Восточными дозорами (кроме района Морского канала) руководил командир истребительного отряда ОВРа КБФ. Дозорные корабли и катера в Морском канале оперативно подчинялись непосредственно штабу ОВРа КБФ.
Для несения дозорной службы использовались: в западном районе - сторожевые корабли, базовые и тихоходные тральщики, в восточном-"малые охотники", сторожевые и рейдовые катера.
Соединение располагало двумя сторожевыми кораблями специальной постройки-"Буря" и "Туча". Они отвечали всем требованиям дозорной службы имели хорошую мореходность, значительную скорость и живучесть, были укомплектованы обученным личным составом. Их вооружение состояло из двух 100-мм универсальных орудий, а также автоматов и пулеметов. Однако дозор в 1941 году мог нести лишь сторожевик "Буря", "Туча" в бою получил повреждения и находился в ремонте.
Ё состав ОВРа входил также сторожевой корабль "Аметист" . У него была неплохая мореходность. Вооружение составляли три 45-мм орудия и пулеметы. Но корабельные механизмы были крайне изношены, а некоторые из них получили повреждения при налете вражеской авиации. Большую часть осени 1941 года "Аметист" ремонтировался.
В аналогичном состоянии находился сторожевик "Коралл".
Остальные сторожевые корабли ОВРа флота представляли собой мобилизованные и переоборудованные морские и рейдовые буксиры с плохо обученными командами. Они имели малый радиус действия, небольшую скорость (7-8 узлов), недостаточную живучесть, изношенные механизмы и слабое вооружение (одно 45-мм орудие и два пулемета). Особенно слабо эти сторожевики были защищены от вражеской авиации. Во время штурмовых атак самолетов они несли большие потери в людях.
Такие же недостатки были свойственны привлекавшимся к дозорной службе тихоходным тральщикам. К тому же они на переходе к линии дозора и обратно в Кронштадт сжигали половину всего запаса топлива, и на несение дозорной службы его оставалось мало.
В большей степени отвечали требованиям дозорной службы "малые охотники". Но и у них было несильным зенитно-артиллерийское вооружение, особенно против штурмующих самолетов, от которых они также несли значительные потери в личном составе.
Сторожевые катера тина ЗК были пригодны для несения ближних дозоров. Они обладали достаточной мореходностью, были вооружены одной 45-мм пушкой и пулеметами.
Им по своим тактико-техническим данным уступали сторожевые катера типа КМ. Они имели на вооружении лишь по одному пулемету. Слабые мореходные качества не позволяли им нести дозорную службу при состоянии моря свыше 2-3 баллов.
Таким образом, наибольшими возможностями для несения дозорной службы располагали сторожевые корабли типа "Буря" и малые, охотники за подводными лодками. На катера МО и легла основная тяжесть морских дозоров.
Сентябрь 1941 года был периодом становления дозорной службы в новых условиях базирования флота. Поэтому недостатки, главным образом организационного порядка, давали о себе знать. Плохо было отработано взаимодействие дозоров с батареями береговой обороны. Выделенные для поддержки дозорных кораблей самолеты МБР-2 по своим тактико-техническим данным могли служить лишь средством, дополняющим систему наблюдения, но никак не силой прикрытия дозора.
Малочисленность кораблей, привлекавшихся к дозорной службе, и тихоходность значительной их части, необходимость в условиях блокады жесткой экономии топлива требовали максимального приближения пунктов базирования боевых сил к линиям дозора. Это значительно увеличило бы время пребывания в дозоре каждого корабля. Силы западных дозоров, например, следовало дислоцировать на островах Лавенсари, Гогланд. Однако из-за отсутствия там запасов топлива, воды, боеприпасов и необходимых ремонтных возможностей осенью 1941 года дозорные корабли базировались на Кронштадт.
Несмотря на эти трудности, дозорные корабли успешно справлялись со своими задачами. Они неоднократно имели боевые столкновения с противником, много раз подвергались атакам вражеских подводных лодок и ударам с воздуха, обстрелу береговой артиллерии. Во всех таких столкновениях экипажи дозорных кораблей и катеров вели себя мужественно и стойко. Так, утром 1 ноября сторожевые катера "И-22" и "И-29" в районе маяка Шепелевский были атакованы девятью истребителями. Пулеметы катеров не могли противостоять огневой мощи врага. "И-22" был подожжен, один его мотор вышел из строя. Упал у штурвала, сраженный насмерть, рулевой. Два матроса были тяжело ранены. Командир катера комсомолец Крыленко, несмотря на ожог рук, с помощью матроса Семенова, тоже пострадавшего в бою, сумея потушить пожар, запустить второй мотор, оказать помощь тяжелораненым и привести катер в Кронштадт.
4 ноября самолеты противника атаковали дозорный тральщик "Буек" (командир старший лейтенант А. В. Гусельников, военком политрук Н. А. Ивченко). Корабль получил много пробоин, вышли из строя рулевое управление, компасы, были повреждены орудие и пулеметы. Начался пожар в штурманской рубке. Пострадал почти весь личный состав, находившийся на верхней палубе. Были убиты командир и его помощник, ранило военкома. Из командного состава в строю остался один дивизионный химик лейтенант В. В. Куликов. Тем не менее экипаж устранил повреждения, и тральщик под командованием Куликова прибыл в базу4.
11 ноября в районе острова Сескар фашистские самолеты налетели на тихоходный тральщик "Ударник". В критический момент боя, когда орудийные и пулеметные расчеты были полностью выведены из строя, военком корабля старший политрук К. И. Ревенюк стал к пулемету и вел огонь, пока не был сражен вражеской пулей. Бесстрашие и самоотверженность военкома произвели сильное впечатление на моряков. Каждый действовал на своем боевом посту мужественно и четко. Из строя вышла почти треть экипажа. На корабле возник пожар. Однако команда тральщика сумела отразить все атаки самолетов и ликвидировать пожар. Тральщик остался в строю2.
Благодаря стойкости и героизму моряков-овровцев, несших дозорную службу, морские подступы к Кронштадту и Ленинграду находились под надежной охраной.
Под ответственностью овровцев
С перебазированием флота в Кронштадт ответственность за организацию и безопасность плавания в Финском заливе (основные коммуникации: Кронштадт остров Гогланд, Кронштадт - Койвисто, Кронштадт - Ленинград и Ораниенбаум) несло командование ОВРа КБФ. Противоминная оборона фарватеров обеспечивалась системой дозорной службы, периодическим контрольным тралением и проводкой за тралами. Овровцы осуществляли также противолодочную, противокатерную и противовоздушную оборону конвоев, прикрытие их дымовыми завесами от огня береговой артиллерии противника.
Небольшие расстояния между пунктами отправления и назначения (наиболее удаленный остров Гогланд находился в 90 милях от Кронштадта), значительная продолжительность темного времени суток в осеннюю пору позволяли конвоям совершать переходы за одну ночь. Это существенно снижало опасность атак авиации и воздействия вражеских береговых батарей.
В тот период противник в использовании корабельных сил не проявлял активности. Поэтому главной угрозой на театре являлись мины.
Ледостав в Невской губе и на подходах к Кронштадту наступил сравнительно рано (4-6 ноября). Это потребовало привлечения ледоколов к проводке конвоев. Из-за того, что скорость их движения в этих условиях была невысокой, переходы не удавалось завершать к наступлению рассвета. Возникла необходимость прикрытия конвоев истребительной авиацией. Она поднималась в воздух распоряжением начальника штаба флота. Вражеские батареи и прожектора подавлялись силами и средствами береговой обороны.
Всего осенью 1941 года было проведено 37 конвоев.
В этот же период силы и средства ОВРа КБФ трижды эскортировали подводные лодки из Кронштадта до точки их погружения на Западном Гогландском плесе. О героизме и стойкости, проявленных овровцами в этих походах, ярко рассказывает следующий эпизод. В ночь на 13 октября в районе острова Мохни подорвался на мине входивший в состав эскорта "МО-311" (командир лейтенант И. П. Боков). Взрывом оторвало носовую часть катера вплоть до рубки, больше трети команды вышло из строяi.