08.15 Передано РДО № 1: “Авария ракеты с ЯБП. Боеголовка разрушена. Погибло три человека, поражено шесть. Всплыл в надводное положение. Имею ход. Наши координаты… Командир К-219…”
Только после четвертой передачи, в 08.48, была получена окончательная квитанция — теперь Москва знала об аварии.
Дешифровка сигнала заняла минуты.
Оперативный дежурный ВМФ поднял трубку прямого телефона спецсвязи с золотым гербом СССР и табличкой “Главком ВМФ”:
— Чернавин слушает.
— Товарищ главнокомандующий! Получено аварийное радио с ПЛ К-219…
Получение аварийного сигнала, конечно, самое неприятное, что может встречаться в деятельности главнокомандующего. Мне в такую ситуацию пришлось попасть уже к концу первого своего года в должности главкома ВМФ — 3 октября 1986 года, когда после взрыва ракеты стратегическая лодка К-219, вынужденно нарушив скрытность, всплыла на поверхность.
Получив первичный сигнал об аварии, я, как это положено, туг же сделал доклад министру обороны С. Л. Соколову. Он спросил обеспокоено:
— А что там случилось и как?
— Еще не знаю, разбираемся, — ответил я.
— Разбирайтесь.
Разговор получился короткий, довольно спокойный. Хотя я себя чувствовал отвратительно. Надо же, такая неприятность. Подобных аварий у нас давно не случалось, и, конечно, входить в должность с таким происшествием — не позавидуешь самому себе.
Продолжал регулярно докладывать министру обороны о том, что нам становилось известно. Создал группу из флотских специалистов и специалистов от промышленности, которая по мере поступления информации обсуждала ситуацию и вырабатывала меры, рекомендации по спасению корабля.
Вдруг мне позвонили из Секретариата ЦК КПСС:
— Завтра в 10 часов будет заседание Политбюро, где вас будут слушать по поводу аварии на подводной лодке. Ваш вопрос первый, необходимо подготовить доклад…
Информационный центр службы наблюдения ВМФ США (FOSIC), Норфолк, Виргиния
Подводники — главные действующие лица в этом спектакле. Они всё знают и всем располагают. Если вы не принадлежите к их касте, то ничего от них не добьетесь. Ничего.
Полчаса назад адмирал Тед Шейфер зачитал утреннюю сводку разведданных. Капитан-лейтенант Гейл Робинсон разглядывала внушительных размеров карту Атлантического океана, сводя воедино разрозненные факты, чтобы представить их в обобщенном виде заместителю главы штаба разведслужбы. Она сосредоточилась на трех зонах, патрулируемых советскими ракетными подлодками вдоль Восточного побережья США; это были так называемые зоны “короткой траектории”, откуда боеголовка, отделившаяся от ракеты, могла достичь Вашингтона за считанные минуты. Советский упреждающий удар, направленный на уничтожение американского руководства одним махом, мог последовать из любой из этих трех зон.
Русские перемещали подлодки из одной зоны в другую. Иногда в каждой зоне находилось по лодке, а временами две субмарины патрулировали один район, оставляя третью зону на время без присмотра. Как бы там ни было, эти перемещения требовали от личного состава FOSIC постоянного обновления разведданных.
Существовало два подразделения FOSIC: “красное”, следившее за судами Советского Союза и стран Варшавского договора, и “синее” — для судов дружественных стран. По всей Атлантике было рассредоточено множество красных подлодок и не было ни одной синей. Доступ к информации об операциях американских подлодок был строго ограничен рамками одного отдела; любые сведения предоставлялись только в случае крайней необходимости. Это сообщество подводников, больше известное как “подводная мафия”, делало все возможное, чтобы как можно меньше людей, не состоящих в этом священном братстве, испытывали эту необходимость.
Местонахождение кораблей определялось следующими способами: прямое наблюдение Американскими Вооруженными Силами, спутниковая разведка и перехват электронных сигналов. Каждый раз, когда корабль, дружественный или вражеский, посылал электромагнитный импульс, сигнал радара или радиотелефонное сообщение — все что угодно, — специальные станции слежения, разбросанные по всему миру, регистрировали источник и направление. Сами станции напоминают гигантские постройки Стонхенджа в виде концентрических кругов, с той лишь разницей, что нагромождения камней заменены хитросплетениями антенн. Эти станции иногда называют “клетками для слонов”. Совмещая данные с нескольких таких станций, можно определить район местонахождения корабля в виде треугольника.
В то утро “Янки-1” крейсировала по северному району боевого патрулирования в тысяче миль от побережья Америки; одна из двух более современных подлодок класса “Дельта” контролировала серединную зону, другая же находилась далеко на юге. Каждая из них могла запустить ракету, способную испепелить Вашингтон или Норфолк задолго до объявления предупреждения об атаке. По этой причине в каждой из этих трех зон непременно должны были находиться и американские торпедные подлодки.
Гейл Робинсон наблюдала, как один из сотрудников INTEL подошел к огромной карте и передвинул красный значок в сторону Гаваны. Старшина изменил предполагаемый курс с северо-восточного на северный. Гейл отыскала нужный корабль в своем справочнике.
Это был сухогруз “Красногвардейск”, следующий рейсом в Одессу через Гибралтар. Он делал слишком большой крюк на пути в Средиземное море.
“Но почему?” — подумала она. Она хотела выяснить у старшины, что он знал о новом курсе сухогруза, который далеко уводил его от проторенных морских путей, когда старшина начал передвигать второй значок красного цвета, обозначавший контейнеровоз “Анатолий Васильев”, отплывший из Галифакса, Новая Шотландия, и следовавший южным курсом в Гавану.
Теперь он повернул на восток.
Странно. На пути не было ни штормов, ни судов, терпящих бедствие. Два корабля без видимой причины изменили курс и направлялись в район, весьма отдаленный от предписанного места назначения, к тому же поблизости не было вообще ни одного порта.
А затем был изменен и третий курс: старшина передвинул красную ленту, обозначавшую предполагаемый курс “Федора Бредихина”, сухогруза, следовавшего к американскому побережью Мексиканского залива. Этот повернул почти что в обратную сторону, взяв курс на Бермуды.
Три судна. Три новых курса. Все суда — советские.
— Что происходит с этими торговыми судами? — Спросила Гейл у старшины, когда тот закончил с изменениями оперативной обстановки на карте.
— Не знаю. Эти трое изменили выявленный ранее курс.
Это она видела и без него. Отступив от карты во всю стену, она мысленно продолжила красные линии, отмечавшие новые курсы трех кораблей. Они пересекались в северном районе боевого дежурства “Янки-1”.
— Что у нас в районе Бермуд? — наконец спросила она.
— Никаких учений надводных кораблей.
— А подлодки? Есть что-нибудь по “Янки”?
— Уточненных данных нет.
Она была уверена, что подводники знают, где находится эта “Янки”.
— Там что-то происходит. Я выясню в SUBLANT. Может, они ответят без обиняков.
“А может, они назначат меня на должность командующего военно-морскими операциями”, — подумал старшина.
— Удачи.
— Взять всех троих под особое наблюдение. Я хочу, чтобы их маршруты уточнялись при каждом поступлении новых данных.
— Есть.
— То же и в отношении “Янки”. Что это за лодка?
— К-219.
Гейл Робинсон могла справиться о происходящем у технарей из SOSUS, но без крайней необходимости это не поощрялось. Задавать слишком много вопросов — значит злоупотреблять их гостеприимством. Так постановила “подводная мафия”.
Она подошла к ближайшему телефону спецсвязи и набрала номер своего визави — вахтенного офицера SUBLANT.
— У аппарата капитан-лейтенант Гейл Робинсон из FOSIC, — проговорила она, когда на противоположном конце провода подняли трубку. — У нас тут какие-то аномальные перемещения судов. Ребята, вы не заметили ничего необычного к востоку от Бермуд?