Через девять минут сигнальщик "МО-302" старший матрос Кузьмин заметил еще одну группу катеров врага. Один катер появился слева по курсу "охотника", три справа, а два заходили с кормы. Видя, что гитлеровцы окружили корабль, старший лейтенант Сидоренко решил, пробиваясь сквозь кольцо, таранить вражеский катер, находившийся слева по курсу. Но тот уклонился от тарана. В это время расчет носового орудия под командованием А. П. Фролова прямым попаданием снаряда взорвал катер противника. Остальные, прикрывшись дымзавесой, отошли в северо-западном направлении.
"МО-207", выручая окруженный "охотник", сосредоточил свой огонь на группе из трех вражеских катеров, которые вскоре скрылись из видимости.
Через полчаса вновь появились три катера противника. Снова завязалась перестрелка. Враг не выдержал огня "малых охотников" и, поставив дымзавесу, ушел восвояси.
В ту же ночь катера "МО-402" (командир лейтенант Г. В. Мациевский) и "МО-408" (командир старший лейтенант П. И. Сажнев), несшие дозор восточнее острова Сескар, обнаружили четыре катера противника. Когда дистанция до них сократилась до 20 кабельтовых, командир дозора старший лейтенант А. П. Воробьев, находившийся на "МО-408", приказал открыть артиллерийско-пулеметный огонь. Противник ответил стрельбой из автоматов. Во время боя появился пятый вражеский катер, шедший на пересечку курса "малых охотников". "МО-408" перенес огонь на него. После первых же выстрелов катер отвернул на север, а за ним, прекратив стрельбу, полным ходом ушли к своему берегу остальные вражеские катера. По всей вероятности, это была та же группа, с которой вели бой "МО-207" и "МО-302". Не добившись успеха в одном месте, она пыталась прорваться к фарватеру в другом. Однако своими решительными действиями наши катерники сорвали замысел противника.
19 августа катера "МО-124" и "МО-203" несли дозор к северу от основного фарватера Сескарского плеса под руководством командира дивизиона капитана 3 ранга Г. И. Лежепекова. На расстоянии 25-30 кабельтовых они заметили пять сторожевых катеров врага. Вскоре противник перестроился в строй фронта и полным ходом пошел на сближение. Развертываясь полукольцом, он с дистанции 15 кабельтовых применил автоматические пушки и пулеметы. Наш дозор открыл ответный огонь, ведя бой на отходе.
В этой схватке катерники соединения использовали новый тактический прием. "МО-203" (командир старший лейтенант М. Г. Авилкин) поставил дымовую завесу, а "МО-124" (командир младший лейтенант Н. Д. Дежкин) сбросил серию больших глубинных бомб впереди по курсу противника. Эти взрывы перед самым носом сторожевых катеров, с ходу вошедших в дымовую завесу, дали эффект - враг, прекратив огонь, повернул на обратный курс и скрылся из видимости. "МО-124" и "МО-203" возвратились на линию дозора.
Через трое суток дозор в составе "МО-124", "МО-408" и "МО-409" имел боевое столкновение с группой сторожевых и торпедных катеров противника, пытавшихся атаковать наш конвой на переходе с Лавенсари в Кронштадт. При этом огнем "МО-408" (командир старший лейтенант И. И. Варлахов) был поврежден один вражеский катер.
7 сентября несшие дозор "МО-207" и "МО-124" под командованием старшего лейтенанта И. П. Чернышева обнаружили и обстреляли прорывающиеся к фарватеру четыре торпедных катера противника. Один из них получил повреждения от орудийного огня "МО-207", остальные отошли к своему берегу.
В следующую ночь этот же дозор засек группу вражеских катеров южнее выхода из пролива Бьёркёсунд. Шум винтов обнаружил вахтенный гидроакустик шестнадцатилетний юнга Кузнецов. Наши катера пошли на сближение с противником. Вскоре сигнальщик Петров заметил три катера, но они тут же повернули на обратный курс. Через десять минут наплывшая полоса тумана скрыла их.
Дозор лег в дрейф, и в это время гидроакустики обоих "охотников" доложили о шумах винтов с северо-западного направления. В 1 час 34 мин. в разрывах тумана показались силуэты трех тральщиков, миноносца и буксира с баржей в охранении большого количества сторожевых катеров. Южнее следовали еще пять катеров.
Командир дозора немедленно сообщил по радио об обнаружении конвоя и вызвал корабли поддержки.
Более трех часов "МО-207" и "МО-124", следуя параллельным курсом с противником, вели наблюдение и доносили о его движении.
Вражеские катера пытались оттеснить наш дозор, но были встречены орудийно-пулеметным огнем. Противник поставил дымовую завесу. Тем самым он создал благоприятные условия для выхода в атаку наших торпедных катеров, высланных к месту обнаружения вражеского конвоя. В 3 часа 30 мин. они нанесли удар и повредили два тральщика . Почти одновременно конвой атаковала наша авиация.
Бои, проведенные нашими катерниками летом и осенью 1943 года в восточной части Финского залива, как правило, носили ожесточенный характер. Гитлеровцам пришлось туго в этих боевых схватках. Не случайно немецкий военно-морской историк Ф. Руге пишет, что "малая война в Финском заливе вызывала длительное напряжение сил".
Экипажи катеров МО в этой "малой войне" показали подлинные образцы мужества и героизма.
"Можно лишь дивиться собранности, физической и моральной стойкости наших катерников", - замечает в своей книге бывший командующий Краснознаменным Балтийским флотом адмирал В. Ф. Трибуц.
В роли транспортов
Ни на один день не прекращалась напряженная борьба на коммуникациях между Кронштадтом и островами восточной части Финского залива. Гитлеровцы отчетливо представляли их оперативное значение и стремились сорвать наши морские перевозки, перерезать артерию, питавшую базу флота на острове Лавенсари и весь этот важный укрепленный район.
Корабли и катера Охраны водного района КМОРа, обеспечивая бесперебойное снабжение островных гарнизонов, несли дозорную службу у наших коммуникаций, производили контрольное траление и проводку конвоев за тралами и сами выступали в роли транспортов.
В качестве основных транспортных средств использовались сетевые заградители "Вятка" и "Онега".
Противник активно противодействовал нашим перевозкам. Весной 1943 года в этих целях он широко применял береговую артиллерию - из 17 конвоев, проведенных в тот период, 12 подверглись интенсивному артиллерийскому обстрелу. Во второй половине года, особенно с наступлением темных ночей, гитлеровцы пытались использовать" против наших конвоев торпедные катера, но успеха не достигли. Лишь один раз вражеским торпедным катерам удалось прорваться к нашему фарватеру и потопить портовый буксир "К-12" и баржу с бензином.
Неоднократно пыталась нанести удары по конвоям вражеская авиация. Как правило, эти попытки терпели неудачу. Самолеты противника встречали решительный отпор наших истребителей и зенитной артиллерии Островной военно-морской базы. Лишь в отдельных случаях им удавалось прорываться к нашим боевым кораблям и судам, стоявшим на рейде Лавенсари.
22 июня 1943 года при налете на рейд Лавенсари 24 бомбардировщиков и штурмовиков противника несколько бомб упало вблизи сетевого заградителя "Вятка". Корабль получил 196 осколочных пробоин. Вышли из строя рация, аварийное освещение и корабельная звонковая сигнализация. Образовалась течь в румпельном отделении. На корме, где находилось 20 мин, возник пожар. Корабль мог взорваться в любую минуту.
В числе других членов экипажа был ранен командир заградителя капитан-лейтенант Б. Г. Чернышев. Но он продолжал руководить отражением атак вражеских самолетов и борьбой за живучесть корабля. Все моряки заградителя проявили стойкость и мужество. В этом бою особенно отличились зенитчики корабля. Они сбили два самолета. Умело руководил огнем зениток старший лейтенант Тетолев. Отлично действовал орудийный расчет старшины 2-й статьи Лещука.
Во время очередной атаки бомбардировщиков взрывной волной сорвало кормовой флаг. Под градом осколков авиабомб главный старшина Марков поднял его и водрузил на место.
Действуя самоотверженно, личный состав корабля ликвидировал пожар и устранил основные повреждения. 27 июня сетевой заградитель возвратился в Кронштадт. Он продолжал выполнять боевые задания до конца кампании.