Очень интересно, - думал охотник, разрываясь между двумя решениями, что при его профессии случалось нередко. Другая сторона проявила себя неожиданным образом, и он был совсем не прочь пойти по этому следу. С другой стороны, золотое правило предписывало в сомнительных случаях не спускать глаз с документов. Конечно, Ортис, как и следовало, взял с собой помеченную меловым значком таможенника дорожную сумку. Но эта была не та сумка, с которой он пришел. Молодой человек, оставшийся рядом с таможенником, все пытался снова запихнуть свои пожитки в чемодан так, чтобы можно было его закрыть. Но теперь рядом с ним стояла, как бы случайно прикрытая каким-то легким коричневым плащом, дорожная сумка Ортиса.

Подмена была произведена с удивительной ловкостью и скоростью за те несколько секунд, пока Ортис, разинув рот, пялил глаза на так внезапно появившуюся женщину, и рука его оставила драгоценный багаж. В эти немногие секунды роковые документы, которые в последние дни передавали из рук в руки через всю Европу, вновь поменяли своего владельца.

Правда, на этот раз дело выглядело несколько иначе - бумаги были не переданы, а хладнокровно похищены. Охотнику это не нравилось. Это означало отклонение от плана и потому вызывало досаду.

Рядом с тем самым молодым человеком остановилась стюардесса и что-то ему сказала, что - невозможно было понять, говорила она слишком тихо. Молодой человек улыбнулся и покачал головой. При этом он указал на выход, через который исчезла та женщина - явно его сообщница. Стюардесса удалилась. Молодой человек взял чемодан в левую, дорожную сумку, все ещё прикрытую плащом, в правую руку и теперь тоже шел к выходу. Охотник последовал за ним. На ходу он бросил в ближайшую урну мелкие клочки разорванного билета на Марсель.

Кем же мог быть этот молодой человек? Имя его не интересовало, но на кого он работал? Имена не имели значения - за исключением очень немногих. Его французский паспорт, например, был на имя Чарльза Дьюи. Кто знал этого Чарльза Дьюи?

Его настоящая фамилия была Редер. И в определенных кругах он был весьма известен.

На улице было холодно и ещё совсем темно. Женщины и след простыл. Молодой человек подошел к парапету, поставил на землю чемодан, рядом сумку, встряхнул плащ и надел его. Редер тоже подошел к парапету и прислонился к нему. Они с молодым человеком были совсем одни.

Ахиллесовой пятой многих хороших сотрудников секретных служб можно назвать любопытство - хотя, с другой стороны, разведчик без известной доли любопытства вообще немыслим. Не более пяти минут назад некто похитил багаж, содержимое которого являлось предметом соперничества всех секретных служб. Похищение было очевидным, и на девяносто процентов совершила его другая сторона. Молодой, прилично выглядевший человек с правильными чертами загорелого лица и короткими светлыми волосами. А если речь идет о другой стороне - не об изменниках из собственных рядов - следует основательно обдумывать каждое решение.

Сейчас было довольно просто выполнить задание: выстрел, сумка, возвращение, доклад, успех. Но было ещё любопытство, желание заглянуть поглубже. Опасная профессиональная болезнь...

Редер достал из кармана не кожаный портсигар, а мятую пачку "галуаз", сунул сигарету в рот. Его рука опять нырнула в карман, кончики пальцев нащупали рукоятку пистолета, на миг задержались. Слева точно по расписанию взревели двигатели самолета, выруливавшего на взлетную полосу. Рука Редера обхватила теплую рукоятку пистолета. Он как бы случайно повернулся в сторону молодого человека.

Тот стоял неподвижно, пустым взглядом уставясь на летное поле. Он выглядел таким же утомленным, как и та женщина, но в то же время в его лице ощущалась какое-то странное напряжение.

Бойд сам не мог окончательно разобраться в своих чувствах. Он переживал триумф, но к ощущению триумфа примешивалось какое-то странное предчувствие, тупая тяжесть в области желудка. Великолепное ощущение знать, что удача оказалась в конце концов на его стороне, что он одолел не только Ортиса и Феррамонте, а Фаддер совершенно очевидно просчитался. Может быть, это неопределенное неприятное чувство появилось потому, что в гремящей серебряной птице сидел Феррамонте, и что Феррамонте умрет, прежде чем самолет достигнет Марселя. С его смертью из жизни Бойда исчезло бы что-то неосязаемое, необъяснимое.

В этот миг он заметил мужчину, прислонившегося к парапету чуть правее, который достал из кармана сигареты и сунул одну себе в рот.

- Прошу, - Бойд вынул руку из кармана. Тот замер, уставившись на его блестящую зажигалку.

- Мерси, мсье.

- Не стоит благодарности.

Бойд щелкнул зажигалкой, маленькое синеватое пламя взметнулось в ладонях. Он смотрел на него пока незнакомец прикуривал. За ним ему виделось другое пламя - белое и ослепительное.

Он попытался представить себе эту сцену, но не мог. Отчетливо виделось только начало катастрофы. Будто бы Феррамонте держал сумку на коленях, а левой рукой открывал её. При этом сдетонировали четыре соединенных проводами с запором заряда. Прискорбно, что смерть Феррамонте унесет с собой много других человеческих жизней, но ничего не поделаешь. Это будет конец, какого пожелал бы себе и сам Феррамонте - последний широкий жест. Не такой конец, как предусматривал Фаддер: смерть от пули, своего рода милосердие. Это было типичным для Фаддера - он совершенно не понимал Феррамонте, не то что он, Бойд. У них с Феррамонте было много общего. Они одинаково относились к жизни. И теперь он это доказал.

Синеватое пламя зажигалки подрагивало, самолет все быстрее мчался по взлетной полосе, затем его нос начал задираться вверх, в небо. Бойд ещё нескольких секунд наблюдал за узким силуэтом самолета под низким серым покрывалом облаков, - потом тот исчез. Редер улыбнулся.

- Большое спасибо, мсье.

- Не стоит благодарности.

Шум моторов самолета стих. Тишина. Момент был упущен. Редер смотрел вслед молодому человеку, который с чемоданом в левой и дорожной сумкой в правой руке спустился по лестнице и пересек широкую улицу, направляясь к автостоянке. В конце ряда его ждал спортивный автомобиль. Бойд бросил чемодан на сиденье рядом с водителем, сел за руль и поставил на колени дорожную сумку - сумку с документами.

Редер тоже встрепенулся и вошел через вращающуюся дверь, отбросив при этом сигарету: он не курил.

Бумаги Бойда не особенно интересовали. Для него документы были только приманкой. Он добился своей цели, ловушка захлопнулась. Но он, как и Редер, был сотрудником секретной службы. Любопытство заставляло его заглянуть внутрь. Он взялся правой рукой за замок сумки и, не колеблясь, открыл её.

* * *

Эксперт вошел, недоверчиво огляделся и заметил, наконец, Фаддеру:

- Вы не слишком хорошо выглядите.

- Я и чувствую себя не слишком хорошо, - ответил Фаддер. - Должно быть, погода меняется.

- М-да, - эксперт осторожно опустился в кресло напротив Фаддера. - Мне передали ваше сообщение. Я спешил, но здесь совсем не ориентируюсь.

- Который час?

- Половина девятого.

- Тогда ещё не поздно, - сказал Фаддер. - Во всяком случае, я надеюсь.

Он посвятил эксперта в свой план. Тот слушал внимательно и перебил его только раз.

- Значит, Грандер мертв?

- Да, - кивнул Фаддер. - К сожалению. Он лежит в ванной. Там пока и придется его оставить. Сейчас нам нужно заняться другим.

- Да, - слабым голосом отозвался эксперт. - Да, все в порядке. Продолжайте, пожалуйста.

Фаддер продолжил. Когда он закончил, эксперт спросил:

- И это все?

- А потом?

- Потом мы позавтракаем.

Эксперт встал.

- Ладно, - сказал он. - Как-нибудь справимся.

* * *

- А если она не появится? - спросил старший помощник.

Капитан оглядел набережную.

- Тогда уйдем без нее. Так гласят мои инструкции.

- Может быть, ещё немного подождать?

- Нет.

- Но...

- Он был совершенно уверен, что она не придет. Что же еще?