После окончания института Таня получила распределение в среднюю школу на окраине Москвы и целые три года исправно ездила на работу, живя чисто автоматически, как умело сконструированный робот. C годами её мать превратилась в угрюмую ворчливую женщину, пилившую Таню за её неустроенную жизнь. - У Лены Петровой, твоей одноклассницы уже второй ребеночек родился, - говорила мать, сидя на крохотной кухоньке. - И муж заботливый, денежный... А у Аллы Николаевны дочь вышла замуж две недели тому назад. Я её встретила, а она и говорит... - От этих разговоров Тане хотелось бежать, куда глаза глядят. Первое время она лелеяла надежду разъехаться с матерью, но, побегав по различным конторам, поняла, что ничего приличного ей не светит. Тот вариант, какой хотела она - однокомнатую для матери и комнату в коммуналке для себя - никак не выгорал Хрущевскую двушку можно было с огромным трудом разменять только на две коммуналки, да и то не в лучших районах и с многочисленными соседями. Таня знала, что в коммуналку её мать не поедет. А все остальные варианты требовали солидной доплаты, которой у Тани не было. Ее учительской зарплаты едва-едва хватало на питание и немудреную одежду, покупаемую на дешевых вещевых рынках. Но жизнь с матерью становилась все невыносимее и Таня не знала, что делать... - Понимаешь, Рая, - жаловалась она своей бывшей школьной подруге, с которой иногда встречалась и перезванивалась, - она меня сожрет в скором времени с потрохами и я стану ходячим трупом.
Рая понимающе кивала головой. - Энергетический вампиризм. Старые люди с годами становятся невыносимыми эгоистами. - Это не просто эгоизм, Рая. Она ездит по мне как танк. Этого не понять, с этим надо жить. - Может быть, тебе попробовать снять квартиру, пожить отдельно? - Ты думаешь у меня зарплата Рокфеллера? - А ты попробуй, найди другую работу.
- Где? - Постой у меня одна родственница работает в маленькой итальянской фирме. Кажется, она говорила, что им нужна уборщица. - Правда? Позвони ей Рая. Прямо при мне. Сейчас!
В фирме "Ария" платили неплохо. В Танины обязанности входила ежедневная уборка пяти небольших комнат и длинного коридора с кухней. Тане выдали удобный моющий пылесос и познакомили с помощницей директора фирмы Аллой Константиновной - дамой бальзаковского возраста, питавшей пристрастие к ярко-розовым и малиновым костюмам.
В первый же день Алла Константиновна придирчиво осмотрела убранные помещения и обнаружив пыль на лампе в кабинете директора , брезгливо кивнула. - Убираться надо лучше!
Таня убиралась на фирме каждый день с шести и до девяти утра и с семи до девяти вечера. От постоянного недосыпания она ходила сонная и на своих уроках стала путать модальные времена глаголов и уменьшительные суффиксы. Она решила сократить время на транспортные поездки и снять себе квартиру недалеко от школы Через две недели Таня въехала в небольшую однокомнатную квартиру около метро "Аэропорт"
Вторым делом следовало пересмотреть свой распорядок дня. Таня сократила время даже на редкие разговоры и встречи с подругами, перестала покупать в книжном магазине новинки, а по утрам начала делать регулярные пробежки вокруг дома. Незаметно она окрепла и перестала чувствовать себя сонной мухой. Но труднее всего далось отвыкание от безмятежного валяние по вечерам и выходным дням с книжкой на диване. Теперь обо всем этом пришлось забыть...
А через три года случились события, сильно повлиявшие на Танину жизнь: умерла мать и ликвидировалась фирма "Ария" Похоронив мать, Таня вернулась в свою квартиру и ощутила себя безмерно несчастной и одинокой Работа в школе к тому времени ей порядком опостылела, денег опять не было, а в уголках глаз обозначились легкие морщинки.
"И так будет всегда" - думала Таня, разбирая на кухне старый хлам, оставшийся после матери., - и через год и через десять. Я останусь одиноким синим чулком , без семьи, без детей. А школа с учениками заменит мне весь мир. И вдруг неожиданно перелистывая старый журнал "Работницы" Таня наткнулась на фотографию, где было снято море в лучах заходящего солнца. Она вспомнила свою любимую подругу и её слова: "Этот мир принадлежит только тебе, и если ты поверишь в это, для тебя не будет ничего невозможного" Когда это было? - с горечью вспоминала Таня. Сколько она со мной возилась, старалась, чтобы я избавилась от своих комплексов и неуверенности в себе. А я просто взяла и плюнула на это. Конечно, то, что я работала в "Арии" и снимала квартиру было поступком. Но разве этого достаточно? Разве я достойна ТАКОЙ судьбы - уборщицы или школьной грымзы? Как я могла так легко отречься от себя?
Тане стало плохо, и она опустилась на пол. "Я трусиха, маловерная трусиха, испугавшаяся жизни и мое жалкое постылое существование - расплата за это"
Сколько времени она так лежала - не помнила. Час, два...
На другое утро Таня пересчитала свои оставшиеся деньги и написала в школе заявление об уходе. Заявление подписали без лишних вопросов, и Таня неожиданно почувствовала себя помолодевшей и свободной. Она решила просто побродить по Москве чего не делала уже лет пять. Она бродила по Чистым прудам, Кропоткинской, Волхонке... Увидела маленький магазинчик с затейливой вывеской"Букинист", зашла туда. На втором этаже торговали антикварными вещами и старыми фотографиями. Она остановилась и стала внимательно рассматривать прелестные женские лица, смешные остроконечные усы у мужчин, кружевные зонтики, веера...
- Понравилось? - спросил у неё пожилой мужчина, сидевший за прилавком. - Очень, - призналась Таня. - Это редкие фотографии. Покупателя на них почти нет. Темная публика. Сейчас новые русские лучше ещё один "Мерседес" купят, чем произведение искусства. - Если бы у меня были деньги... - Вы другое дело. Барышня интеллигентная. Сразу видно. Но денежек у вас, судя по всему, кот наплакал. Разве я не прав? - и мужчина подмигнул ей. - Правы, согласилась Таня. Ей почему-то захотелось плакать. Собственная жизнь представилась невыносимо скучным полотном, разрисованным серо-черными красками. - Да вы не горюйте, все у вас наладится. Только побольше форсу и уверенности в себе. Сейчас жизнь такая, что надо уметь постоять за себя.
Тане окинула взглядом небольшую комнату и, кивнув продавцу, пошла к выходу. Выйдя на улицу, она невольно обернулась, чтобы запомнить магазинчик и увидела приклеенное к стеклянной двери объявление: "Требуется продавец" Она на секунду задумалась, потом решительно качнула головой и потянула на себя дверь.
Работа в магазине была непыльной и интересной. Покупателей было мало и поэтому Таня чаще всего сидела и рассматривала альбомы по искусству или читала биографии художников. На весь магазин было три продавца: она, Ирина Васильевна, бывшая сотрудница научно-исследовательского института и Петр Иванович, c которым она разговорилась, когда пришла сюда в первый раз.Чудно как, - часто повторяла Ирина Васильевна, когда они сидели в обеденный перерыв в маленькой подсобной комнатенке и пили чай с колотым сахаром и большими ломтями белого хлеба, - девка ты молодая, здоровая, что сидишь здесь? Шла бы в какую-нибудь фирму. Там и коллектив молодой и зарплата не чета нашей. Тебе возраст позволяет. Я бы рада уйти, но кому такая старуха нужна, мне три года до пенсии. - Петр Иванович обычно делал за спиной Ирины Васильевны Тане тайные знаки: мол, не обращай на неё внимания. Ирина Васильевна вздыхала, смотрела на часы, и, не дожидаясь конца обеденного перерыва, быстренько покидала их, чтобы успеть пройтись по близлежащим магазинам и купить продукты для своих домашних. - Слушай, Ирка вообщем - то права. Ну, проработаешь ты у нас год, два, три. А что дальше? - Не знаю.
Таня и правда ничего не знала. Ее куда-то несло по течению, но сопротивляться не было ни сил, ни желания. "Я - серая мышка и неудачница думала Таня, - есть люди яркие, волевые, а - так, ни рыба, ни мясо" Думать надо, соображать. К чему у тебя душа-то лежит? - Ни к чему. - Не бывает так. Просто ты ещё не знаешь себя. Самое это - трудное себя познать. И древние греки об этом говорили. Вот я, например, жизнь свою загубил, талант растратил, а теперь прозябаю.