Следующий день ушел на то, чтобы заказать джип для поездки на Бралду выше Хото (перед Асколе) и закупить некоторые продукты. Осмотрели местный форт, возвышающийся над Индом. Утром следующего дня выгрузили катамаран в районе Хото. Однако базовый лагерь устроили значительно ниже -- в селении Аполигон, названном по имени старика, который создал здесь ирригационные сооружения и превратил это место в оазис (по пакистанским меркам, это селение должно было бы поэтому называться Аполигонабад, но все зовут просто Аполигоном). В районе Хото на Бралду самые опасные пороги, а немного ниже река врывается в узкую (метра 3 шириной) щель длиной порядка 200 м. Именно здесь погиб один англичанин в 1991г., когда, перевернувшись выше по течению, не смог пристать к берегу перед щелью. Не знаю точно, но думаю, что и другой англичанин -- знаменитый Майк Джонс -- погиб в 1978г. здесь. Щель, естественно, была непроходимой для нашего катамарана. А вот после нее пошли нормальные пороги высшей категории сложности. В основном это были мощные 2,5-метровые сливы, "бочки", валы. И так продолжалось до левого притока Бралду -- это примерно в двух километрах ниже Аполигона. На прохождение этих порогов потребовалось три дня. Кстати, в Аполигоне произошло любопытное знакомство с пакистанским солдатом на армейском контрольном посту. Он -бывший "афганец", воевал, естественно, с неверными русскими в добровольческом отряде. Только одно это уже настораживало нас, однако солдат оказался довольно гостеприимным -- угощал нас чаем, мясом, а на прощание вручил нам две консервные банки сливочного масла, приготовленного специально для армии Пакистана (так на банке было написано). Масло оказалось весьма вкусным. От солдата узнали, что его зарплата 2500 рупий (100 долларов) в месяц. Службу необходимо нести 15 лет, после чего он получит пенсионное пособие в размере более 1 млн. рупий (более 40000 долларов). Каждый год полагается отпуск около двух месяцев. Жена, естественно, живет в его доме на родине (с ней он видится лишь во время отпуска). Для детей военнослужащих образование бесплатное, и стоимость медицинской помощи небольшая.
После того, как в 2 км ниже Аполигона река несколько упростилась, темп нашего продвижения возрос. А на Бралду, до слияния ее с Шигаром, встретились еще три порога пятой категории сложности, достаточно мощных в большую июньскую воду.
Шигар сначала довольно миролюбиво нес свои воды на юго-восток, однако перед селением Хайдерабад неожиданно разразился мощным порогом 4-5 категории сложности. Впрочем, в дальнейшем, вплоть до впадения его в Инд, на Шигаре препятствий больше не было. Мы благополучно впали в Инд и зачалились на его левом берегу.
В гостинице в Скарду произошла удивительная встреча с членами российско-американской альпинистской экспедиции на Чогори (К-2) Леной Кулишовой (организатором) и Юрой Стефановским (врачом экспедиции). Руководитель экспедиции Владимир Балыбердин находился в то время в Исламабаде. Необычайность ситуации заключалась в том, что Балтистан (впрочем, как и весь штат Джамму и Кашмир) после того, как Пакистан "оттяпал" его у Индии, индийскими и советскими правительствами признавался исключительно как территория Индии (достаточно взглянуть на карты, выпущенные в этих двух странах). Поэтому советский МИД не давал разрешения на посещение этого района советским альпинистам, хотя в Каракоруме находятся четыре восьмитысячника (Чогори, Брод-Пик, Гашербрум-1 и Гашербрум-2). В этом же штате расположен и пятый (правда, гималайский) восьмитысячник Нанга Парбат. Лишь одному советскому альпинисту удалось в составе международной экспедиции прорваться в Каракорум. Мы с Николаем были здесь вторым и третьим человеком из экс-СССР. И вот сюрприз -- в Скарду прибывают сразу пять российских альпинистов. К тому же оказалось, что у Юры был день рождения. Так что этот "бес-дэй" слегка отметили.
Теперь нам предстояло сплавиться по Бунару, в который вливаются воды с ледника Диамир у подножия Нанга Парбат. На последних 10 км от устья Диамира уклон Бунара очень большой -- около 50 м/км. Правда, воды маловато, но сплавляться здесь в июне можно (весной и осенью вряд ли). Река представляет собой сплошной порог 5-6 категории сложности с мощными сливами и "бочками", сильным навалом на камни.
Опять возникла оргпроблема. Из-за того, что Бунар течет в районе напряженности между шиитами и суннитами, наш гид отказался туда идти вместе с нами. Пришлось изменить стратегию прохождения реки. Решили из Скарду проехать в Гилгит на рейсовом автобусе, не разбирая судно, а там нанять "вэн" (микроавтобус), добраться на нем с собранным катамараном до устья Бунара, насколько можно дальше занести его вверх по тропе вдоль реки, сплавиться по Бунару в течение одного дня и затем спуститься по Инду. Так мы и поступили. Бунар оказался достаточно сложной рекой, а в конце его (буквально за 20 метров до Инда) был 3-метровый проход между большими камнями с водопадом высотой около 2 м. После быстрого Бунара Инд, как сперва казалось, был спокойной рекой. Однако и на нем (особенно в прижимах) были достаточно большие валы и "бочки". Приходилось обходить их. Справедливости ради нужно заметить, что участок до Сазина -- один из самых простых на Инде, и препятствия на нем не превышают 4-5 категории сложности.
После Инда у меня было желание сходить еще на реку Кишанганга, но гид опять засопротивлялся, заявив, что туда нужно особое разрешение, хотя перед поездкой на машине в Скарду он сам мне предлагал эту реку. К тому же не хотел ехать на Кишангангу и Николай. Поэтому мне пришлось согласиться с ними, и мы поехали сразу в Исламабад.
Так как деньги были на исходе, пришлось просить гида найти нам дешевую гостиницу в Равалпинди -- старом городе возле Исламабада, более бедном и дешевом. Свое обещание устроить нас в гостиницу не дороже 40 рупий в день за комнату на двоих гид выполнил. Однако уже через 3-4 часа после того, как он ушел, хозяин гостиницы предложил нам покинуть ее, так как он, видите ли, не имеет права принимать иностранцев. К сожалению, поблизости ничего не нашлось дешевле гостиницы, где требовали 80 рупий за комнату. Это было неоправданно дорого для нас, но мы были вынуждены дважды ночевать в ней, пока менеджер "Валджис Эдвенче Пакистан" не подсказал нам, что недалеко от его офиса расположен лагерь для иностранцев. Этот "кэмп" оказался для нас подарком судьбы. Плата ежедневная в нем на природе (не в домике) -- лишь 3 рупии. Вокруг деревья, есть душ и туалет. Отдохнуть можно по-настоящему, за исключением промежутка между 6 часами вечера и 5 утра. Этот период -- время москитов (комаров). Без противомоскитной сетки в первые дни пришлось туго. Затем я купил такую сетку, и все стало хорошо. Так как денег у меня не осталось, пришлось продать катамаран. И, наконец, мы приступили к разрешению нашей последней (но очень большой) проблемы -- отлету из Исламабада в Ташкент. Дело в том, что из-за 4-кратного переноса срока экспедиции мы не могли заранее забронировать места на обратный рейс из Исламабада. А в день вылета из Ташкента в представительстве Пи-Ай-Эй нам сказали, что места на обратный рейс мы забронируем по прилету в Исламабад, и у нас оказались билеты с открытой датой обратного вылета. В Пакистане же выяснилось, что на 22 и 29 июня свободных мест на рейс Исламабад-Ташкент нет. Пришлось нам обратиться в посольство России за помощью. Там с пониманием и участием отнеслись к нашей просьбе, и благодаря помощи Владислава Антонюка Николай смог 22 июня улететь в Ташкент. А я вынужден был остаться. Но Антонюк пообещал, что 29-го я точно улечу. Пришлось провести в лагере еще неделю. С одной стороны, ожидать целую неделю вылета -- довольно тоскливое занятие, с другой стороны, познакомился с множеством "форинерс", то есть иностранцев. Почти все они -- люди, путешествующие по свету в течение 6-8 месяцев (некоторые даже -- двух лет). "Захватывают" по 10-20 стран. Многие прибыли в Пакистан из Японии или Кореи через Китай (Пекин, Урумчи, Кашгар) по каракорумскому шоссе (на участке от Гилгита до Тхакота и мы по нему проезжали). Подружился с молоденьким японцем, 20-летним парнем, довольно беспомощным в жизни. Тем не менее, сам путешествует и не собирается бросать это занятие. Подавляющее большинство путешественников ведет такой образ жизни: пару лет напряженно работают, зарабатывая деньги, а затем в течение, скажем, года мотаются по миру, затем опять два года работы -- и снова странствия...