Сразу за огородом поднимался лес. Едва заметная тропинка бежала впереди, ныряя в буйно заросшие низинки, проворно взбираясь на замшелые взгорки и гривки, усыпанные золотистой хвоей. Очень скоро я понял, как мало приспособлен к подобным прогулкам. Спина взмокла, лоб и нос покрылись испариной. Моя спутница шла рядом легко, невесомо, украдкой меня разглядывая.
- Меня зовут Слава, - не выдержал я.
- Очухались немного! - обрадовалась девушка. - Сейчас выкупаетесь, совсем придете в себя.
- А вы - Нина. Работаете в Ниверситете, - последнее слово я произнес особенно тщательно.
- С дедулей общались, - поняла девушка. - Приставал?
- Рассказывал о вашей работе. Что-то насчет искусственной икры, - я весьма неловко подбрасывал девушке тему, которая больше всего меня сейчас занимала.
К счастью, Нина этого не заметила.
- Дедуля все просит меня принести попробовать.
- И что, ее действительно можно есть?
- Можно, - несколько вызывающе ответила девушка. - Не понимаю вашей иронии. Вы тоже противник этого направления?
- Какого направления?.. Нина, я полный профан в этих вопросах. Просветите, хоть на уровне детского сада!
Не знаю, поверила ли она мне... Смысл того, что она говорила, сводился к следующему.
Пища, которую потребляет человек, дает клеткам необходимую энергию и "строительный материал" для воспроизведения себе подобных. Но в натуральном виде она им "не по зубам". С помощью ферментов пища предварительно размалывается на биохимической "мясорубке" на белки, жиры и углеводы. Не рациональнее ли сразу вводить в организм эти составляющие, которые можно синтезировать промышленным способом? Польза колоссальная. Отпадет нужда засевать огромные площади хлебными культурами, затем их убирать, обрабатывать, хранить. Не будет необходимости в пастбищах для скота, заготовке кормов для его содержания, так как не будет и самого скота. Наконец, исчезнет зависимость человека от погоды.
Все технологические процессы будут автоматизированы, резко повысится производительность труда. А в качестве сырья можно использовать все, что под рукой: траву, лес, уголь, нефть, отходы других промышленных производств...
Нина употребила несколько непонятных терминов: "хлебные культуры", "пастбища", "скот", - но уточнять я не посмел.
- Проблема уже решена, раз дело дошло до дегустации?
- Если бы, - Нина вздохнула. - Белковые молекулы очень сложны. Мы научились синтезировать белок в лабораториях, на эту операцию уходит много месяцев упорного труда. А в естественных условиях белок образуется за несколько минут, причем не требуется никаких особых условий: ни повышенной температуры, ни давления. Отстаем от природы, одним словом. Вам скучно?
- Нет, нет! Напротив! - я разволновался. Они, они истоки наших успехов и... ошибок! - А как все-таки получают эти самые белки? Очевидно, есть разные способы?
- Конечно, - откликнулась девушка. - Мы, например, используем микробиологический. Модель "корова", - Нина снова употребила непонятный термин. - Роль "коровок" выполняют особые бактерии. Мы их кормим специальными "травами" и "злаками" - углеводородами нефти. Они растут, а мы их потом "доим" - выделяем из них белки и жиры.
А РеБе? - вертелось у меня на языке. Иметь такую универсальную машину и биться над какими-то "коровками"?! Тут чтото не так...
- Ну вот, прибыли, - Нина широко повела рукой.
Река открылась неожиданно. Пологий застланный зеленым ковром берег неторопливо сбегал к воде. Противоположный, крутой, склонялся над нею плакучими ивами, почти касаясь узкими длинными листьями. Казалось, река замерла в полуденной дреме, и только солнечные блики скользили по переливам, выдавая глубинное течение.
- Что же вы?.. Или раздумали купаться?
Странно было слышать такое предложение. Купаться можно в бассейне, в специально оборудованном канале, но - в реке?.. У нас это никому не пришло бы в голову! Наши реки давно превратились в неотъемлемую часть технологических производственных комплексов...
Видимо, мое лицо было достаточно красноречиво, потому что Нина снова рассмеялась.
Я обреченно дернул рубашку, забыв, что эту, бывшую сейчас на мне, следовало предварительно расстегнуть. Белые кружочки прыснули в траву.
- А пуговицы здесь ни при чем, - сказала Нина, собирая их в ладонь. - Какие странные... Вы все-таки кто?
- В некотором роде... турист, - вспомнил я гипотезу самой девушки. - А вообще...- я окончательно запутался в пряжках, пуговках, застежках, ремешках и в замешательстве уставился на мою провожатую.
Она, очевидно, истолковала мой взгляд как-то иначе, потому что неожиданно залилась румянцем.
- Я пройду выше, - она отвела глаза. - Тоже искупнусь, коли пришла. Речка тихая, омутов нет... - донеслось уже из-за кустов.
Тихая... Охотно верю, но рисковать в моем положении глупо, - подумал я и, оголив повыше ноги, шагнул! Прохладная влага обволокла ступни, щиколотки, голени и легким ознобом прокатилась по телу. Вода под рукой была упруга и податлива, щекотливо струилась между пальцами, настойчиво увлекая за собой.
Я нагнулся, и словно огромная вздрагивающая линза приблизилась к самым глазам. Вместе с нею придвинулся увеличенный диковинный мир. Он дрожал, колебался, ползал, носился, вспыхивал, мерцал, - жил!
- Вы что затихли? - крикнула Нина. - Крокодилов нет, добавила она насмешливо. - Смелей!
Видимо, это была какая-то местная шутка, потому что откуда бы взяться крокодилам в средних широтах северного полушария?
- Ух! Хор-рошо!.. - гулкие ритмичные всплески неслись над рекой - девушка плыла.
- Крокодилов нет, а кто есть? - вернулся я к шутке, когда Нина, свежая, сияющая, появилась передо мной.
- Спрашиваете, кто? - откликнулась она. - Окуньки, щурята водятся. Стерлядка, но это - ниже... Вам лучше с дедулей потолковать. Он у меня большой специалист гю части рыбы завзятый рыбак. Весь наш ученый люд к нему на уху ездит.
Словно сигнал тревоги прозвучал для меня при слове "рыба"!
Рыба - что это? Разновидность РеБе? Его гидромодификация?.. А рыбак? Так, вероятно, называется человек, который занимается этой проблемой?.. Конечно! Нина сказала: "Большой специалист... К нему ездят ученые..." Стоп! Рыбак - дед? И мгновенно, как разматывается клубок, если дернешь нужный конец, выстроилась логическая цепочка.