Агнесса подошла ко мне и снова спросила:
- В чем дело, недоумок?
- Следи за своим языком, милашка! А то сейчас соберешь свои манатки и выкатишься отсюда вмиг. - Я поставил чемодан на место и вышел в коридор. Через секунду показалась Барбара.
- Что с тобой, Марти?
- Ничего, я просто подумал, не наркашка ли она. Ты знаешь эту шалаву?
- Видела её раньше, если тебя это интересует.
Я погладил её руку.
- Да, я только это и хотел узнать.
- Не нравится мне, когда ты на взводе. Что-то стряслось? Надеюсь, облавы не намечается? Терпеть не могу...
- Все в полном порядке, милая. - Поглядев на нее, я заметил синяк под глазом, искусно скрытый под слоем пудры. - Грубиян попался?
- Гарольд... Он не может понять, что в такую жару бизнес буксует клиентуры нет. Я рада, что ты появился. Когда ты рядом, я чувствую себя лучше.
- Спорим, ты это всем мужикам говоришь!
Она удивленно взглянула на меня и расхохоталась.
- Ах ты, старикан, бес тебе в ребро... - Она ткнула мне пальцем в живот. - Нет, правда, ты же понимаешь, о чем я.
- Ну да, - пробубнил я, чтобы что-то сказать.
Она снова тнула меня пальцем.
- А ты похудел, Марти. - Потом хлопнула меня по карману. - Так и знала, что забудешь.
- Что забуду?
- Да духи, которые мне обещал.
- Вот тут ты ошибаешься. Я их купил, да они раздавились в кармане. - Я вытащил две долларовые бумажки. - Сделай одолжение, купи сама. Ты же знаешь, что тебе нужно
Она покачала головой.
- Нет, ты сам мне должен купить - хотя бы крошечный флакончик на распродаже. Пойду к Агесссе, а то она мандражирует.. Слушай, что это у нас за сосунки в коротких штанишках?
- Туристы-энтузиасты. У них в карманах пусто, так что на них губы не раскатывай. И смотри, не переутомляйся на работе, дорогая!
Я повесил ключ обратно на доску и отправился к себе. Будильник я поставил на семь утра, принял душ и улегся спать. На душе у меня было легко - как раньше. Я подумал, не слишком ли перестраховываюсь, впрочем, мне не хотелось, чтобы милок-Смит застал меня врасплох и уложил на месте. Хотя Ланде в любой момент мог забить тревогу, я ждал что нагрянет ко мне все-таки именно Боб - если он действительно тут замешан. Просто кроме него и быть никого другого не могло, и он должен был оказать мне эту небольшую услугу. Мне захотелось курить и пропустить стаканчик, но я прогнал это несвоеовременные желания и заснул сном праведника.
Правда, ровно через полчаса затрезвонил телефон, и мне пришлось долго выбираться из глубин сна, прежде чем я смог сесть в постели и прорычать в трубку:
- Какого хрена тебе нужно?
- Только что парень заселиился, - невозмутимо ответил Дьюи.
- Ну и что?
- Ты что, Марти, совсем не в себе? Ты же сам просил меня сообщить тебе, когда кто-то зарегистрируется...
- А, ну да. Что, новый постоялец?
- Раньше не видел его. Хорошо одет.
- Он где?
- Номер 431. Эл Бергер. Прибыл из Сэмфорд-Сити. Багажа нет, уплатил вперед.
Я оделся, захватил револьвер и отправился в 431-й. На мой стук дверь открыл молодой парень - поджарый, крепкий. Такой мог оказаться кем угодно. Он был без пиджака и галстука, в одной белой рубашке, влажной от пота. Через грудь поверх рубашки бежала темная узкая полоска - вполне возможно, след от ремня только что снятой подмышечной кобуры. Он окинул меня холодным взглядом и спросил, что мне нужно.
- Я местный охранник - просто хотел удостовериться, что все в порядке. - с этими словами я распахнул дверь, развернул его на сто восемьдсят градусов и, прежде чем он успел понять мои намерения, заломил ему руку за спину.
- Что это значит, черт побери? - взвыл он. Новенький так перепугался, что я сразу понял: обознался. Мне надо было срочно выкручиваться, а то бы он подал на "Гровер" в суд. Хотя мне-то какое до этого дело... И все же я рявнкул:
- Лицензия на ношение оружия есть?
- Какого ещё оружия?
- У вас на рубашке след от ремня кобуры!
- Какой ещё кобуры? Ах, это... Это от ремешка моей камеры. Она на кровати.
Я взглянул на кровать и точно: там лежал кожаный футляр, в котороым фотографы-любители таскают свою аппаратуру. Я быстро обыскал его и выпустил руку. Он стал тереть локоть, потом выташил бумажник и показал мне удостоверение члена какого-то фотографического общества, а потом приглашение на конференцию фотолюбитилей в Нью-Йорке.
- Прошу прощения мистер Бергер, я ошибся. Но поймите - у нас благопристойное заведение и...
- Да уж какое там благопристойное - только что в кордиоре ко мне подошла девица и предложила свои услуги...
- Я этим займусь. Дело в том, что вы очень похожи на одного типа, который устроил у нас недавно дебош. Я прошу у вас прощения, мистер Бергер, - и я ретировался из номера.
Кенни спустился со мной в лифте на первый этаж. А я все не мог понять, чего это я так распсиховался: даже если бы это был Боб, он же наверняка просто захотел посмотреть на меня. Впрочем, если меня выслеживал именно он...
Дверь в мой номер была чуть приоткрыта, и я что-то сразу не смог вспомнить, закрыл я её перед уходом или нет. Да, я определенно подрастерял свои повадки. Я стоял перед дверью и размышлял, стоит ли доставать револьвер: ведь только так я смог бы предотвратить чужой выстрел. Но ведь я уже убедил себя взать Боба Смита - если получится.
Я вытащил револьвер из кобуры и, положив его в карман, открыл дверь пошире. На моей кровати сидел Гарольд и, покуривая трубку, читал утреннюю газету.
- Ты что делаешь в моей комнате? - грозно спросил я.
Он даже не поднял головы, только кивнул и пробурчал:
- Дверь была незаперта, Марти. Я же знал, что ты ещё не спишь. Рано ведь - ещё полуночи нет.
Я закрыл дверь. Он продолжал читать газету. Гарольд внешне не был похож на сутенера, впрочем, настоящий сутенер вообще выглядит вовсе не таким, каким его обычно изображают в кино - этаким плутом с порочно-красивым лицом и сальными манерами. Мне всегда казалось, что в массе своей сутенеры - немного "голубоваты".
Гарольд - толстяк с бычьей шеей, смахивающий на портового грузчика, даже не западал на стильную одежду. Сейчас на нем была мятая спортивная рубашка, дешевые штанцы и голубые парусиновые туфли. Единственное, что в нем отдавало "голубизной", это длинные темные волосы, вечно влажные и блестящие и аккуратно расчесанные - волосинка к волосинке. Еще Гарольд по посинения был помешан на дорогих автомобилях.
Когда я приблизился к кровати, он сложил газетку и начал:
- Марти, мы тут себе организовали малый бизнес, все идет удачно, все шито-крыто. Никто не в обиде - было бы глупо испортить такую кормушку...
- Барбара тебе звонила?
- А что Барбара? Разве она создает тебе головуню боль? Кинг мне звонил. Он ужасно расстроен.
- Скажи ему, пусть отстанет от меня. А ещё скажи своим шлюхам, чтобы они не приставали к постояльцам в коридорах. Кенни и Дьюи довольно поставляют им клиентов. И кончай тянуть на Барбару - фингал под глазом не и соответствует её столь романтическому амплуа. А теперь пошел вон, я спать хочу.
- Не спеши, Марти - дружище, мы же ещё не поговорили..
- Я разве разрешал тебе называть меня "дружище"? Какой я тебе "дружище" ? - и я врезал ему правой снизу в живот. Может, повадки я и порастратил, но удар был все ещё тот - Гарольд кубарем скатился с кровати и свалился на пол, сделав в воздухе смешной кульбит. Его толстые рыбьи губы стали ловить воздух. Я стал ждать, когда он очухается, чтобы врезать ему ещё разок - за Барбару, но потом решил, что этот придурок только больше её изобьет. В голову мне пришла идея получше.
Я принес из ванной ножницы и принялся отрезать ему пряди в разных местах, пока он не застонал:
- Не... надо! Марти, прошу... не надо!
Уж не знаю, что доставило ему больше страданий - мой хук под дых или вид его срезанных волос на полу.
- Гарольд, так и у тебя фасад сохранился, и у меня кулаки целы - было бы гораздо хуже, если бы я сделал из тебя отбивную. А теперь проваливай из моего номера и чтоб я тебя больше не видел!