Мы - как пчелы,

Вьемся в долы,

Сладость роз там собираем.

Горы - голы,

Ульи - полы,

Мы туда свой мед слагаем.

Мы ведь знали:

Двери звали

К тайномудрому безделью,

И стояли,

Молча ждали

Пред плющом обвитой дверью.

Нежной гирляндою надпись гласит у карниза:

"Здесь кабачок мудреца и поэта Гафиза".

610

Если б ты был небесный ангел,

Вместо смокинга носил бы ты стихарь

И орарь из парчи золотистой

Крестообразно опоясывал бы грудь.

Если б ты был небесный ангел,

Держал бы в руках цветок или кадилу

И за нежными плечами

Были б два крыла белоснежных.

Если б ты был небесный ангел,

Не пил бы ты vino Chianti {*},

{* Вино Кьянти (ит.). - Ред.}

Не говорил бы ты по-английски,

Не жил бы в вилле около Сан-Миньято.

Но твои бледные, впалые щеки,

Твои светлые, волнующие взоры,

Мягкие кудри, нежные губы

Были бы те же,

Даже если бы был ты небесный ангел.

611. УТРО

Звезды побледнели,

небо на востоке зеленеет,

ветер поднялся,

скоро заря засветит.

Как легко дышать

после долгой ночи,

после душных горниц,

после чада свечей заплывших!

Пенье доносится снизу,

с кровли виден город,

все спит, все тихо,

только ветер в саду пробегает.

Как лицо твое бледно

в свете звезд побледневших,

в свете зари нерожденной,

в свете грядущего солнца!

612

Свистков призыв, визг круглых пил

Моей любви не усыпил.

Шипенье шлюз, шумы котлов

Не заглушают сладких слов.

Сквозь запах серы и резин

Мне запах слышится один.

Кругом народ, иль нет жилья

Пленен мечтой, не тот же ль я?

Вослед мечте влечется ум,

И тщетен фабрик душных шум.

Пусть, ворожа, они манят

Мне не опасен дымный яд;

Не заглушат прошедших слов

Шипенье шлюз, шумы котлов.

И все любви не усыпил

Свистков призыв, визг круглых пил.

1907

613. СОНЕТ

В последний раз зову тебя, любовь,

Слабеют силы в горестном усилье...

Едва расправлю радостные крылья,

Взбунтуется непокоренной кровь...

Ответь мне "да", - молю, не прекословь.

Лишь для тебя прошел десятки миль я.

О, связки милые, о, сухожилья,

Двойные звезды глаз, ресницы, бровь.

Кольцо дано не на день, а навеки.

Никто другой, как я, тебя не звал,

Я вижу лишь тебя, закрывши веки...

Зачем прибой стремит свой шумный вал?

Едва домчавшись, он отпрянет снова,

Во всех скитаньях ты - моя основа...

31 марта 1912

614-621.

1

Я рассмеялся бы в лицо

Тому, кто мне сказал заране,

Что после сладостных лобзаний,

Размолвок, ссор, опять свиданий

Найду я прежнее кольцо,

Кольцо любовных обручений,

Надежд, томлений и мучений.

Как, я, Кузмин, опять влюблен,

И в Вас, кого люблю два года?

Не изменилась ли природа,

Иль нипочем мне стала мода,

Что я, как мальчик, увлечен

И что нетерпеливо жду я

Изведанного поцелуя?

Причуды милые Мюссе,

Где все так радостно и чисто,

Фривольности ли новеллиста,

Воздушные ли песни Листа

Иль запах Chevalier d'Orsay,

Понять ваш смысл определенный,

Ах, может лишь один влюбленный!

Читаю книгу целый час,

Читаю очень я прилежно,

И вместо строчек неизбежно

Я вижу, замирая нежно,

Лежащим на диване Вас.

Я отвернусь, глаза закрою,

Но тем мученья лишь утрою.

Лежит ленивое перо,

Лежу я сам на том диване,

Где Вы сидели после бани

В своем зеленом доломане,

Глядя и нежно и остро.

Ужели сердце позабыло

Все то, что было, право, было?

А я так помню как вчера

И вместе с тем так странно ново,

Что Вас люблю я, не другого,

И что твержу одно лишь слово

Я от утра и до утра

(Как то ни мало остроумно):

"Люблю, люблю, люблю безумно".

2

HUITAIN

{* Восьмистишие (фр.) - Ред.}

Поют вдали колокола,

И чудится мне: "Рига, Рига".

Как хороша ты, как светла,

Любви продолженная книга.

Дождусь ли сладостного мига,

Когда Вас въяве обниму

И нежное придется иго

Нести не мне уж одному.

3

ПРИ ПОСЫЛКЕ ЦВЕТОВ В МАРТОВСКИЙ ВТОРНИК

Не пышны вешние сады,

Но первый цвет всего милее.

Пусть солнце светит веселее

В канун обещанной среды.

Ах, злой нежданности плоды:

Ложится снег "белей лилеи",

Но тем надежней, тем милее

Весны не пышные сады.

И чем светлей, чем веселее

Мне солнце светит, пламенея,

Тем слаще, нежностью горды,

Цветут цветы в канун среды.

29 марта 1911

4

НА ПРЕДСТАВЛЕНИИ ПЬЕСЫ

"НЕ БЫЛО НИ ГРОША, ДА ВДРУГ АЛТЫН"

Мы сидели рядом в ложе,

В глубине.

Нас не видно (ну так что же?)

В глубине.

Я рукой колени слышу

Не свои,

Руки я плечом колышу

Не свои.

Мне и радостно и глупо

Отчего?

Я смотрю на сцену тупо...

Отчего?

И кому уста шептали:

"Вас люблю"?

Чьи уста мне отвечали:

"Вас люблю"?

"Ни гроша я не имею

Вдруг алтын!"

Я от радости робею:

Вдруг алтын?!

5

НАДПИСЬ НА ЛЕВОЙ ШПОРЕ

Прекрасна участь этих шпор

Сжимать прекраснейшие ноги.

Смотря на них, я полн тревоги

Желая сжать их с давних пор.

6

НАДПИСЬ НА ПРАВОЙ ШПОРЕ

Какой скакун принять укол

И бремя сладкое достоин?

О жребий, ты ко мне не зол:

Я знаю, чей ты, милый воин.

7

Объяты пламенем поленья,

Трещат, как дальняя картечь.

Как сладко долгие мгновенья

Смотреть в немом оцепененьи

На нежно огненную печь.

Бросают лепестки авроры

Уж угли алые на нас,

А я, не опуская взоры,

Ловлю немые разговоры

Пленительных, знакомых глаз.

И близость все того же тела

Дарит надежду новых сил

Когда б любовь в сердцах пропела

И, пробудившись, захотела,

Чтоб уголь свет свой погасил!

8

Зачем копье Архистратига

Меня из моря извлекло?

Затем, что существует Рига

И серых глаз твоих стекло;

Затем, что мною не окончен

Мой труд о воинах святых,

Затем, что нежен и утончен

Рисунок бедр твоих крутых,

Затем, что Божеская сила

Дает мне срок загладить грех,

Затем, что вновь душа просила

Услышать голос твой и смех;

Затем, что не испита чаша

Неисчерпаемых блаженств,

Что не достигла слава наша

Твоих красот и совершенств.

Тем ревностней беру я иго

(О, как ты радостно светло!),

Что вдруг копье Архистратига

Меня из моря извлекло.

622. ГАЗЭЛА

Мне ночью шепчет месяц двурогий все о тебе.

Мечтаю, идя долгой дорогой, все о тебе!

Когда на небе вечер растопит золото зорь,

Трепещет сердце странной тревогой все о тебе.

Когда полсуток глаз мой не видит серых очей,

Готов я плакать, нищий убогий, все о тебе!

За пенной чашей, радостным утром думаю я

В лукавой шутке, в думе ли строгой все о тебе,

В пустыне мертвой, в городе шумном все говорит

И час медлитель, миг быстроногий все о тебе!

623. КАБАРЕ

Здесь цепи многие развязаны,

Все сохранит подземный зал,

И те слова, что ночью сказаны,

Другой бы утром не сказал...

624

Я книгу предпочту природе,

Гравюру - тени вешних рощ,

И мне шумит в весенней оде

Весенний, настоящий дождь.

Не потому, что это в моде,

Я книгу предпочту природе.