Из отчетов ВПК (более подробно об этой организации рассказано в главе 14) на начало 80-х годов видно, что 42% продукции советской электронной промышленности было создано с применением западных технологий. Например, наиболее совершенные на начало 80-х годов советские микропроцессоры КР5801К801 идентичны микропроцессорам 8080А, которые были разработаны американской компанией «Интел» и применялись в армии США[391].

Порой объем завозимых в СССР компьютерной техники и оборудования для ее производства был настолько значительным, что специально приходилось фрахтовать грузовое судно. Это были сложнейшие и крайне рискованные операции, в благополучном исходе которых участники не были уверены до того момента, пока судно не пришвартуется у своего причала[392].

По мнению О. Калугина, советская разведка могла бы гордиться двумя достижениями — добычей атомных секретов и развитием отечественной электронной промышленности и компьютерной техники[393]. На самом деле достижений было значительно больше, чем называет бывший генерал КГБ.

Дело в том, что в одном из исследований американских специалистов, датированном серединой 80-х годов, отмечался тот факт, что некоторые отрасли промышленности СССР зависят от западных технологий. Например, для химической промышленности этот показатель 25%, а автомобильной 57%. В обшей сложности все, что касается энергетики (бурение, транспортировка сырья и учет ресурсов), создается с использованием импортных западных технологий[394]. А все эти отрасли активно развивались.

Возьмем к примеру химию. Из Мексики поступала обширная информация по нефтяной сфере, из Великобритании по специализированным материалам — пластмассам, смазкам, покрытиям и каучукам для нужд авиационной промышленности. Из Франции и Израиля — секретные данные по твердым ракетным топливам, причем не только по разработкам ученых этих двух стран, но и американцев. Дело в том, что эти государства сами вели научно-техническую разведку в отношении других западных стран. И советские разведчики могли через агентуру знакомиться с полученными ими результатами[395].

В начале 60-х годов в Рио-де-Жанейро сотрудник советской внешней разведки познакомился на выставке с владельцем исследовательской компании, которая специализировалась на проведении изысканий в области нефтехимии. Отец этого человека был латышом, а он сам вместе с женой и дочерью в 1937 году был вывезен на границу с Финляндией, где ему предложили покинуть Советский Союз. Через какое-то время он перебрался в Латинскую Америку, начал свой бизнес, благополучно пережил войну и все эти годы считал СССР своей духовной Родиной. Он предложил свои услуги по добыче новейших технологий в сфере нефтехимии, тем более, что имел доступ к разработкам таких американских гигантов, как «Шелл» и «Стандарт ойл»[396].

Однажды в советское консульство в Токио зашел японец, одетый как бомж, но зато великолепно говоривший по-английски, и предложил купить у него за две тысячи долларов описание одного из процессов переработки нефти — платформинга. В качестве рекламы он продемонстрировал лист с кратким содержанием предлагаемого документа. Разведчик на свой страх и риск согласился с предложением странного посетителя. Он опасался двух вещей: провокации или подделки, хотя отдельные детали свидетельствовали о том, что ему предлагают действительно ценный товар. На вторую встречу, через сутки, посетитель пришел все в том же рваном плаще, зато в дорогих брюках и на ногах у него были черные начищенные до блеска лакированные ботинки. Бегло посмотрев документ покупатель молча вручил деньги. А через месяц из Центра пришла шифровка. В ней говорилось: «Полученные вами материалы внесли вклад в нефтяную промышленность своей новизной и экономией средств при создании аналогичного отечественного процесса платформинга»[397].

Бесценные материалы были приобретены по линии НТР по геологической тематике для отечественной нефтяной промышленности. За эти сведения советская сторона готова была платить валютой, причем не считаясь с расходами, но система эмбарго делала невозможным их получение легальным путем[398].

Другая проблема, которая успешна была решена с помощью НТР — производство сверхчистых материалов. Дело в том, что ни электроника, ни химия, ни, тем более, атомная энергетика не могут существовать без них. Как правило, получение такого вещества зависело от технологии очистки.

В середине 60-х годов специальные вещества для очистки — ионообменные смолы (амберлиты) находились в стадии эксперимента. Универсальных смол не было, их нет и сейчас, а были избирательные — для каждого материала своя. Поэтому советских химиков, интересовала любая информация по этой проблеме. Специалист одной из японских фирм передал информацию и образцы для атомной, химической и электронной промышленности[399].

Советская разведка также получила по линии НТР образцы ионообменных смол и подробную информацию об особенностях их производства от источника, имеющего доступ к секретам английской химической компании «Ай-си-ай»[400].

Осенью 1967 года в Советский Союз поступила очередная порция информации по ионообменным смолам для нужд строителей подводных лодок с атомными силовыми установками и производителей твердого ракетного топлива[401].

В области химии разведчики охотились не только за технологиями производства ионообменных смол, но и за сверхтонкими полимерными пленками повышенной прочности. Они применялись во многих отраслях промышленности как основа для фотопленок, для изготовления комплектующих изделий в электронике, для нужд космоса и военных. Отечественные специалисты работали в этой сфере, но что-то у них не ладилось. Так появилось задание ВПК для научно-технической разведки. Описание заказанной технологии и чертежи были приобретены у одной из японских компаний. При этом было нарушено сразу два требования — запрет КОКОМ на продажу этого оборудования в страны Восточной Европы и принцип самой компании — торговать только отдельными компонентами оборудования, а не всей технологической линией вместе с документацией и чертежами[402].

В 1961 году советская разведка начала активную охоту за технологией производства искусственного меха на тканевой основе. Она была чрезвычайна проста, однако отечественная промышленность испытывала определенные трудности. Искусственный мех производился двумя фирмами в США и одной в Канаде. Одна из них предложила закупить соответствующее оборудование и наладить свое собственное производство. В Советском Союзе отказались от такого предложения и направили все усилия на добычу рецепта клея, которым ворс крепится к ткани[403].

В 70—80-е годы во всем мире в сельском хозяйстве стали все шире применяться биостимуляторы. В 1981 году разведка получила достоверные данные об используемых на Западе типах биостимуляторов, способах их применения, эффективности, стоимости. Они были нужны для повышения плодородия почвы, силосования зеленой массы кукурузы, сохранения свежести силоса, обеспечения микробиологических реакций, предупреждения гнилостных процессов.

Поначалу информация о производстве биостимуляторов была неполной: нужны были образцы и описания технологических процессов на различных этапах производственного цикла. Задача была непростая, но и ее удалось решить.