с Арамисом.

Но не исключено, что ему просто хотелось отметить начало этапа жизненной оседлости чем-нибудь более знаменательным, нежели посещение заурядной кафешки. И если он действительно решил здесь прекратить кочевую жизнь и побеги из города в город, зачем эта лютая банальщина? (А юноша не просто надеялся - он чувствовал, что его жизнь в самом деле круто меняется...)

В общем, собравшись с духом, новичок решительно отодвинул стакан с недопитым коктейлем, на котором красовалась эмблема кафешки, и сказал:

"Даня, ты не возражаешь, если мы рванём отсюда в ресторан?"

"А денег у тебя хватит?" - спросила обеспокоено Даня. Новичок заверил, что денег хоть отбавляй, в десяти ресторанах не промотать, и та купюра, которую он сунул таксисту - сущий пустячок для него.

"Тогда вперёд, раз ты такой смелый".

Ресторан они нашли в трёх кварталах. Всё было очень мило: затенённый зальчик, столики на двоих, на каждом небольшая лампа под абажуром в виде переплетенных алых сердечек, затейливая вазочка с букетиком ландышей, услужливый официант в необычного вида костюме, который Даня называла смокингом (образованная девушка, ишь какие слова знает!), переносной люминесцентный экранчик в золочёной рамке, на котором появлялись фотографии и названия замысловатых блюд, и в ведёрке со льдом - дорогое вино, от одной цены которого у простого обывателя голова начнёт кружиться, точно выпита уже вся бутылка... Впечатления не испортил даже вечно весёлый сотрудник Перуанской Оцелотовой компании, торговавший дешёвой косметикой. Не торгуясь, новичок купил у коммивояжёра два набора теней и замечательную кисточку с мягчайшим ворсом.

"Это синтетический мех, сделанный под беличий хвостик", - безошибочно определила Даня.

После ресторана началось самое прекрасное. Дом деталировщицы можно было описать словами: уютно, мягко, приятно. Правда, после вкусного ужина есть не хотелось, и пока новичок плескался в ванне, Даня соорудила лишь пару тоненьких бутербродов с заваренным по старинному рецепту кофе, зато приготовила всё просто замечательно и сервировала маленький столик прямо в спальне, освещённой тремя толстыми ароматическими свечами.

А когда после ужина она унесла посуду на кухню и вернулась оттуда в своей полупрозрачной комбинации, новичок в который раз вспомнил некоторые детали своего первого рабочего дня и здорово оробел. Нет, он не был стеснительным недотрогой, просто ни одна его бывшая подружка не предлагала себя так откровенно и сразу.

Впрочем, дальше Даня повела себя не совсем так, как он ожидал. Удовлетворённая произведенным эффектом, она прыгнула на колени к новичку и проворковала:

"А теперь расскажи, откуда у тебя на лбу эти вот маленькие миленькие шрамики", - и вновь осторожно погладила их подушечками пальцев, как днём. Новичка смущало её тёплое тело, бархатистая кожа и комбинация, открывавшая больше, чем скрывавшая. А поведение Дани вообще ставило его в тупик: девушка жалась к нему так доверчиво, но в то же время чувствовалась некая черта, за которую она не намерена заступать. И эти шрамы... При чём здесь они?

"Ну, расскажи! Пожалуйста..." - мурлыкала Даня.

Новичок принялся путано излагать то, что слышал урывками от матери: с какими муками она рожала и как он всё не мог выйти из утробы на белый свет, как то показывал головку, то нырял обратно, точно в прятки играл, и как акушерка в конце концов наложила щипцы, но сделала это крайне неумело, и вот остались на всю жизнь следы. Первоначально они были пунцовыми, но вскоре побледнели...

Даню явно утомил сбивчивый рассказ. Кажется, она сама не рада была, что вызвала новичка на откровенность. Наконец взяв правую руку юноши, с видом опытного хироманта принялась водить кончиком длинного изумрудного ногтя по ладони, склонилась над ней низко-низко и по-кошачьи зажмурившись, потёрлась щекой.

"На твоей руке написана бурная жизнь", - промурлыкала тихо и принялась целовать ладонь, изредка приговаривая:

"Люблю, так люблю мужчин с бурной судьбой!.."

Но неожиданно отдёрнула голову и изумлённо уставившись на новичка воскликнула:

"Как?! Ещё шрам? Да ты покрыт ими, точно герой Ватерлоо!"

"А что это такое?" - не понял юноша. Даня вкратце рассказала, что некогда, давным-давно произошла битва... великое сражение... Чем дальше, тем больше изумляла новичка её эрудиция.