Что-то цветное, поблескивающее на дальнем конце стола, попалось Муру на глаза. Стеклянную банку теперь ярко освещало солнце. Но ее содержимое окрасилось в лиловый цвет. Мур на цыпочках обошел стол и потрогал банку. Она была теплая. Он выбежал из детской и кинулся вниз по лестнице. Нянька, обозлившаяся еще больше, догнала его только у ворот в парк напротив их дома. Мур стоял в воротах, с таким вниманием уставившись на крышу дома, что она оглянулась и тоже посмотрела туда.
- Что ты там увидел, Мур?
- Ничего. - Он повернулся и побежал по аллее своей особенной побежкой, высоко задирая колени. Обычно это означало, что он что-то задумал.
- Ах, вот почему тебе это так интересно!
Мальчик снова посмотрел в ту сторону, но нянька тут же схватила его за локоть и рывком повернула обратно.
- Хватит! Пошли. Надоели мне твои фокусы.
Мур медленно побрел за ней, оглядываясь через плечо. Вдруг он услышал резкий крик. По траве к нему бежал маленький мальчик в зеленых штанишках. Вдали виднелась нянька с детской коляской, визгливо кричавшая ему вслед: Ричард! Назад!.. Сию же минуту беги назад!
Мур свернул с аллеи и побежал навстречу Ричарду. Мальчики были готовы броситься друг другу в объятия, но шага за два оба остановились, точно удивившись такому порыву и не зная, так ли хорошо они знакомы. И действительно, встречались они до сих пор всего лишь раз на праздновании дня рождения Мура.
Ричард был смуглый, с маленькими карими глазками и пухлыми, будто надутыми ярко-красными губами. Сейчас губы у него подрагивали, как бы чуя что-то по-собачьи. Он выпятил их и сказал: - Здравствуй, Мур.
Мур выставил одну ногу вперед и руку положил на голову. У человека взрослого, но не у ребенка, эта поза могла бы показаться манерной. Он спросил: - Тебя как зовут?
- Дики.
- Да, правильно. Я сначала подумал, что ты Гарри.
- Нет, я Дики. - Ричард чуть не заплакал. Его пыл угас, и он сразу сник.
Мур оставил свою томную небрежность и принял доверительно-таинственный вид. Он нагнулся к Ричарду. - Знаешь, что я тебе скажу?
- Нет, что?
- Только это секрет.
- Я никому не скажу. - Ричард вспыхнул от удовольствия.
- У меня будет взрыв.
- Костер разложил?
- Нет, это химия. Там уже разогрелось... скоро взлетит.
- А мне можно посмотреть?
- Конечно, можно. Это у меня в детской.
- В самом деле? - Тоненькие темные брови Ричарда ушли под челку, начесанную ему на лоб. Это придало его лицу вид крайнего удивления.
- Да. Он взлетит на воздух.
- Дом взлетит?
- Да. У меня в детской все приготовлено. Химия... Смотри!
Он обнял Ричарда и повернул его лицом к дому. Оба устремили туда глаза. Няньки резкими голосами стали окликать их с разных концов парка. Но они не приближались к своим жертвам, так как не знали, как им, собственно, вести себя друг с другом. Нянька Ричарда была в сером бумазейном платье и в шляпке, какие носят горничные, а нянька Мура - в форме, какие настоящим нянькам и подобают.
- Вот смотри, началось! - сказал Мур. - Видишь, дым пошел?.. Вон, сквозь крышу.
- Сквозь крышу? - пробормотал Ричард. Он прищурился и вдруг крикнул, сам не свой от удивления: - И правда, дым над крышей!
- Это не из трубы, - с уверенностью проговорил Мур.
- Да, он голубой!
- Правильно, голубой... и сейчас все взлетит... взорвется... Крыша взлетит! - Мур подпрыгнул от восторга. - Говорил я тебе, взлетит! Это все химия. Там ключом кипело.
- А дома есть кто-нибудь? - спросил Ричард.
- Мур! Мур! Иди сюда! Сию минуту иди!
- Ричард! Мастер Ричард!.. Ну подождите, влетит вам от меня!
- Все дома, кроме папы.
- Вот их всех и убьет, - сказал Ричард, широко открыв глаза.
- Они не в детской. Они в нижнем этаже.
Ричард на минуту задумался. Потом сказал: - Все равно их убьет.
- Да они внизу! - во весь голос крикнул Мур.
- Это все равно, - нетерпеливо ответил Ричард. Начался спор. - Ты понимаешь? Когда что-нибудь летит вверх, оно потом падает вниз.
Сердито нахмуренные брови у него разгладились, нижняя челюсть отвисла. Он сам не понял, каким образом слово "вниз" сорвалось у него с языка следом за словом "вверх".
- Нет, не все равно! - яростно крикнул Мур. Он даже не заметил, что его приятель перестал спорить. Но Ричард продолжал молчать, и тогда до Мура дошла его последняя реплика, и он пробормотал тихо и неуверенно: - Мама в гостиной.
Ричард просиял. Он вдруг крикнул: - Понимаешь, Мур, когда что-нибудь летит вверх, оно потом падает вниз!
- И дом тоже? - Мур удивленно поднял брови и посмотрел на дым.
- Конечно, глупая твоя голова! - Ричард затянул нараспев вновь открытую истину, полную таинственной противоречивости: - Сначала вверх, а потом вниз! Это каждому ясно.
- Дом у нас крепкий, - сказал Мур. - Его в хорошие времена построили.
- И все равно упадет вниз. Понимаешь? Обязательно упадет и убьет всех до единого. И твою маму, и всех-всех!
Мур не сводил глаз с дома, и ему вдруг стало страшно. Нижняя губа у него отвисла. Он чуть было не вскрикнул. В восторге от своего открытия, Ричард забыл обо всем на свете. Он торжествующе взглянул на Мура и сказал: - Сначала вверх, а потом вниз. А как же иначе?
Мур покраснел и хмуро уставился на дом. Потом сказал: - Он не взлетит.
- Да ты только что сам так говорил!
- А вот не взлетит, - решительно отрезал Мур. Он сжал кулаки и насупился. - Не взлетит...
- А дым?
- Ну и что? Это... это из трубы.
- Ричард, ты идешь сюда или нет?
- Мур, тебе что сказано?
Мальчиков рванули в разные стороны и оттащили друг от друга. В воздухе наперебой звучали сердитые женские голоса. Ричард, которого поволокли за руку по траве, крикнул Муру: - Сначала вверх, а потом вниз!
Мура вывели на аллею, встряхнув так, что у него голова пошла кругом. Хватит с меня этого неслуха, - говорила нянька. Она кипела от злости. Вот придем домой, сразу тебя к папаше отправлю. Говорят, ты маленький, не научился себя вести, так вот" если ты еще не подрос, тебе порка хорошо поможет.
Весь красный, с виноватым видом, Мур плелся за нянькой, бормоча себе под нос: - Не взлетит он вверх, не взлетит. - Мур заговаривал дом, чтобы он не взорвался.
Спустя минуту, поспевая за нянькиной юбкой, он оглянулся через плечо на дом. Дом стоял на месте. Мур подскочил с серьезным, сосредоточенным видом, потом побежал вперед, горделиво поднимая колени и выпятив живот. Он был в восторге от самого себя. Он спас своей матери жизнь.