Раввин из Хелма посетил тюрьму, и все заключенные, за редким исключением, заявили, что они невиновны и их несправедливо заключили в тюрьму. Раввин созвал всех мудрецов и настоял, чтобы в городе построили ещё одну тюрьму. После этого в одну тюрьму стали сажать виновных, а в другую невиновных.

Хелмский мудрец созвал всех торговцев, с тем чтобы они пересмотрели систему кредитования. Он сказал:

- В этом сумасшедшем мире богатые, у которых полно денег, покупают в кредит, а бедные вынуждены расплачиваться на месте. Должно быть все наоборот. Богатый, у которого есть деньги, должен расплачиваться сразу, а бедный, у которого нет денег, должен получать в кредит. Это будет единственно справедливым решением.

Владелец магазина возражает:

- Если я буду давать в кредит бедному, то скоро сам стану бедным.

- Вот! - воскликнул мудрец. - И тогда ты тоже сможешь покупать в кредит!

Хелмский комик однажды предложил зрителям загадку:

- Что это - красное, висит на стене и свистит?

Когда все отчаялись разгадать загадку, он заявил:

- Селедка!

- Селедка? - спросил один из зрителей. - Разве селедка красная?

- Да, - ответил комик. - Эту селедку взяли и покрасили.

- А на стене почему висит? - крикнул второй. - Кто же вешает селедку на стену?!

- А эту взяли и повесили!

Третий из зала выкрикнул:

- Но селедка не свистит!

- Да, - согласился комик, - тут я немного перегнул.

В Хелме жители ходят к зубному врачу, чтобы вставлять зубы мудрости.

Цольман, молочник из Хелма, идет как-то утром по улице. К нему подходит незнакомец и - раз ему по физиономии.

- Будешь знать теперь, Мендель, - добавил при этом незнакомец.

Отойдя от потрясения, Цольман начал хохотать.

- Ты что хохочешь? - спросил его неизвестный. - Еще хочешь?

- Нет, не надо, - говорит Цольман. - Ну и сыграл я с вами шутку: я вовсе не Мендель!

Один их хелмских мудрецов приходит в раввину.

- У меня вопрос, - говорит он. - Почему хлеб с маслом всегда падает на пол маслом вниз?

- Я не уверен, что это так, - отвечает раввин. - Давайте-ка проверим.

Он намазал хлеб маслом и бросил его на пол. Хлеб упал маслом вверх.

- Значит, - говорит раввин, - вы исходили из неправильных данных.

- Нет, ребе, - возразил мудрец. - Просто вы намазали не ту сторону.

Два хелмских мудреца прогуливались по улице, когда вдруг внезапно полил дождь.

- Быстро открывай зонтик, - говорит один.

- Что толку, - отвечает ему коллега, - он весь в дырах.

- Зачем же ты тогда взял его с собой?

- Разве ж я знал, что пойдет дождь?

В интересах экономии времени и топлива хелмские мудрецы приняли решение: всем держателям кур поить их горячей водой - чтобы они несли вареные яйца.

Приехавший в Хелм человек спросил одного из местных мудрецов, зачем они построили станцию в пяти километрах от Хелма. И мудрец ответил:

- Мы сочли удобным, если станция будет поближе к приходящим поездам.

- Жара, - объяснял один хелмский мудрец другому, - способствует расширению предметов, а холод - сжатию.

- Докажи, - не поверил другой. - Где это ты вычитал?

- За доказательствами далеко ходить не надо. Как ты ещё объяснишь, что летом дни длиннее, а зимой короче?

Опечаленная женщина обратилась в комитет мудрецов Хелма.

- О мудрейшие, - со слезами обратилась она к ним, - полгода назад мой муж пошел за хлебом, да так и не пришел. Что мне делать?

Комитет велел ей зайти на другой день. Она так и сделала.

- Мир тебе, - сказал глава комитета мудрецов. - Мы с коллегами обсудили все стороны твоего дела и решили: ты его больше не жди, пошли за хлебом кого-нибудь из детей.

6

ЛЮФТМЕНШЕН

Пожалуй, лучше вначале рассказать историю о "люфтменше", а потом попытаться определить, что это такое. Это классическая шутка. Вот она.

Фарфельман, "люфтменш" не из простых, встречает на оживленной нью-йоркской улице своего знакомого - Липского. С лучезарной улыбкой он кладет ему руку на плечо.

- Ну, земляк, тебе и счастье привалило! Но ты чуть не упустил его: я никак не мог дозвониться до тебя. У меня такая сделка - пальчики оближешь! И специально для тебя. Дрессированный цирковой слон! Молодой, красивый, в добром здравии. Вот такой огромный! И всего за тысячу долларов специальная цена только для тебя.

У Липского глаза вылезли из орбит. Он отпрянул от Фарфельмана.

- Что-о? Ты спятил, что ли? На кой черт мне слон?

Фарфельман улыбнулся ещё шире.

- Старина, ты, по-моему, не понял. Это редкостная вещь. Настоящий слон, живой. Да не какой-нибудь паршивый индийский, а первоклассный африканский, уши - во!

Липский чуть ли не закричал:

- Ну ты точно спятил! Ты же знаешь, я живу в трехкомнатной квартире! А ты ко мне лезешь со своим слоном!

Но Фарфельман не унимался.

- А видел бы ты его бивни! Большие, тяжелые, крепкие. Причем, заметь, из настоящей слоновой кости, не пластик какой-нибудь.

Тут уж Липский сорвался на крик.

- Все, хватит с меня! Ко мне четыре этажа по лестнице. Ну куда я тебе его дену?!

Фарфельман вздохнул.

- Ох, сложно же с тобой вести переговоры, крепкий ты тип. Ну ладно. Слушай, что я хочу сделать. Всего лишь за дополнительные двести пятьдесят долларов. Я добавляю сюда ещё и слоненка, хорошенький такой, прелесть! Оба за тысячу двести пятьдесят долларов.

Липский улыбнулся и потер руки.

- Вот с этого и начинал бы.

Нет точного, всеобъемлющего определения, что же это такое "люфтменш". Возможно, потому, что это понятие очень обширное. Но это всегда был непрактичный человек. Прежде всего это относится к европейскому еврею, обитателю гетто, которому волей-неволей приходилось выдумывать всякие увертки, напрягать свое воображение.

Жизнь в гетто предлагала не большой выбор путей к успеху. Большинство способов, доступных неевреям, для него были закрыты. И "люфтменш" пытался изобрести свои собственные. Конечно, было большое количество еврейских мелких рабочих, мастеровых, лавочников, мелких торговцев, учителей. Но обычно евреев было больше, чем рабочих мест. Поэтому многие евреи, попавшие в тяжелое положение, в желании заработать копейку искали такую работу в сфере товаров и услуг, которая была никому не нужна и которой часто не было. Такого рода "бизнес" существовал только в воображении "люфтменша".