Что послано судьбой.

Не нужен мне в тюрьме

И дождик золотой.

Я руки подниму

И небу дам ответ,

Пусть лучше я умру

Мне в рабстве жизни нет.

Эта книга - рассказ о прошлых и недавних событиях жизни моей семьи в родном Афганистане.

Я очень надеюсь, что она станет ключом для тех женщин, чьи уста молчат, чьи свидетельства о пережитых бедах и горестях спрятаны глубоко в сердце, похоронены в памяти. Я посвящаю ее всем афганским девушкам и женщинам, до последнего вздоха хранившим свое гордое достоинство. Всем тем, кто лишен прав в собственной стране и живет во тьме, хотя на дворе XXI век. Всем женщинам, казненным на площадях, без суда и следствия, на глазах у детей и близких.

Я дарю мою книгу маме, которая всегда помогала мне, учила любить свободу и сопротивляться несправедливости.

Латифа

Глава 1

БЕЛОЕ ЗНАМЯ НАД МЕЧЕТЬЮ

27 сентября 1996 года. 9 часов утра. Кто-то изо всех сил колотит в дверь. Мы вздрагиваем - нервы у всей семьи на пределе. Папа вскакивает, мама с тревогой провожает его взглядом. Лицо ее осунулось после бессонной ночи. Никто не сомкнул глаз - с двух часов ночи город обстреливают ракетами. Мы с Сорайей, моей старшей сестрой, шептались, лежа в темноте, и, даже когда наступила тишина, не смогли заснуть. Кабул привык к обстрелам и бомбежкам. Мне всего шестнадцать лет, но иногда я с ужасом осознаю, что не помню другого времени. Город давно находится в осаде, горят дома, жители задыхаются от дыма, прячутся от бомб в подвалах, так что еще одна бессонная ночь - просто часть нашей обыденной жизни.

Так было до сегодняшнего дня.

Папа возвращается в кухню с нашим двоюродным братом Фархадом. Тот задыхается от волнения и усталости, лицо мертвенно-бледное. Кажется, что его бьет внутренняя дрожь, он до смерти напуган, едва может говорить, заикается, что-то бессвязно лепечет.

- Я прибежал... узнать, что у вас происходит! Все в порядке? Вы ничего не видели? Ничего не знаете? Они здесь! Они взяли Кабул! Талибы в Кабуле! Сюда они не приходили? Не требовали сдать оружие?

- Нет, никто не приходил, но мы видели белое знамя над мечетью. Дауд заметил его сегодня утром. Наверное, случилось худшее.

В 5 утра мой брат Дауд спустился во двор набрать воды, но тут же вернулся с пустым бидоном.

- Над мечетью развевается белое знамя! И еще одно - над школой!

Знамя талибов. Прежде я видела его только по телевизору и на фотографиях в газетах.

Мы знали, что талибы близко, в городе все время говорили, что они то ли в 10, то ли в 15 километрах от столицы, но никто не верил, что они действительно придут. Мы кинулись к приемнику и телевизору, чтобы узнать новости, в ответ - глухая тишина; ни картинки, ни звука с 6 часов вечера вчерашнего дня. Сегодня утром папа предпринял безнадежную попытку связаться с нашими родственниками в Кабуле - все напрасно, телефонная линия отключена.

Я нервно кручу ручку настройки транзистора - в ответ раздается только треск. Ни радио Кабула, ни кабельная станция, ни Би-би-си, ни "Голос Америки" не отзываются... Если бы Фархад не рискнул проехать два километра на велосипеде, крутя педали, как безумный, мы бы ничего не узнали - разве что увидели бы белые знамена.

То, чему Фархад стал свидетелем, так чудовищно страшно, что он выпаливает новости, не переводя дыхания:

- Они повесили Наджибуллу и его брата, на площади Арианы... Это ужасно! Ужасно!

Фархад обращается поочередно то к моему отцу, то к Дауду, с тоской смотрит на нас с сестрами. О том, что талибы делают с женщинами в занятых ими провинциях, рассказывают ужасные вещи. Я впервые вижу Фархада таким возбужденным, в глазах у него плещется страх.

- Вы понимаете, о чем я говорю? Наджибулла! Они повесили его на пластиковом шланге! Там полно народу, они заставляют людей смотреть, бьют их! Я видел!

Мы так потрясены, что не можем вымолвить ни слова.

С самого утра я отказывалась поверить в случившееся, говорила себе, что войска сопротивления отступили, чтобы подготовить контрнаступление или организовать оборону в северной части города. Моджахеды не могли оставить Кабул! Сколько раз я слышала, читала, но предпочитала не воспринимать грозные предупреждения Кабульского радио всерьез: "Они запирают женщин дома... Не разрешают им ни работать, ни учиться! У них крадут жизнь отбирают дочерей, сжигают крестьянские дома, силой забирают мужчин на военную службу. Талибы хотят уничтожить нашу страну!"

Еще вчера жизнь в Кабуле была "нормальной" - несмотря на руины и гражданскую войну. Вчера мы с сестрой ходили к портнихе примерять платья, заказанные к сегодняшней свадьбе. Нас ждало веселье - музыка, танцы! Жизнь не может остановиться вот так просто 27 сентября 1996 года!

Мне шестнадцать лет, впереди столько дел и вступительные экзамены на факультет журналистики... Нет, талибы не останутся в Кабуле, они уйдут!

Я слышу, как папа спорит с Даудом, но почти ничего не понимаю из-за смятения чувств.

- Наджибулла - пуштун, как и они! Это просто безумие, что они казнили соплеменника, повесили, схватив в здании миссии ООН! Это лишено всякого смысла!

Мой отец тоже принадлежит к этническому большинству Афганистана, он пуштун. Как многие другие кабульцы он полагал, что, если талибы, не дай Бог, действительно возьмут столицу, они не то что не повесят Наджибуллу, но освободят его и предложат важный пост в своем правительстве.

Кабульцы никогда не любили Наджибуллу - этот бывший премьер-министр переходил из одного лагеря в другой так же легко, как это делают торговцы оружием и наркотиками на границе с Пакистаном. Мой отец сурово осуждает этого человека, считает его предателем своей страны. Наджибулла всегда был коррумпированным преступником, даже когда стал во главе Кхад, зловещей секретной службы, организованной по образу и подобию советского КГБ. Во время последнего государственного переворота в апреле 1992 года, когда оппозиция взяла Кабул, Наджибулла просто сбежал! Военные поймали его в аэропорту, сняли с трапа самолета, вылетавшего за границу. Тогда он укрылся в здании миссии ООН, недалеко от площади Арианы, и не покидал его четыре года.

Я была ребенком, когда этот человек произнес речь с призывом к примирению всех участников сопротивления на той самой площади, где Фархад увидел его повешенным. Если талибы способны схватить экс-президента прямо в здании миссии ООН в Кабуле, значит, наступило царство террора и хаоса.