* * *

Флигель измерил давление и, хрустнув липучкой, содрал с руки Суркова черный обод. - С давлением все нормально, - констатировал он, - анализы почти в норме, но это - дело времени. Повышенная пигментация - это побочный эффект от витаминов, так что пусть вас загар не пугает. Постарайтесь избегать ультрафиолета. Крем от солнца - и все придет в норму. Я бы понаблюдал за вами еще пару недель, но, если честно, журналисты ваши одолели. - Они такие же мои, как и ваши. - Я вас не виню. - Еще бы вы меня винили, я сюда не сам пришел. - Знаете, Сурков, - Флигель хихикнул в кулак, - за то время, что вы пробыли здесь, я привлек к нашей клинике внимания больше, чем за все ее существование. Сначала вы были единственным спящим, а затем единственным проснувшимся, так что я вас использовал и могу еще немного потерпеть. - Не надо, прошу вас. - Опасайтесь, Сурков, вы еще не набрались сил, а они вам очень понадобятся. - Вы про журналистов? - Я про вашу дистрофию. Вы, Сурков, похудели на двенадцать килограммов, ваши эритроциты почти вымерли. Когда вы проснулись, у вас были все признаки атеросклероза, вспомните, как вы в холодильник заглядывали? - Грешно смеяться над больными людьми. - Вам придется беречь себя, подумайте об этом. - Когда вы меня выпишите? - Если хотите, я могу сделать это завтра. - Хочу. - Что же, дело ваше. - Скажите, доктор, а продолжений у моего склероза не будет? - Вы не любите новости, Сурков? - Не люблю. - Тогда у вас есть повод для беспокойства. Я надеюсь, вы понимаете, что до того, как ваше тело попало к нам, над ним хорошенько поиздевались. - В каком смысле? - Как бы вам это объяснить? - Флигель тактично покашлял. - Сначала вас пытались разбудить, жгли вам пятки, кололи иголками, били током, но когда это не дало результатов, отвезли в морг. Там работает некто санитар Тимофей, - доктор задумался, подбирая слова, - принеприятнейшая личность, доложу я вам... Больной человек к тому же. - А какое это отношение имеет ко мне? - Он криптоман, - наконец решился Флигель. - Так вот, о чем это я? Ах да. Так вот он-то и обнаружил, что вы теплый. То есть ваша температура выше, чем у ваших соседей. К тому же трупного окоченения не наблюдалось и так далее. Если бы Сурков в данный момент ел или пил, то непременно поперхнулся бы, но вместо этого только отвесил челюсть. - Вы хотите сказать... - Ничего не знаю, - поспешил заверить Флигель, - к тому же, мне эту историю тоже пересказывали, могли приврать. - Я не останусь у вас ни минуты, - выдохнул Сурков через пересохшее горло. - Как вам угодно, - слишком сговорчиво согласился доктор. - А что было потом? - Ничего, привезли вас в реанимацию. Там, правда, сделать ничего не смогли, так что решили положить вас в отдельную палату и поставить капельницу. - Мне, кажется, я проснулся в коридоре? - Да. Вы, Сурков, были очень сговорчивым пациентом, так что вас катали по всему корпусу, пока не забыли в коридоре. - Много бы я еще протянул? - Тяжело сказать, может, пару месяцев, может, пару лет. Если бы дети не вынимали из вашей иглы трубочку, то, наверняка, дольше. - Спасибо вам. - Не стоит благодарностей. - Тогда прощайте. - Я подготовлю документы к трем часам. - Я подожду, - Сурков легко поднялся со стула и пошел к двери, когда он потянул за блестящую ручку, Флигель окликнул его: - Сурков, а вам что-нибудь снилось? - Лучше вам этого не знать, - ответил Сурков и аккуратно закрыл за собой дверь.

* * *

Черная краска капота на солнце отливала синевой. Сурков похлопал по ней ладонью, оставив отпечатки: - Горячий. - Аккуратней, Гоша, - поморщился Людмирский. - Та же самая? - Ты как не разбирался в машинах, так и пребываешь в исходном состоянии. - Зато ты время не терял. - Я, как теперь говорят, раскрутился. - С моей помощью. - С твоей, - согласился Людмирский, - но кто об этом знает? - Мы об этом знаем. - Заешь что, Гоша, садись в машину, поговорим. - Извини, - Сурков хлопнул по капоту ладонью и отошел в сторону. - Хочу пройтись. Составишь мне компанию? Людмирский поморщился, но все же пошел за Сурковым. - Тебе надо больше ходить, Лешка, вон ты как растолстел. - Пока толстый сохнет, худой - сдохнет. - Это ты в точку попал, - Сурков расстегнул смокинг, теперь казавшийся невероятно большим. - Как Эльза? - Хм, - ухмыльнулся Людмирский. - Что смешного? - Пропала. В день твоего, так сказать, засыпания. - Совсем? - Совсем. Я, разумеется, в Интерпол не обращался, а ее родственники не объявлялись. - А меня, кто обнаружил? - Твои кредиторы. Их тогда много было, они решили имущество опечатать, вскрыли квартиру, нашли тебя. - А ты? - Меня потом вызывали тело опознать. - Где моя доля, Лешка? - Я рассчитался с кредиторами. - И все? - Все. В том состоянии, в котором ты находился, тебе деньги были не нужны. Квартира за тобой осталась. Кстати, держи ключ, - Людмирский протянул знакомую связку, - все, пожалуй. - Неужели ничего не осталось? - Ничего. - А доля Эльзы? - Знаешь, Гоша, хватит твоих подлых намеков. - Ты о чем? - Да все о том же. Свои деньги я с тобой делить не собираюсь, и не корчь из себя мученика. Людмирский сошел с тротуара к послушно ехавшей за ним машине и, нежно прикрыв дверь, растаял за поворотом. - Мимо пролетают дорогие лимузины, - пропел Сурков. Настроение было превосходным, и странное поведение Людмирского не могло его поколебать. "Наверное, последствия склероза", - подумал Сурков. Он не мог поверить в то, что его друг смог поступить по отношению к нему как-то иначе, чем хорошо и, сев в троллейбус, проехал две остановки. На третьей к нему подошел кондуктор и попросил показать проездной. Сурков пошарил в смокинге, но признаков денег не обнаружил. Он улыбнулся и стал рассказывать о том, как заснул летаргическим сном и проспал более девяти лет, как страдал эти годы от кошмара, как чуть не умер в больнице. Он рассказал почти все, не забыв упомянуть про безобразную Эльзу, но когда старушка на втором сидении пустила слезу, кондуктор разразилась длинным монологом о бессовестных пассажирах, на которых можно пахать и которым надо ходить пешком. Сурков сначала хотел все объяснить, но, вспомнив, что женщин бить не принято, вышел на остановке. Он пришел домой немного усталый, но все же в хорошем расположении духа. Почтовый ящик ломился от квитанций и счетов за свет, лифт и воду. Сурков перечитывал уведомление об отключении телефона за неуплату, одновременно пытаясь сунуть в замочную скважину ключ, но дверь оказалась опечатанной. Он осторожно оторвал пожелтевшую бумагу с гербовой печатью, когда услышал за спиной: - Зря вы это сделали. - Почему? - поворачиваясь, спросил Сурков. На лестничной площадке находился невысокий лысый мужчина в плаще и с потертым кожаным портфелем под мышкой. - А у вас разрешение есть? - Зачем мне разрешение? Я дома. - Так вы - господин Сурков? Суркова польстило обращение господин, и он вежливо поинтересовался: - А с кем имею честь разговаривать? - А я вас жду. - Наверное, - согласился Сурков, - только вам надо было записку оставить, меня давно не было. - А мы вам направляли уведомление. - Вы из ЖЭКа? - Нет, я из налоговой инспекции. - Надо же? - удивился Сурков. - Что же вам от меня надо? - Вы не уплатили налоги, не подали декларацию, пропустили сроки. - Я спал. - Очень плохо. - Нет, вы не поняли, я спал девять лет. - Что же вы такой соня? - Я находился в летаргическом сне. - Все вы в летаргическом сне, когда нужно платить налоги. - Вы опять не поняли, у меня не было доходов, какие могут быть налоги? - Вы являетесь собственником квартиры по адресу: Рябиновый проезд, дом девять, квартира одиннадцать? - Разумеется. - Таким образом, вы не заплатили налог на имущество за девять лет, плюс пени, плюс штраф... - Я же вам объяснил, что я спал. - Согласно Налоговому кодексу, объективной причиной неуплаты налога является его авансовая уплата или смерть налогоплательщика. Вы платили авансовые платежи? - Нет. - Вы умерли? - Практически да. - А справка о смерти у вас есть? - Нет. - Тогда вы не умерли и должны заплатить налоги. "Какой неприятный дед", - подумал Сурков. - Так что вы хотите? - Я хочу, чтобы вы заполнили налоговые декларации, - старик расстегнул желтый портфель и потряс пухлой пачкой листов, - заплатили недоимку, пени и штраф. - Но у меня нет ни копейки, я только что из больницы. - Это ваши проблемы. Согласно Налоговому кодексу, налогоплательщик самостоятельно исчисляет и уплачивает налог, составляет и сдает налоговые декларации. С последним я смог бы помочь, ну, скажем, долларов за сто. - Знаете что, приходите завтра, - Сурков открыл дверь и вошел, полагая, что отделался от надоедливого инспектора, но на вешалке уже висел плащ, а из кухни доносилось знакомое ворчание. - Как вы сюда попали? - изумился Сурков, обнаруживший надоедливого мужчину. - Где у вас сахар? - спросил инспектор, не переставая копошиться в буфете. - Да пошли вы, - возмутился Сурков. - Вы не собираетесь заполнять декларации? - Нет! - Завтра это будет дороже. - Убирайтесь к чертовой матери!! - Хорошо, только чай попью, - миролюбиво предложил инспектор. Сурков почувствовал, что звереет. Он схватил мужчину за шиворот и поволок в прихожую. Инспектор, оказавшийся очень легким, мешал и брыкался. По пути он сорвал со стены календарь девяносто второго года, и до того, как Сурков дал ему пинка, успел скатать его в трубочку. - Крохобор, - выкрикнул Сурков в коридор и отправил туда казенный портфель и плащ. - Сам такой, - ответил голос из комнаты. - Не понял? - Сурков прошел туда и обнаружил, что форточка была неплотно закрыта. Очевидно, через нее налоговый инспектор и пробрался в квартиру. - Вам еще не присвоен ИНН. - А мне наплевать. - Согласно Налогового кодекса... Сурков метнулся на кухню за ножом, но когда вернулся, в комнате никого не было, зато в туалете раздался звук сливного бачка. - Ах, скотина, - он еще пользуется моим туалетом, - Сурков рванул ручку, думая, что она закрыта, но дверь распахнулась так резко, что чуть не расшибла ему нос. Скорее всего, инспектор уловил намерения Суркова. Как он вышел из квартиры, и вышел ли он вообще, Сурков так и не понял.