Немцы на Кавказе усиливают наступление. А город на Волге все держится!

12.11.42 г.

Праздник прошел почти хорошо. После торжественного собрания поужинали с выпивоном. Я употребил около 270 граммов. Был пьян, как случалось и раньше, например, в Урсатьевской. Под спиртными парами, возбужденные, шли мы из столовой на вечер, чтобы повеселиться. А в 18 километрах от нас, в Торжке рвались немецкие бомбы, но это уже привычное дело. Бедный Торжок. Уже около 10 дней по ночам стоит ясная погода, и его нещадно бомбят. Особенно сильно громили прошлой ночью. Взрывы, пожары, зарево... Из нашей деревни все хорошо видно. В воздухе висели осветительные бомбы. Рвались зенитные снаряды.

На вечере был концерт самодеятельности. Навеселе быть лучше. Все становится проще. Как говорят, все по нулям. После концерта начались танцы. Народ сошелся из многих деревень, а помещение - деревенская школа - очень тесное, поэтому танцы превратились в сплошную толкотню. Я танцевал с дирижершей хора батальона аэродромного обслуживания Клавдией Орловой. Она неплохо поет. Провожал ее. Даже поцеловать себя не позволила.

Седьмого выпили и пошли в соседнюю деревню Куклино на вечер в батальон аэродромного обслуживания. Там была такая же толкотня. Я к Клаве сначала не подходил, танцевал с другими. Потом - один раз с нею. А когда снова подошел к ней, отказала. Я не упрашивал. Она этого не ожидала.

После праздничных дней пошли обычные, скучные. Опять ложусь спать в 21 час. Несколько раз собирались лететь на задание, но не удавалось.

Погода стоит прекрасная. Зима началась. Снега нет, морозы до -15°. Надо ожидать в скором будущем наступления.

Подготовка авиации к боевым действиям на этот раз проводится более основательно. Учли печальные уроки. Есть новые самолеты Лагг-5 с хорошей вертикальной скоростью.

Вчера получил второй орден. Теперь у нас в полку 12 орденов и 2 медали. У летчиков 9 орденов и одна медаль. У троих - по 2 ордена.

Недавно снилась Груня. Долго нет от нее письма. Последнее плохое. Неужели она обиделась на меня? Не лучше ли было оставить ее в покое с ее согласия? Шансов на встречу после войны очень мало. Попробуй уцелеть! Война все разрушила. Вслух о женах здесь никто не говорит. Некоторые совсем бесчестно ведут себя по отношению к ним. Наверное, и жены так. Воюющим это частично простительно: жизнь наша коротка и обгажена, как детская рубашонка.

Будем отмечать годовщину существования нашего 687-го штурмового авиационного полка. Из старого состава в нем - один мой командир эскадрильи капитан Штыков, замечательный человек и воин, отвоевал 2 тура. Правда, начальство его не жалует: очень строптивый. Но мирятся.

Недавно послали телеграмму в какую-то высшую инстанцию с перечислением лучших людей полка: Штыков, Гуртовенко, Лядский и другие. Когда приступим к работе и какие задачи - неизвестно. Возможно, наше наступление начнется одновременно с союзниками. Трудно предугадать, что будет.

Сегодня опять получил плохое письмо и сразу же прямо в землянке много написал в ответ.

20.11.42 г.

Немного об истории нашего полка.

Его сформировали 23 ноября 1941 года в школе летчиков города Молотова (ныне Пермь - Ред.). Начали воевать на самолетах Р-5 под Москвой, в основном ночью. Днем понесли основные потери. Отличился капитан Штыков Батя. Так летчики называют особо любимых командиров. Старший лейтенант Коробейщиков (ныне покойный) имел более 100 вылетов. Но Р-5 - плохой для этой войны самолет. К маю 1942 года из 19 летчиков остались 7. Майор Кунтыш, капитан Штыков, старшие лейтенанты Коробейщиков, Логвиненко (с ним я был в Новосибирской школе), лейтенанты Игошин, Коныгин, Иванов. Из стрелков остались человек 5. Остальные погибли. Некоторые, будучи сбитыми, добирались к своим из немецкого тыла по одному, два раза. Продолжали летать и все равно погибли. Немудрено на таком самолете.

Были посадки и на территории врага, подбирали сбитые экипажи и вывозили в свой полк.

Я прибыл сюда на пополнение.

В начале мая поехали в Куйбышев переучиваться на Ил-2. Программу переучивания закончили хорошо. Перед нами Другие полки били самолеты нещадно. Налетали по 7-8 часов на летчика. После этого переехали в Кряж (на окраину города). Там нам дали по самолету, продолжили обучение: бомбили, стреляли, летали по маршруту и отрабатывали полеты строем. В Кинель-Черкассах 14 июня 1942 года на моих глазах в воздухе загорелся Ил-2. Летчик выпрыгнул, но нижние лямки парашюта не были застегнуты, мол, из-за этого он и не раскрылся. Это, конечно, чепуха. Проще все свалить на летчика.

В Кряже обучение прошло тоже хорошо. У меня один раз в зоне, почти над городом, на высоте 1500 метров лопнула трубка воздушной системы. Весь воздух стравился. Пришлось выпускать шасси аварийной лебедкой.

Перед самым вылетом на фронт начали бить самолеты. У Шуверова на взлете сдал мотор. Самолет посадил на аэродром с убранными шасси, на фюзеляж. Сержант Шумихин оторвался от строя, заблудился, повернул обратно в Кряж и где-то возле Вольска при посадке в поле разбил самолет. Вот каких недоученных летчиков выталкивали на фронт. Если немцы не убьют, сам себя погубит.

Из Кряжа вылетели в начале июля и обосновались в Гари (севернее Дмитрова). Там мы немного полетали и в двадцатых числах июля перелетели на полевой аэродром у деревни Машутино.

Перед моим первым туром был следующий состав полка: командир - майор Кунтыш. 1-я эскадрилья: командир - капитан Бочко, зам. командира Щербаков. 2-е звено: командир - старший лейтенант Коробейщиков, старшина Дольников. 3-е звено: командир - старший лейтенант Шуверов, лейтенант Радченко, сержант Владимиров. 2-я эскадрилья: командир - капитан Штыков, зам. командира старший лейтенант Брежнев, пилот лейтенант Горькавый. 2-е звено: командир - лейтенант Гуртовенко. Пилоты: лейтенант Лядский, младший лейтенант Пелевин. 3-е звено: командир - младший лейтенант Сутырин. Пилоты: младший лейтенант Горбаченко, сержант Полетаев. Двоих пилотов у нас не хватало. Из остальных 11 человек до этого уже воевали. Штыков, Коробейщиков, Радченко, Сутырин (на Р-5 и У-2), остальные 7 человек летали в основном по связи на У-2. Шесть человек на войне не были, в том числе и я.

Летный состав был сильный, с приличным общим налетом, но с малой боевой практикой. Поэтому воевать начали плохо.

Командиры не были готовы к боевым действиям. Ничему нас, рядовых, научить не могли. На Ил-2 вообще никто еще не воевал. Все учились по ходу дела.

Не знали ничего: как атаковать различные цели, защищаться от истребителей... Это потом мы станем асами, научимся уходить от атак истребителей, ныряя в облака. А до войны вообще не приходилось летать в облаках.

При перелете в Машутино разбил самолет Брежнев, поэтому в первые дни не летал.

Майор Кунтыш тоже не летал на боевые задания. Только однажды командование дивизии заставило его слетать на разведку с бомбежкой. Зенитный снаряд сильно повредил руль поворота. Один раз слетал и еле жив остался...

Капитан Бочко имел 14 боевых вылетов.

Первый вылет мы сделали 29 июля. Наша эскадрилья - под Ржев. Первая эскадрилья - на деревню Алексино (немецкий штаб). Бочко вывел свою эскадрилью на Ржев, но потом нашел Алексино. Он же водил девятку на немецкий аэродром в районе совхоза "Дугино" (на ж. д. Ржев - Вязьма), около Сычевки. Тогда 4 летчика погибли, 2 заблудились. При вынужденной посадке в поле побили самолеты. Один из них чудом жив остался, два были подбиты и сели на других аэродромах. Только Бочко сел на своем аэродроме. Причины все в том же: отсутствие навыков. Этот полет был самым трагическим. Если бы наши летчики имели хороший опыт, не разошлись бы после прохода цели в разные стороны, а держались плотным строем.

Капитан Щербаков вначале летал на разведку. В первом полете был ранен в левую руку (осколок) и больше не летал.

Коробейщиков летал смело и дерзко, неутомимо. Часто - на разведку. Сделал около 10 вылетов. Сразу же был представлен к награде. И, если бы дотянул до 13 августа 1942 года, наверняка получил бы орден. Но Дугино его погубило. После цели они скорее всего строя не держались, а значит, не могли защищаться от истребителей, их и сбивали по одному.