-Перебьетесь...

Но Москва после нажатия Федериком клавиши повтора снова была на проводе.

-Василий Владимирович, - сказала Лидочка, - нас разъединили, вы что-то хотели передать? У вас голос странный.

-Нет, Лидочка. Ничего, а что?

-Ну как что. Вы сказали, что что-то хотите передать НГ.

-Когда?

-Когда диктовали статью.

-Какую статью?

-Ну как же. Разыгрываете вы меня, что ли?

-Я - вас, Лида? Что с вами?

-Василий Владимирович, извините, но что с вами?

Нестеров молчал, не отвечая на ее вопросы, пока она не положила трубку.

Не очень удачно, с большими издержками, но Нестеров ситуацию отыграл. Придется теперь наказывать Федерика. И на старуху бывает проруха. Дебил.

Нестерова оставили одного, но не надолго. На экране появился озабоченный Федерик. Это после взбучки. И по его виду было понятно, что он нуждается в общении.

Трапеза прошла дружественно. Нестеров упивался своей выдержкой, считая, что все хорошо и что Федерик, не обнаружив нигде никаких компрометирующих его материалов, решил взять его не шантажом, а лаской.

Но Нестерова, если бы он всерьез задумался бы над своим положением не могла не беспокоить загадка "сынишка": откуда Федерик все-таки знает, что именно так Вождаев старший, которого давно уж нет на свете, называл своего сына.

После беседы Федерик заявил, что вскоре Нестеров понадобился ему, и исчез. А Нестеров решил еще поваляться в постели.

Неожиданно ему что-то пришло в голову. Он встал и направился в туалет, где автомат подавал необходимую порцию бумаги, незаметно положил клочок в карман, чтобы потом под одеялом в темноте написать несколько слов о том, что с ним произошло.

Зажав карандаш и клочок бумаги в кулаке, якобы недомогая, он доковылял до кровати и улегся. Под одеялом нащупал карандаш и, стараясь не шевелиться, коряво нацарапал на ощупь: "Я ГР. СССР ПРОФ. ВОЖДАЕВ ПОХИЩЕН ФЕДЕРИКОМ ИЗ ДОМА ЖЕНЫ БОЦМАНА, СОДЕРЖУСЬ В КЛИНИКЕ. ДВОЙНИК ЗА МЕНЯ В КОМИССИИ".

Эти девятнадцать слов дались ему очень тяжело, он даже взмок, и наблюдателям стало его жалко. Свернул клочок в трубочку и спрятал ее между пальцами. И вроде бы даже задремал. Потом зашевелился, как будто проснулся, и высунул голову из-под одеяла.

Экран тотчас отреагировал на его "пробуждение".

-Приятного отдыха, господин Вождаев, - сказала с экрана экстравагантная девица, - мы рады, что вы еще немного подремали.

На экране появился Федерик, он улыбнулся:

-Вы в самом деле прекрасно выглядите сегодня, - сказал он, - продолжая загадочно улыбаться. - И мне не хотелось бы портить вам настроение, но...

-Но что же? - спросил Нестеров. И тотчас же получил ответ на экране: "Я ГР. СССР ПРОФ. ВОЖДОЕВ ПОХИЩЕН ФЕДЕРИКОМ ИЗ ДОМА ЖЕНЫ БОЦМАНА, СОДЕРЖУСЬ В КЛИНИКЕ. ДВОЙНИК ЗА МЕНЯ В КОМИССИИ".

-Ну, если вы готовы, - серьезно предложил Федерик, - если вы готовы, полковник Нестеров, - едем.

-Знаете, полковник, - любезно сказал ему Федерик, когда они сели в машину, - я не думаю, что вы одержите победу. На нашей стороне Бог. И объясню почему.

Дело в том, и это подтверждает наука, Вселенский Разум (ВеРа) где-то высоко - высоко, конечно же, планирует все по справедливости, но там, в этом Вселенском компьютере, произошел, видимо, какой-то сбой, неполадка, и поэтому одна половина человечества запрограммирована уничтожить вторую. Я вам скажу: мне наплевать, кем я буду в следующей жизни, о существовании которой постоянно долдонят нам теперь уже даже ученые. Мне не наплевать, кто я теперь.

Вы, наверное, тоже боретесь за справедливость, я уважаю вас за то, что ваша справедливость истинна, но есть же сегодняшний день. Лучше сегодня банка пива. Чем в другой жизни неизвестно что. Кстати, единственное, что еще спасет ваше общество - это разрыв между словом и делом. Вы очень много болтаете, и перестройка ваша ничего, кроме горя, в ближайшее время не принесет, хотя, может быть, лет через двести вы все будете героями.

Но не знаю, что лучше: созерцать собственный памятник из глубин космоса или сегодня потрогать красивую женщину...

Так вот, насчет сбоя Вселенского компьютера. Наш центр питания энергией из Созвездия Водолея, друг мой. И не важно, ошибаются Боги или нет, мы исполняем их волю. Мы послушные роботы, и мы доказали свою жизнеспособность. Подумаешь, половина человечества погибнет, зато другая будет жить лучше. Надо только выбрать себе вовремя нужную половину.

Знаете, есть такая притча. Случилось наводнение, и один человек отказался эвакуироваться и забрался на крышу дома, молясь Богу. Он говорил, что верит в Бога и тот его должен спасти. А в это время на лодке за ним приехали спасатели, но он ехать с ними отказался, продолжая возносить молитвы Всевышнему. И что вы думаете, он, конечно, утонул. Но предстал перед Богом с претензиями: "Как же так? Я утонул, вознося молитвы". И вы знаете, что ему ответил Бог? Он сказал: "Ты сам виноват, я присылал за тобой лодку".

Надо просто вовремя понять, что есть веление свыше, а чтобы закончить наш разговор, добавлю: СССР слишком велик, его трудно контролировать, может, разобьетесь на суверенные республики, или страны, разделитесь, а? Ну ладно, шучу, шучу... Но когда в России будут военные базы США, вспомните наш разговор, ладно?

Глава 10. Информатор

За все ремя своей работы советские спец службы не выявили ни одного западного "нелегала", хотя таковые, несомненно, существуют. Наличие их определяется, например, радио- контрразведкой. Известно, что действует примерно 150 линий связи. Радиоцентр передает сообщения из какой-либо страны, агент ловит их на обычный приемник, расшифровывает и действует соответственно. Например, более 30 лет существуют два английских источника. Кто они, где они - установить не могут.

("Русская мысль")

Морони очень любил подмосковный писательский поселок "Переделкино". У него там было много знакомых, и часто они оставляли его ночевать на своих дачах под сенью пахнущих сосен и осин.

Иногда ему приходило в голову, что ему-то как раз и надо жить среди осин, потому что потому что именно на этом дереве повесился Иуда, а то что он Иуда, он думал бесконечно, но наркотики, напитки, постоянное напряжение и нерасслабленность не давали ему даже возможности задуматься о том: верно ли он живет? Он, правда, утешал себя тем, что борется не со страной, а с системой, и даже придумал себе сентенцию в оправдание:

"Что есть предательство? И предательство чего? Бардака. Ведь член семьи уходит из семьи, если там грязь, грубость, неуважение, хамство".

Но работа брала свое, и Морони не отвлекался на ерунду. Сейчас, собирая смолу с редких сосен и отправляя ее с наслаждением в рот, он обдумывал информацию, которой стал обладателем сегодня, и когда наконец последний луч подмосковного заката погас, Морони уже знал, что передавать своим коллегам в Европу.

"В комиссии на побережье работает вместо Вождаева, погибшего, как и было сообщено в прошлом донесении, полковник Нестеров Николай Константинович".

Для такой мелочи, конечно, глупо было бы использовать дорогостоящую передающую систему "Выстрел", поэтому сентиментальный, как многие негодяи, Морони передал еще длинное послание своей маме, тяжело болевшей последнее время и только после этого, закодировав информацию, "спрессовав" ее в обыкновенный пистолетный выстрел, отойдя на всякий случай подальше от дачи своего приятеля. Нажал на курок.

Как раз в это время пролетал к аэропорту "Внуково" очередной самолет, и выстрела, и без того малошумного, никто не услышал, а когда Морони вернулся на дачу к писателю, на столе его ждали омары и пиво, сыр, салями и ананас, а писатель, сидя перед камином, предвкушал тот миг, как он сейчас будет читать Морони свои произведения.

Жил в Переделкино и предоставлял кров Морони унылый и никчемный писатель по имени Димир Савицкин. Упиваясь переделкинской природой и свободой, которую дала ему перестройка он, писавший всю жизнь скучно, просоветскую прозу, теперь воспрянул духом, перестал скрывать свою "неприличную" в годы тоталитаризма национальность, а в очередную книгу свою ввел даже сцену любви.