- Ты самого главного не сказал. Принял ты предложение или нет?

- Мне дали время подумать. Сказали, что через некоторое время со мной свяжется адвокат Зигельбаум и я должен буду сказать ему ответ. Однако, я погорячился. Сказал, что он может не беспокоиться и ушел из кабака. Так что, возможно, Зигельбаум и не будет спрашивать о моем решении.

- За это надо выпить,- сказал я, наполняя рюмки.

Даже очень сильному человеку иногда нужна моральная поддержка. Свое решение Вязов уже принял, и не было смысла начинать рассуждения о его правильности и целесообразности. Я впервые подумал, что, действительно, в нашем городе у него никого нет - ни друзей, ни родственников. И эту самую моральную поддержку ему, главным образом, могу оказать только я. А кто я ему? Партнер, напарник, сосед по кабинету. Как ни назови, а по нашим российским понятиям - никто, так коллега по работе.

- Вязов, тебе жениться надо,- сказал я.

- Ты чего?- вытаращил он на меня глаза.

- А чего? Женишься, девки пойдут, мальчики пойдут. Цветы жизни и опора в старости. Вот Вера Павловна - очень видная кандидатура. Все при ней, материально и жилплощадью обеспечена.

- Так я же женат. Нельзя мне второй раз,- сказал он.

Тут уж я на него вытаращился, переваривая услышанное. Не найдя ничего лучшего, предложил:

- За это надо выпить.

Выпили, закусили. Я спросил:

- А чего молчал?

- Честно говоря, скрывал. Не хотел, чтобы на работе косились. Там старые понятия очень сильны, графа пятая и все такое. Нет, сам-то я чистокровный потомственный русский, тут не придерешься. Но был грех женился на еврейке. Или она на мне, не знаю, как правильно сказать. Дочка у нас есть. Короче, как-то ее родители намылились на историческую родину, в обетованный Израиль. Ну и она с ними. Я говорю: "Не поеду, развод не дам". Но она и без моего согласия все устроила, дочку забрала и укатила. Первое время письма писала, звонила, сейчас перестала. Да она и адреса моего нового не знает. Но официально мы в браке, не разведены.

- Опупеть, не встать,- сказал я, потому что сказать больше было нечего.

Интересная у некоторых людей жизнь бывает: братья пропадают, жены родину меняют, а тут варишься в собственном соку, и ничего выдающегося с тобой не происходит. Правда, неизвестно что лучше. Время было глубоко заполночь, на следующий день, хоть это была и суббота, нас снова ждала родная ментовка. Мы накатили по последней и отправились спать. Вязова я уговорил остаться и постелил для него на раскладушке.

Неприятности начались с понедельника. С самого утра преследовали мелкие напасти: сломалась кнопка на куртке, автобус ушел из под носа, опоздал на оперативку. Дальше больше. На оперативке Петрович сказал, что наше дело в отношении Толи Мелешко прекратили за отсутствием в его действиях состава преступления. Девушка-следователь посчитала, что он законно получил бабки. "Ну не украл же он их в самом деле!"- резонно пояснила она Петровичу. Однако все эти резоны мы знали не хуже нее, а ей, скорей всего, просто не захотелось лезть в дебри сложного экономического дела. Понять следователя было можно, когда у тебя весь сейф под завязку набит уголовными делами и каждый день приносят еще, их и читать-то некогда, не то что заниматься расследованием. Вот только никто не хочет понимать нас. Вместо того, чтобы просто сидеть и курить бамбук, мы напрягались, пытались вывести на чистую воду нехороших людей и вернуть пропавшие государственные средства. Но черная полоса на этом не кончилась. Как выяснилось, она только начиналась.

Вскоре позвонил некто Корытин из городской прокуратуры и убедительно попросил меня приехать в это ведомство. Прокуратура - надзирающий за милицией орган, поэтому конфликтовать с ней - себе дороже. Надо - приеду, мне не жалко.

В прокурорском кабинете за столами сидели очень худой молодой человек и солидный мужик в летах. Я спросил кто из них Корытин, и мо лодой резким нервным движением дернул рукой, указывая мне на стул. Я сел. Дальше началось совсем непонятное. Корытин принялся меня колоть на то, что мы с Вязовым силой увезли Асланова из клиники в райотдел, где окончательно подорвали его больную нервную систему, а так же нанесли телесные повреждения. Это могло быть смешным, если бы не было так печально. Асланов вместе с жалобой предоставил в прокуратуру соответствующие справки лечащего врача. Вообще, жалуются на нас много и часто, но еще ни разу я не видел, чтобы прокурорские принимали столь явно и агрессивно сторону жалобщика. Корытин нервно дергался, заявлял, что все ОЭПовцы - гнилые взяточники и грозился нас с Вязовым посадить. Говорят, менты колются быстрее и охотнее других граждан, но наезд на меня Корытина был настолько топорным, что я, даже если и был виноват, в жизни бы ему не сознался. Мне показалось, что его соседу по кабинету стало неудобно за молодого коллегу, он собрал бумаги в папочку и ушел. Но легче мне от этого не стало. Ситуация была дурацкая. Целыми днями приходится опрашивать и допрашивать граждан, вдруг, в одночасье все переворачивается, встает с ног на голову, и приходиться объясняться самому. Через какое-то время Корытин посчитал, что я уже достаточно напуган, артподготовку можно заканчивать, и перешел к сути. Он пообещал простить меня, если я дам показания на Вязова, на которого Асланов по существу и жалуется. Мне стало тоскливо и скучно. Дайте придурку крупицу власти и он уж ею упьется, будьте уверены. Эффект Шарикова. Это старо, как мир, поэтому скучно. А тоскливо за свою глупость. Что не хватило ума заняться в жизни чем-нибудь другим. Не работай я в конторе, здесь бы не сидел и его не слушал.

Конечно, сидеть в прокурорском кабинете мне было очень неприятно, но, думаю, что Вязову было не легче. Он находился на улице в машине и слышал весь наш разговор по радиомикрофому. Корытин был очень увлечен собою и не обратил внимания зачем у меня в органайзере-ежедневнике вложен калькулятор, хотя один в нем уже есть. Любой начинающий опер постарался бы нас вытащить с Вязовым одновременно, рассадить по кабинетам и ловить на противоречиях. Это потому, что опера не считают себя умнее жуликов, а Корытин был уверен в своем умственном превосходстве над ментами. Из этого, конечно, не следует и делать обратного вывода, что менты умнее прокурорских, просто и у них и у нас есть дураки, тут уж на кого попадешь. Я не стал спорить с Корытиным, но постарался вытянуть из него максимум информации. Меня утешало, что Вязов все слышал и мог анализировать ситуацию.

По возвращению в райотдел, мы рассказали все Петровичу. Он позвонил какому-то своему приятелю в областную прокуратуру и прояснил нам ситуацию:

- Невеселые дела, ребята. Это социальный заказ. Кто-то очень важный вышел на одного большого человека в прокуратуре и попросил его очень внимательно отнестись к жалобе депутата Асланова. В таких случаях проверку поручают самому тупому и исполнительному. Как я понял, ваш Корытин из этой категории. Но ты, Виталий, держись, не падай духом. Мы тебя в обиду не дадим. Ты у нас недавно, но многим уже хвост прищемил, они тебя попробуют скушать, но, я так думаю, только зубы обломают. Идите, ребята, продумайте систему защиты, что и как говорить. А я еще одному человеку позвоню.

Вязова вызвали на следующий день. Корытин недвусмысленно намекнул ему, что Асланова надо оставить в покое, тогда и его строго не накажут. А еще посоветовал съездить к Асланову в клинику и извиниться. Виталий, конечно, отказался и сказал, что считает себя правым. Но Корытин явно был иного мнения, в соответствии полученной от своего начальства установкой. Вязов ездил без радиомикрофона. Зато с портативным магнитофоном и весь разговор записал.

Несколько последующих дней у нас выдались спокойными. Никуда не дергали, и мы, воспользовавшись этим, раскрыли еще одно кидалово. Некие ребятишки дали объявление в газете, что ищут желающих работать дома и получать много денег. Конечно, таких желающих нашлось немало. Вообще, категория лиц, оказавшихся безработными не по своей воле - самая благодатная почва для цветущих на ней мелких кидальщиков. Откройте любую рекламную газетенку и вы найдете множество скромных объявлений, где предлагается быстро и просто заработать, не выходя из дома. Тем, кто желает получить много и сразу, всучат книжку рублей за 100-200 "Как стать богатым". А тем, кто желает получать поменьше, но при этом еще что-нибудь производить (это всегда кажется реальнее), всучат рублей за 200-300 другую книжку, типа "Как наладить выпуск гипсовых блоков в домашних условиях". Не знаю, может быть, некоторые из тех, кто дает эти объявления, реально могут и хотят помочь людям, но мы по роду деятельности сталкиваемся только с теми, кто желает погреть на этом руки, поэтому все видится в черном свете. Впрочем, в данном конкретном случае все так и было. Ребята по почте набрали желающих, сняли на пару дней комнату в доме культуры и провели там собрание, на котором объявили, что люди им нужны для раскраски керамических плиток. Якобы они представители крупного иногороднего предприятия, которое будет поставлять сюда керамическую плитку, а граждане будут разрисовывать ее узорчиками. Далее гражданам предложили заполнить анкеты и сдать по 560 рублей для получения патента на данный вид деятельности. Им так же были обещаны бесплатное методические пособие и бесплатные учебные занятия по раскраске плиточек. Конечно, ничего бесплатного не было, впрочем, как и самой высокооплачиваемой работы тоже. Ребята, собрав деньги более чем с двухсот человек, скрылись. Но радовались они недолго. Номер машины одного из них приметил кто-то из обманутых. Дальше все было делом нашей с Вязовым техники. Мы постарались и из трех кидальщиков смогли разыскать и задержать двоих. Деньги они потратили на теливидео и бытовую технику, чего мы их тут же и лишили, свезя это добро к себе в контору.