— Простите, о, простите! Конечно же вам известно! Но позвольте, я буду продолжать!.. Так вот, мозг. В мозгу этом, ваша святость, а точнее, в его серой коре проделывают сложную работу миллиарды микроскопических клеток — нейроны там и разные прочие. Всех не помню. Среди них самые замечательные открыты недавно нашим гирляндским гением науки, всемирно известным и прославленным… как его… профессором… э-э-э…

— Профессором Нотгорном! — шепотом подсказывает протер.

— Да, да, Нотгорном! Конечно! Как же это я?… Профессор Нотгорн из Ланка! Он и теперь там живет и выдумывает, то есть, я хочу сказать, открывает, новые…

— Профессор Вериан Люмикор Нотгорн из Ланка скончался на прошлой неделе и погребен в сардунском пантеоне гениев. Это знает каждый культурный гирляндец, более того, каждый культурный человек! — строго произносит гросс, даже не взглянув на невежественного провинциала.

Куркис Браск поражен и раздавлен.

— Виноват, ваша святость, не учел, не… не уследил за этим знаменательным событием… — бормочет он скороговоркой и, стараясь загладить невыгодное впечатление, поспешно продолжает свои разъяснения: — Нотгорн, да, да, как жаль!.. Он назвал их ментогенами, эти клетки, эти замечательные клетки мозга… Ну-с, так вот, ваша святость, с вашего разрешения, я позволю себе заявить, что в результате работы этих ментогенов получается абсолютно материальный продукт, некое доселе неисследованное до конца энергетическое полевое образование. Изобретатель прибора «ММ-222» назвал его ментогенным полем. Это не мысль, ваша святость, а скорее энергия мысли, с идеально точными импульсами первичной информации… Надеюсь, вам понятно, ваша святость?

— Понятно, сын мой. Продолжайте!

— Слушаюсь, ваша святость!.. Ну-с, так вот. Ментогенное поле обладает многими интересными данными. Но из всех его разнообразных свойств нас должно теперь интересовать только одно. Я имею в виду, ваша святость, тот замечательный факт, что в своем эпицентре ментогенное поле до предела насыщено сильнейшим тяготением к выбросу конкретных форм по содержащейся в нем информации. При этом, ваша святость, следует особо отметить, что выброс, или выпад, конкретных форм происходит в строгом соответствии с информацией, никогда не дается в искаженном виде и использует девяносто девять процентов полевой энергии. Само собой разумеется, ваша святость, что этот замечательный процесс сопровождается не только переходом энергетического состояния материи в атомное и молекулярное, но одновременно и концентрацией химических элементов, распыленных в атмосфере…

— Концентрацией? — удивленно промямлил старичок.

— Да, ваша святость, концентрацией!

— Поясните, сын мой, эту концентрацию…

— С удовольствием, ваша святость!.. Дело тут вот в чем. В обычной практике, ваша святость, как вам безусловно известно, конкретизация мысли проходит через сложные стадии различных превращений и сопровождается неэкономным расходом энергии. При этом коэффициент использования ментогенного поля ничтожно мал, а сама концентрация дается, как правило, в искаженном виде. С вашего разрешения, ваша святость, я уточню это положение на примере. Возьмем обыкновенный предмет домашнего обихода — кресло. Мы все отлично представляем себе, что это такое, и знаем приблизительно, как оно изготовляется. Но мы не знаем главного, ваша святость!

Мы не знаем или, во всяком случае, не придаем значения тому факту, что задуманное, запланированное в мыслях кресло всегда неизмеримо совершеннее уже изготовленного при помощи инструментов. Кроме того, нужно учесть, что для изготовления кресла требуется какой-то материал, инструменты да и настоящий мастер-специалист. И вот представьте себе, что все это отсутствует в той конкретизации, которую вызывает мой замечательный прибор «ММ-222». Здесь, ваша святость, устранены все посторонние компоненты. В производственной цепи остались только самые необходимые звенья: человеческий мозг — ментогенное поле — конкретная форма. Информация об идеально задуманном кресле идет в ментогенное поле. Это поле подвергается обработке и в результате выбрасывает готовое кресло, точно отвечающее задуманному. Но ведь кресло вещественно! Отсюда и концентрация химических элементов, распыленных в атмосфере. Под действием каких сил она происходит, я не знаю, но знаю, что она происходит всегда и безотказно!.. Думаю, о концентрации достаточно, ваша святость, и вы позволите мне продолжать дальше?

— Да, да, излагайте…

— Итак, мы остановились на выбросе конкретных форм. Здесь, ваша святость, нужно отметить, что выброс конкретных форм в ментогенном поле никогда сам от себя не происходит. Он непременно нуждается в возбудителе. Да, тяготение к нему в эпицентре поля необыкновенно сильно! Да, ему достаточно совершенно незначительного толчка! Но тем не менее без этого толчка ментогенное поле всегда рассеивается и уходит в мегасферу. Теперь, ваша святость, остается сказать, что необходимый возбудитель выброса конкретных форм как раз и дается моим аппаратом «ММ-222». Аппарат настраивается с помощью магнитного глазка на эпицентр ментогенного поля и посылает туда ничтожно слабую, но направленную волну этого… как его… не могу припомнить… Ну, скажем, мезонного поля! Под действием этой мезонной волны, или, вернее, луча, равновесие в эпицентре ментогенного поля нарушается и происходит бурный выброс конкретных форм… Как видите, ваша святость, здесь нет ничего от прародителя зла. Все основано на простых законах взаимодействия различных состояний материи, вложенных весьма предусмотрительно в природу самим создателем, богом единым…

Длинная ученая тирада до того истощила бедного Куркиса Браска, что он позволил себе некоторую вольность: вытащил из кармана платок и принялся старательно вытирать взмокшее лицо.

Великий гросс сардунский выслушал объяснения гостя очень внимательно и даже виду не подал, что почти ничего не понял. Пожевав дряблыми бескровными губами, он глянул на Куркиса Браска весьма неодобрительно и сухо спросил:

— Эм-м… конкретизация… Вы предлагаете производство дешевых кресел, сын мой?

— Что вы, ваша честь! — вскричал, забывшись, фабрикант и даже подпрыгнул от негодования. — Я предлагаю производство чудес, высокосортных чудес любой категории и любого масштаба!

Воцарилось минутное молчание, гросс ежится, зябнет и пристально смотрит в камин, словно советуется с огненными саламандрами. К ним же он и обращается с осторожным вопросом:

— Можно увидеть модель аппарата в действии?

— Так точно, ваша святость! Обязательно можно! Весь и немедленно к вашим услугам! — радостно кричит Куркис Браск и крепко стукает каблуками.

— Что для этого нужно?

— Насыщенное ментогенное поле, ваша святость, с абсолютно точной информацией. Для модели вполне достаточно двадцати человек, сосредоточенно думающих об одном предмете!

Гросс шевелит седыми бровями и оборачивается к протеру-секретарю. Белоснежная сутана немедленно склоняется перед креслом сына божьего в предупредительном поклоне.

— Будьте любезны, дорогой протер, — говорит старичок, — проводите уважаемого ведеора Браска в конференц-зал святейшего собрания. Пусть ведеор Браск приготовит там все необходимое, а вы тем временем созовите всех находящихся поблизости беспорочных протеров нашей Гроссерии. Как вы слышали, их должно быть не менее двадцати… На демонстрации модели прибора «эмэм» мы будем присутствовать лично!..

— Будет исполнено, ваша святость! — с бесконечной покорностью произносит протер-секретарь и нежно лобызает полу меховой мантии гросса. Высочайшая аудиенция окончена.