Я ведь чуть не открыл свои карты. Увидь иномирянка вместо своего возлюбленного мое истинное лицо, любви ее конец, она сбежит и, кто еще знает, что она натворит для нашего мира и для себя. Узнай такая девушка, что она вдруг лишилась магической силы, она и покончить собой способна. Ладно, прочь страшные мысли!

– А это что такое?

Я проследил взглядом, куда указывал ее пальчик с блестящим розовым ноготком. Не было ни малейшего сомнения, что Мария не пропустит подарок орков. Только… я его немножко украсил иллюзиями, потому что не представлял, что скажет иномирянка, подари я ей пятнистую корову. На самом деле животное оставалось собой, но мне и моей спутнице отныне казалось, что рогатая скотинка выглядела не совсем как положено.

Учтя вкусы подопытной (а в них я уже начал понемногу разбираться), я натянул на корову личину розовой лошадки с белой гривой и красными яблоками на спинке. Грива и несколько прядей хвоста были заплетены в тоненькие косички и перевязаны посеребренными ленточками, а голубое седло отделано зелеными блестяшками, которые Мария называла стразами.

Заколдованная лошадка посмотрела на девушку огромными черными глазами и сказала:

– Муу!

Челюсть моей подопытной медленно устремилась вниз. Я прекрасно понял, что она дура, но, оказывается, не настолько, чтобы не заметить, что лошадка говорит не так, как положено.

– Игого! - ответила животному девушка.

– Мууу! Мумууууу!!! - протрубила ей розовая лошадка.

Да, для меня и нее - это лошадь. Для окружающих иллюзии не было, и любой проходивший мимо двора Кодабры орк мог видеть, что девица пытается вступить в контакт не с лошадью, а с самой настоящей толстой коровой. Я представил, как Мария оседлает скотинку и будет ехать на ней по миру. Встречные, уверен, будут смеяться нам в спины, так как моя подопытная и не заподозрит, что едет не на розовой коняшке.

– Я назову тебя Муму! - выпалила девушка и погладила корову по мордочке.

– Не очень подходит для лошади, - скептически встрял я.

– Но она мычит, - руки в боки Мария уставилась на меня. - В сказке Чехова или… не помню… Бунина таким именем звали собаку-утопленницу. Так почему бы лошадку не наречь этим именем?

Я не знал ни Чехова, ни Бунина, ни истории о собаке, но раз спутница не захотела менять имени своего скакуна по известным только ей причинам, пусть так и будет, не то скандал закатит.

В это время к нам присоединился Кодабра. Он вернулся с рынка и принес кое-каких продуктов.

– Уже уезжаете? - с сожалением в голосе спросил он.

– Ну да, мир ждет своего спасителя! - крикнула Мария, посмотрев вперед, где была пропасть.

Наверняка эта сумасшедшая представляла, как она на своей Муму перепрыгнет через непреодолимое ущелье. Как жаль, что коровы не летают. Зато Кодабра уставился на девушку неморгающим взглядом.

Она неуклюже пыталась оседлать своего скакуна. Орк выпустил из рук монатки и закрыл рот руками, так ему было смешно.

– Хочешь, покажу кое-что? - подмигнул я ему.

Не переставая ржать, орк кивнул, и тут я показал ему иллюзию. Зря я это сделал, несчастный Кодабра чуть не помер со смеху. Впрочем, и проходившие мимо орки и орчихи, смотря на девушку верхом на корове тоже не оставались без эмоций.

Я только и успевал отмахиваться и подмигивать им, мол, я пошутил, и мне нравится, что из этого вышло.

– Уважаемая Мария, неудобно же ехать верхом на корове! - раздался голос у самых ворот.

Я и Кодабра мигом перестали умирать от хохота, а Муму с оседлавшей ее наездницей остановилась. К нам зашел попрощаться Хохел, и, естественно, увидел, что произошло с его щедрым даром. Уж не знаю, каким образам он надеялся Мария распределится его коровой, но готов поспорить на три мешка золотых, ездовой он свою скотинку не представлял.

Лицо девушки вытянулось, когда она услышала искреннее удивление орка, и тоном, не вызывающим возражений, она заявила:

– Хохел, но это же лошадь!

Мы с Кодаброй не удержались и еще раз прыснули в кулаки.

– А чего вы все надо мной смеетесь? - стушевалась девушка.

– Потому… что… это, действительно, лошадь… - выдавил я сквозь смех и на несколько секунд показал Хохелу свою иллюзию.

Староста стоял в замешательстве. Он не мог понять, что же случилось с его даром, и откуда взялась розовая лошадка. И только вдоволь насмеявшись, я сказал, что уже скоро полдень, а мы до сих пор не покинули деревеньку.

Два дня нашего пребывания тут неплохо сказались и на настроении, и на образе жизни орков. Теперь, я уверен, это племя начнет устраивать веселые соревнования имени Марии Сусаниной, чем снизят количество войн хотя бы у себя в Медведном лесу.

Я подумал - куда теперь ехать? Можно было перебросить Марию с коровой через пропасть и отправиться на юг, в гномьи горы, чтобы моя подопытная попыталась переучить шахтеров. Только я забыл, чего говорила Кассандрия о проблемах гномов? То ли они ослепли на один глаз, то ли скалы у них стали настолько прочными, что ни одной лопатой не возьмешь. Лишь бы Мария не помнила, а приключение для этой девицы я всегда придумаю. Благо, фантазии у меня иногда хоть отбавляй.

Второй путь - двигаться на восток до конца ущелья, пока мы не достигнем человеческих королевств и княжеств и Лутиниэля, эльфийского государства. Ушастые - творческие личности, и я был полностью уверен, что моя подопытная запросто найдет с ними общий язык.

– Ну что, Мари, куда отправимся, к гномам или к эльфам?

– А куда опаснее? - в глазах моей спутницы загорелся нездоровый интерес к экстремальным приключениям.

– К гномам! - выпалил я.

На это было несколько причин. Во-первых, у нас на пути лежала пропасть, и девушка несказанно обрадуется, если ее шустрый розовый конь перелетит через ущелье. Во-вторых, ее скакуна ждали горы, тоже непростое испытание даже для настоящей лошади, не говоря уже о корове. В-третьих, там шахты, могло что-нибудь взорваться. Конечно, от меня это приключение потребует немало силы, но лучше израсходовать ее в самом начале пути, а потом отдохнуть в эльфийских лесах, пока Мария занимается творческой работой с ушастыми красавчиками.

– Но пропасть?! - в недоумении предупредили нас Хохел и Кодабра.