Королева томно обмахивалась салфеткой для коктейля. Что ж, я была вынуждена воздать этой особе должное: она умела владеть собой.

- Надо же, какая вы интересная женщина, Мозелла, - нежно промурлыкала она. - А вы как, Абби? У вас нет потайных татуировок?

- О, нет, - отмахнулась я. - Дело в том, что я жуткая трусиха. При одной мысли об иголках я готова в обморок брякнуться.

- Неужели? - в голове Королевы прозвучало неподдельное недоверие. Кто бы мог подумать.

- Я жуткая трусиха, - заверила я. - Собственной тени испугаться могу. В отличие от мамы, которая храбра как львица.

- Это правда, - поддакнула мама. - Однажды я случайно порезала большой палец и поехала в Пьедмонтский медицинский центр. Так вот, кровищи столько натекло, что я все свои кринолины испортила. Видела бы меня Абби, она бы точно сознание потеряла.

- Возможно, - сказала Присцилла. Она даже не смотрела на маму. - Я следила, как вы торговались на аукционе, Либби. Вы держались так, что язык никогда не повернулся бы назвать вас трусихой.

- Абби, - сухо поправила я. - Для аукционов особой храбрости не нужно. Только деньги. Не говоря уж о том, что картина досталась мне не слишком дорого.

- Кстати, об этой картине...

- Прошу вас, давайте не будем возвращаться к этой теме, - попросила я. - Тем более что я все равно не раскрою вам, кто мой клиент.

- Что ж, это ваше право, - с неожиданной кротостью согласилась Присцилла. - Но, быть может, вы спросите своего клиента, не согласится ли он, или она, перепродать картину мне?

Мама раскрывала и закрывала рот, точно выброшенная на берег форель. Абби, я впервые слышу, что ты уже успела избавиться от своей картины. Ты мне и словом не обмолвилась.

- Ничтожная сделка, - отмахнулась я. - Не о чем говорить.

- Как это не о чем? Ты ведь собиралась подарить мне картину на день рождения.

Проклятье! Совершенно из головы вылетело. А ведь до дня рождения мамы оставалось меньше двух недель. Обычно она начинает бомбардировать меня всевозможными намеками уже за пару месяцев.

- Как, мамочка, разве ты положила глаз именно на эту картину?

- Нет, конечно. Она ведь просто омерзительная, и ты это сама говорила. Но ты так из-за нее торговалась, и мне ничего не оставалось, как подумать, что ты решила преподнести ее мне.

Я с облегчением перевела дух. - Не беспокойся, мамуля. К твоему дню рождения я подберу тебе действительно что-нибудь стоящее. Обещаю.

- Например?

- Все, что захочешь. Проси чего душе угодно.

- Браслет с бриллиантами.

- Бога ради.

Мама смущенно захихикала и посмотрела на Присциллу. - Не говори глупости, Абби. Я просто пошутила.

- А я - нет, - отрезала я. - Мне наконец выпал счастливый билет. Если говорят, что болтун - находка для шпиона, то моей болтовне могли бы прокормиться разведки всех стран НАТО и бывшего Варшавского договора в придачу. Но мне, во-первых, хотелось похвастать перед Присциллой в мамином присутствии, а, во-вторых, через несколько дней все и без того узнали бы, что я купаюсь в деньгах. А там, глядишь, Опра пригласит меня в свое ток-шоу, и сделаюсь знаменитой на всю страну.

Мама зарделась. - Абби, не валяй дурака.

- Я говорю на полном серьезе, мама. Я собираюсь... Вернее, я уже очень богатая женщина. - Стоило мне произнести слово, начинающее с буквы "б", и Сама-знаете-кто навострила уши, как сторожевая собака.

- Да, верно, - промолвила она, качая головой. - Фондовый рынок. Но ведь для успешных инвестиций тоже первоначальные накопления иметь надо. Значит, все это старое барахло, которым вы торгуете, тоже прибыль приносит.

- Ни фондовый рынок, ни мой антиквариат к этому отношения не имеют, высокомерно произнесла я. - Все дело в этой кошмарной картине, которую я купила в среду на аукционе.

Присцилла отхлебнула глоток мерло. - Боюсь, что я не понимаю, проронила она.

- Ой, а я поняла! - Мама восторженно захлопала в ладоши. Ты нашла в раме припрятанные деньги, да? Я однажды тоже нашла десять долларов в библиотечной книжке.

- Нет, мама. Я нашла не деньги, а картину. Пропавшее "Поле, поросшее чертополохом" Винсента Ван Гога.

- Что? - воскликнула Присцилла, выпучив глаза. Рука ее дрогнула, и несколько капель мерло выплеснулись на юбку.

Маму буквально подбросило. - Скорее, Абби! Давай салфетки! И соду найди.

Я тоже вскочила.

- Постой! - вскричала мама. - Захвати еще соли. Она поможет пятно вывести.

- Сядьте! - рявкнула Королева.

Я села.

- Расскажите мне про эту картину.

- А что тут рассказывать? - Я пожала плечами. - Ван Гог как Ван Гог...

- Чушь! - отрезала Присцилла. - Настоящего Ван Гога на церковном аукционе не купишь.

- А я вот купила, представьте себе, - задиристо сказала я. - И он тянет на десять-пятнадцать миллионов долларов. И даже больше, если найти покупателя из Японии.

Глаза мамы вылезли уже почти на затылок. - Абби. Неужели это правда?

- Да, мамочка. Может, хоть теперь ты наконец начнешь гордиться мной?

- Что за глупости, золотце? Я всегда тобой гордилась.

- Так же, как и Тоем? Ты ведь всегда мне его в пример ставила. Между прочим, мамочка, он жутким хвастуном стал.

- О, Абби, ты просто ревнуешь, золотце, - жалобно вскричала мама. - А Тоя я без конца нахваливаю лишь потому, что он такой неудачник, а мне не хотелось бы, чтобы ты презирала собственного брата. А из вас двоих тебя я всегда любила больше.

Я почувствовала себя на седьмом небе. - Честно?

- Честно-пречестно. Я ведь в тебе, золотце, просто души не чаю. Разве ты не знаешь?

- Знаю, - растроганно ответила я. - И я тебя люблю, мамочка.

- Все это очень мило, - процедила Присцилла, залпом осушив бокал. - Но вы не против, если мы все-таки вернемся к этой картине?

- Ах, да, - спохватилась я. - К моим новоиспеченным миллионам.

- Значит, покупателя вы уже нашли? - свирепо осведомилась Присцилла. Голос ее грозно завибрировал, как у настоящей королевы.

- Нет еще, но зато познакомилась с маклером, который случается лучшим в мире специалистом по Ван Гогу. Сегодня утром он прилетел из Нью-Йорка, освидетельствовал картину и признал ее подлинником. Он должен еще выполнить лабораторный анализ, но это уже просто формальность...

Похоже, залпом выпитый бокал вина возымел свое действие на нашу хозяйку. Ее лицо вдруг стало белым как мел, а налитые голубой кровью губы сделались и вправду синими. То же самое однажды случилось с моей дочерью Сьюзен, когда она, по моему недосмотру, перекупалась в бассейне.