Я почувствовала их стиль кабацкой драки, услышав звук, весьма напоминавший хруст ломающихся костей. После этого я поняла: чтобы выжить мне придется отбросить все условности.

Прижав уши и сделав злые глаза, я бросилась в атаку. Рядом со мной периодически оказывался Скеннер и всякий раз не по своей воле. Постепенно Маккой обнаружил в себе неплохие способности к ударам соперников бутылкой по голове. Но головы Клингонов всегда отличались крепостью, а нрав природной злобностью. Гелт все чаще заставлял меня обращать на него пристальное внимание. Я с трудом уклонялась от его попыток ухватить меня за ногу, так что мне было не до помощи моим друзьям. Я запечатлела на его черепе еще несколько неплохих ударов, один из которых снова пришелся по переносице, и у него опять появилось все то же изумленное выражение на лице. Он стал постепенно оседать вниз, не изменяя этого выражения. Всего несколько минут назад в баре царило благодушие, теперь в действие вступила природная гордость клингонов. Если бы Гелту удалось схватить меня, моя судьба оказалась бы незавидной.

К моему счастью, согласно указу аргелийского парламента, на планете запрещалось ношение всех видов оружия, иначе я давно уже была бы мертва.

Постепенно все аргелийцы выбежали на улицу, и в баре остались только люди и Клингоны, сцепившиеся в единый клубок, и один из приказчиков хозяина, отчаянно звонивший в колокольчик. Этот звук тревоги аргелийцы расценивали буквально как призыв бежать в сторону, противоположную его источнику, поэтому на скорое появление помощи рассчитывать не приходилось.

Гелт начал загонять меня в угол. Между нами осталась единственная преграда — подиум. С ревом он вскочил на него, пытаясь схватить меня за горло. Я неуклюже уклонилась, оставив в его руке порядочный кусок вуали.

Гелт, воспользовавшись тем, что я поскользнулась, снова навалился на меня, но мой очередной удар опрокинул его на живот, и я получила возможность попытаться задушить его болтавшимся куском моей вуали.

Гелт продолжал сопротивляться, заламывая. мне руки, я продолжала закручивать на его шее свою импровизированную удавку. Он плевался и хрипел, пытаясь освободиться, а затем так сильно напряг мышцы шеи, что мне стало понятно! — одной удавкой взять его не удастся. Поэтому я схватила стоявший поблизости каменный кувшин и ударила его по голове. При первых признаках активности с его стороны мне пришлось повторить эту же процедуру. Повторяться пришлось еще раза три, пока он, наконец, не закатил глаза и не упал на спину. Почувствовав, что противник окончательно обмяк, я отпустила удавку и решила убедиться в том, что он дышит. Дыхание было, но хриплое и прерывистое. На этом я решила остановиться.

Я скатилась с подиума и сразу же поняла, что сделано еще далеко не все. Скеннера колотил здоровенный Клингон, двое наших случайных союзников-отпускников пытались освободить его, отложив на время свои собственные проблемы, а доктор Маккой тем временем возился с какой-то женщиной-клингоном — и терпел поражение. Вздохнув, я собрала всю свою волю в кулак.

Я не успела перевести дыхание, как толпа у входной двери, расступившись, пропустила внутрь несколько доблестных представителей конной полиции: сначала Мэрит, за ней мистера Спока и, наконец, к моему удивлению, в качестве командира эскадрона — капитана Кирка.

Я сразу же почувствовала облегчение и расслабилась, чего нельзя было сказать о Маккое. Напрягаясь изо всех сил, он оттолкнул свою соперницу прямо в сторону Спока, который сразу нейтрализовал ее при помощи несколько модифицированного щипка в чувствительные зоны ее нервной системы.

Очевидно, он неплохо напрактиковался в анатомии клингонов за многие годы общения с ними. Все это сейчас ему здорово пригодилось.

Кирк не был сторонником столь утонченных методов, он просто сразу рванулся в бой и в отчаянном прыжке заставил двух Клингонов основательно стукнуться о стену бара. Прежде чем они успели оправиться от изумления, он был уже готов к продолжению. Подняв одного из них на ноги, Кирк снова отправил его отдохнуть с помощью классического удара правой в челюсть.

Несмотря на столь очевидный успех капитана, я успела заметить выражение неудовольствия на его лице, когда он тряс пострадавшей от удара рукой, прежде чем заняться другим Клингоном. Номер второй был тоже вскоре отправлен на покой, но только после дополнительных усилий со стороны капитана.

Вскоре бар заполнился телами. Из окон и дверей на нас смотрели удивленные лица аргелийцев, которые никак не могли понять, почему мы так рьяно защищаемся перед лицом физической угрозы. Несомненно, то, что произошло, станет темой их разговоров на многие годы.

Кирк тер ушибленную руку и с удовольствием рассматривал на полу результаты своей деятельности. Пересчитав поверженных Клингонов по головам, он удовлетворенно обратился ко мне:

— О, Пайпер! Я, как видите, всегда при деле. И еще довольно энергичен.

Я покраснела, ощущая, как на мне во многих местах разорвана одежда, а одна нога — без шлепанца, хотя и вторая была не лучше первой. Мои панталоны, шитые для обитательниц гарема, оставляли желать лучшего, как и в такой же степени пострадавший верх. Мне, может быть, следовало сказать ему о том, что я не являлась автором этой идеи, но это означало бы, что ее автор — Спок, а такой услуги мне оказывать ему не хотелось. Конечно, Кирк был тоже не в униформе Звездного Флота. На нем была разновидность одежды аргелийцев светло-коричневая туника, бежевые брюки и ботинки — знак принадлежности к Федерации. Что ж, никто не совершенен под луной.

Я смущенно ответила:

— Кое-что из одежды я, к сожалению, утратила в драке.

Капитан Кирк удивленно поднял брови и моргнул.

— Да, похоже, на вас кое-чего недостает, — посмотрев в сторону лежавших Клингонов, он добавил:

— Ну что ж, для этого были свои причины.

Скеннер, спотыкаясь, подошел ко мне и взял меня за локоть.

— Держу пари, что у вас немалый опыт посещения злачных мест.

— Клингоны!

Мы все повернулись в сторону Мэрит, стоявшей у окна, обращенного в сторону дока. Кирк сделал шаг в ее направлении.

— Где?

— Они идут сюда, — пояснила она. — Очевидно, они услышали шум.

Маккой присоединился к Мэрит и тоже выглянул из окна.

Капитан спросил его:

— Сколько?

— Слишком много.

— Надо уходить.

Капитан вывел нас из бара и повел вниз по ближайшей аллее до следующей постройки, пройдя через которую, мы очутились на открытом пространстве, и вокруг нас была только аргелийская ночь. Мы едва успели скрыться до появления в баре большой группы клингонов. Затаив дыхание, мы спрятались за громадной каменной емкостью и стояли там на коленях, переживая ужасные моменты, когда мимо нас с грохотом прошагал большой отряд клингонов, разыскивая нас и горя желанием отомстить за своих товарищей.

Скеннер застыл, прижавшись к холодному камню между Мэрит и Споком.

— Боже всемогущий! От этих клингонов у меня мурашки по коже. Это настоящие чудовища!

— Естественная человеческая реакция, — прокомментировал его слова Спок. Наблюдая за ним и за двусмысленным выражением на лице Маккоя, я пришла к выводу, что только недавно стала ощущать взаимную колкость в отношениях между ними.

Прикрыв в некоторых местах наготу своего тела, я повернулась к капитану Кирку.

— Сэр, мы не ожидали вашего столь скорого прибытия.

Он пожал плечами.

— И профессор Морни наверняка — тоже. Это наша дополнительная козырная карта. Кроме вашей, конечно.

— Это самая сложная игра из тех, которые я когда-нибудь видел, пожаловался Скеннер, потянувшись и болезненно поморщившись.

Я не отступала.

— Что же произошло, когда они привезли вас для допроса?

Кирк пожал плечами.

— Я просто ответил на их вопросы. Его ясные и точные слова сразу свели на нет возможность ссылок на очевидные бюрократические препятствия, которые ему, вероятно, пришлось преодолеть перед тем, как выполнить свое обещание встретиться здесь со Споком. Он, конечно, не сказал, что в ответах была полная правда — достаточно того, что они удовлетворили спрашивающих.