Материалы, ясное дело, можно получить через компьютерную сеть или по факсу, однако ребята с информационного центра партии сидят совсем недалеко отсюда, и шеф любит пройтись к ним пешком. А сделать это в такой замечательный день - одно удовольствие. По мнению Богдана, конечно. У меня несколько иная шкала ценностей, однако автомобилю здесь и в самом деле негде разогнаться.

Мы выходим из штаб-квартиры и не спеша шагаем по затененной деревьями стороне улицы.

- Ты знаешь, Алик, - философским тоном изрекает Богдан, - в начале своей политической карьеры я, честно говоря, не совсем верил тем людям, которые называли политику грязным делом. Ну как, казалось мне, разве здесь нельзя действовать открыто, честно, без надувательства? Но сегодня я уже ясно вижу, что это был чистейшей воды идеализм. И дело вовсе не в том, что политики - какие-то там мерзкие от рождения люди или постепенно становятся такими, нет. Они - такие же, как и все остальные. Просто политика специфическая область человеческой деятельности, и она диктует свои законы, свои правила поведения...

Мы проходим мимо домов старого квартала города, и я невольно любуюсь произведениями рук древних мастеров. А ведь всего лишь полгода назад эти сооружения казались хмурыми и некрасивыми, даже безобразными из-за своего заброшенного, обтрепанного вида. Бесспорно, проведенные реставрационные роботы очень изменили лицо нашей улицы, хотя прохожим не слишком приятно было длительное время обходить строительные леса и высокую деревянную ограду. Вот и сейчас, хотя работы в общем завершены и все препятствия с тротуара сняты, прямо перед нами на уровне второго этажа висит ещё не убранная реставраторами малярная люлька.

Вообще-то я страшно не люблю проходить под висящими предметами, которые могут неожиданно упасть на голову. Однажды прямо на моих глазах большая ледяная сосулька, сорвавшаяся с крыши, едва не проткнула насквозь ничего не подозревавшую пожилую женщину. Поэтому я отступаю на полшага в сторону от Богдана, который продолжает свои разглагольствования о политике, лишь бы не проходить под люлькой. Моего спутника, однако, подобные вопросы совсем не волнуют.

И зря. Не успеваем мы преодолеть и половины опасного расстояния, как сверху до моих ушей доносится какой-то подозрительный звук. Слышит его и Богдан, потому что инстинктивно замедляет шаг и начинает задирать голову. Возможно, я сделал бы так же, если бы ещё до недавнего времени не занимался таким видом спорта, где ощущение и даже предчувствие опасности играет не менее важную роль, чем техническое мастерство и физическая подготовка. И поэтому, прежде чем размышлять над природой услышанного, я мгновенно наклоняюсь к Богдану, хватаю его за руку выше локтя и изо всех сил дергаю на себя. В результате мы оба летим на землю, однако ещё до того, как касаемся асфальта, он аж вздрагивает от удара значительно более массивного и твердого тела.

Медленно поднявшись на одно колено, я молча смотрю на злосчастную люльку, которая, вообще-то, не очень и пострадала. Рядом со мной поднимается с земли Богдан и начинает методически отряхивать штаны. Я перевожу взгляд на него и вдруг захожусь в приступе какого-то истерического смеха.

- Ты чего? - обеспокоено спрашивает Богдан, прервав отряхивание.

- П-представляю себе, - задыхаюсь я, - что-о бы вы подумали, если бы это был какой-то с-случайный звук, и эта штука продолжала бы в-висеть!

- Ты прав! - хохочет и он. - Я бы, наверное, подумал, что ты сошел с ума!

Он помогает мне встать и тогда говорит:

- Вот не знаю только, что бы я подумал, если бы ты не выдернул меня из-под этой штуки... Спасибо...

Остальную часть дня и весь вечер я продолжаю размышлять над тем, что произошло. Мысли постоянно возвращаются к недавнему инциденту на дороге, который мог привести к аварии. Неужели за Богданом кто-то охотится? Да нет, глупости! Разве мы в Африке живем или на Сицилии? Да и способы выбраны слишком уж ненадежные и трудоемкие. Стечение обстоятельств, ясное дело.

Не меньше интересует меня и мое собственное поведение. Если я должен убить Богдана, то почему же спасаю ему жизнь? Наверно, все произошло слишком быстро, чтобы я мог принять осознанное решение. Такое объяснение полностью удовлетворяет меня, но как воспримет его Голос? Я продолжаю размышлять, поглощая кофе чашку за чашкой, хотя наивно было бы надеяться, что это от него защитит...

И он приходит, неотвратимый и неумолимый, как сама Судьба.

- Зачем ты спас его? - тоном, который не предвещает ничего хорошего, интересуется он.

- Я сделал это абсолютно автоматически, - стараюсь оправдаться.

- Говори вслух, говори вслух!

- Я должен его убить... - выдавливаю из себя через силу, - я... не кто-то другой...

Человеческий силуэт с мишенью на груди мгновенно поднимается и, резко щелкнув, замирает. В меня есть ровно две секунды, чтобы поднять руку, прицелиться и нажать на спуск. Я же успеваю сделать это даже дважды. Силуэт падает, и я перевожу взгляд на небольшой экран, висящий слева на уровне моих глаз: 5 и 0. Тем не менее "молоко" уже в границах мишени. Это не то чтобы повод для особой гордости, однако ещё неделю назад я не мог попасть даже в фанеру. Так что прогресс очевиден.

- Ну, мо-ло-ток! - слышится за спиной. Я медленно оборачиваюсь назад. Это - из обслуживающего персонала тира. Сам он, наверное, раз пять продырявит центр мишени, но понимает, что такое дается нелегко.

- Ты что, решил стать охранником? - интересуется парень.

- Откуда это ты взял? - удивляюсь я.

- Да, вижу, что-то ты зачастил к нам, - отвечает он. - Ану покажи, как у тебя идет первый номер.

- Зачем тебе? - несколько нервно реагирую я на его назойливость.

- Посмотрю. Может, что-нибудь подскажу.

Я пожимаю плечами и нажимаю на кнопку с надписью 1. Поднимается обычная круглая мишень. Я сгибаю руку в локте, потом распрямляю её и медленно опускаю пистолет. Раз... два... три... четыре... пять...

- Прилично, - оценивает работу мой собеседник. Я смотрю на экран и вижу там 9, 7, 7, 6 и 4. И, главное, все держится кучи.

- Техника у тебя нормальная, - продолжает парень, - осталось выработать твердость руки. Так что тренируйся. Бывай.

Да, меня уже здесь заметили. Хорошо это или плохо? Что за вопрос, конечно же, плохо! Разве можно от этого ждать чего-то хорошего? Где-то в глубине души я, правда, чувствую, что все не так просто, как кажется, однако разбираться в мотивах собственного поведения не имею ни малейшего желания. Да и, все равно, где-то же нужно тренироваться в стрельбе, ведь кто знает, в каких условиях придется выполнять свои обязанности.

Что же, на сегодня достаточно. Я разряжаю пистолет и направляюсь к дежурному. И тут же наталкиваюсь на знакомое лицо.

- Привет! - громко кричит его владелец и широко раскидывает руки, словно для объятий. Тем не менее все заканчивается лишь звонким пожиманием рук. Парня звать, кажется, Витей, и он довольно часто приходит к Богдану в каких-то делах.

- Я тебя в этом тире вижу уже не впервые, - радостно говорит Витя. Что ты здесь делаешь?

Признаться, такой простой вопрос застает меня врасплох. И единственное, что приходит в голову, это сделать глуповатое выражение лица и промолвить:

- Угадай...

- Да что здесь угадывать! - смеется мой знакомый. - Ты тренируешься, потому что хочешь кого-то застрелить!

От его слов я невольно вздрагиваю и чувствую, как по спине пробегает неприятный холодок, а лицо мгновенно бледнеет. Однако тут же пытаюсь взять себя в руки и как могу спокойнее отвечаю:

- Ну ты и придумал! Зачем же так сложно, человека можно просто задавить машиной!

Он хохочет, и мы, махнув на прощание друг другу, расходимся. Черт побери, мысленно ругаю я себя, неужели так тяжело понять простую вещь: когда что-то хочешь скрыть, то всегда будь готов ответить хотя бы на простые естественные вопросы.

Не знаю почему, но слова парня задели меня за живое. Я несколько раз мысленно возвращаюсь к своим ощущениям после его слов, что я собираюсь кого-то застрелить. И даже небольшая прогулка на автомобиле по скоростной трассе за пределами города не способна отвлечь меня от этих малоприятных мыслей. Абсолютно неожиданно появляется желание выпить чего-то крепкого, и я решаю вернуться домой. Хорошо, что на сегодня никаких поручений от Богдана нет, и я свободен вплоть до завтра.