- Попали бы вы в такую передрягу,- отозвался тот.
- Что же было дальше?
- К полудню погода испортилась, пошел дождь. Ветер причудливо завывал в прибрежных скалах. Линда, сидевшая у окна, уставившись в какую-то невидимую точку на поверхности потемневшего океана, неожиданно забилась в истерике. Присматривающий за нами Отто кликнул врача, тот сделал ей успокоительный укол, и Линда мгновенно уснула. Я тоже пытался задремать, но мешал рев океана. Казалось, на остров надвигается ураган.
Очевидно, Отто решил, что можно не опасаться побега в такой шторм. А возможно, дал себя знать утренний нагоняй босса. Так или иначе, к вечеру наш охранник был заметно пьян и вполголоса напевал какую-то песенку на немецком языке.
Улучив момент, я схватил массивную медную пепельницу и ударил его в висок. Отто свалился. Я натянул на себя его куртку, взял оружие. Содержимое бумажника тоже показалось мне не липшим. Взвалив тело охранника на свою кровать, я прикрыл его одеялом. Потом попытался разбудить Линду, но из-за этого проклятого лекарства она спала, как убитая.
- Прости, Линда! - прошептал я и выскользнул в коридор.
Огромная овчарка бесшумно бросилась на меня, однако я предусмотрительно взвел затвор пистолета. На фоне рева бесновавшегося океана звук выстрелов казался треском ломающихся спичек.
Я осторожно толкнул дверь и выглянул наружу. Сплошная серая пелена дождя нависала над островом, в двух шагах невозможно было ничего разобрать. Я понял, что могу не опасаться снайперов и побежал к пирсу.
Над ним ходили огромные волны, ни одного суденышка не было поблизости. Ясно, их не рискнули оставлять у причала в такую погоду.
Я опустился на мокрые камни и заплакал. Слезы текли по щекам, перемешиваясь с дождем и соленой морской пеной.
Рука моя уже потянулась к пистолету, чтобы поставить наконец точку на всей этой истории, как вдруг почувствовал: что-то коснулось ноги. Я опустил глаза и увидел, что волны выбросили на берег надувную лодку. Словно само провидение посылало мне спасение. Конечно, отправляться на такой резиновой скорлупке в океан - сущее безумие, но разве был у меня выбор?
Несколько дней лодку, подхваченную каким-то мощным течением, носило в океане.
Потом ее заметили с судна, державшего путь на материк. Я выдал себя за рыболова-неудачника и, разумеется, назвался вымышленным именем. Мне не хотелось встретиться с парнями Голдинга в порту. Вы первый человек, к которому я рискнул обратиться, мистер Дэвис. Что мне делать? Я не могу жить, опасаясь собственной тени, мне опротивело скрывать свое имя!
- То, что вы рассказали, просто не умещается в голове,- произнес обозреватель.- Голдинг - нацистский преступник. Это невероятно!..
- Не так уж невероятно,- устало сказал Кроу,- если вспомнить, как относятся у нас к такого рода людям. Эй, что это, снова сосед? - вдруг спросил он, прислушиваясь к голосам за дверью.
- Нет...- начал было Дэвис удивленно, но тут двери стремительно распахнулись, и четверо здоровенных мужчин в форменных куртках, на лацканах которых сияла золотом готическая "Г", ворвались в гостиную.
Четким профессиональным движением один из них вышиб из дрожащей руки Джека Кроу пистолет. Затем, не говоря ни слова, мужчины, заломили Кроу руки за спину, с привычной слаженностью подхватили свою жертву, размахнулись и швырнули ее в окно. Коротко вскрикнув, пробив головой стекло, Джек Кроу полетел вниз с тридцатипятиэтажной высоты.
Громилы исчезли, зато в кресле, где только что сидел Кроу, возник, словно материализовавшись из воздуха, человек делового вида с прямым пробором и в очках. На его лацкане красовалась золотая буква.
Все произошло в считанные мгновения, и неудивительно, что на некоторое время Дэвис просто утратил дар речи. Этого нельзя было сказать о неожиданном визитере, который без обиняков приступил к делу, заговорив скрипучим голосом лишенного эмоций клерка:
- Два года назад вы просили нашего патрона, достопочтимого сэра Голдинга, об интервью. Он уполномочил меня сообщить о своем согласии. Патрон даст вам небольшое интервью на своем острове во время охоты. Патрон приглашает и вас принять участие в охоте.
Губы Дэвиса дрогнули, и собеседник понимающе уточнил:
- Вы будете стрелять в экзотических животных, только в них. А затем подробно расскажете об охоте в своей газете. Видите ли, в последнее время о патроне и его острове ходят крайне неправдоподобные слухи. Своим выступлением столь авторитетный обозреватель легко докажет, что они не стоят и выеденного яйца. Что это всего лишь слухи, не больше! - с нажимом подчеркнул он.
Интервью с Голдингом прославит вас, вы это знаете. Патрон доверил вручить вам предварительный гонорар за материал,- и он положил на столик перед Дэвисом чек.
Кстати, - мужчина словно впервые заметил рассыпанные по полу осколки,из вашего окна, кажется, выбросился какой-то сумасшедший? Если не ошибаюсь, полиция уже вызвана. Я и мои коллеги с удовольствием подтвердим, что вы не имеете к инциденту ни малейшего отношения.
Впрочем,- вздохнул с деланным сожалением собеседник,- если весьма выгодное предложение мистера Голдинга окажется вам не по душе, около десятка свидетелей с самой безукоризненной репутацией укажут, что своими глазами видели, как вы собственными руками выбросили несчастного Джека Кроу из квартиры. А первоклассные юристы сумеют доказать, что все было именно так.
В дверь резко постучали, до их ушей донесся крик:
- Откройте, полиция!
- Ну вот, они уже здесь,- удовлетворенно кивнул мужчина.- Выбирайте, Дэвис: электрический стул или несколько приятных вечеров на острове Голдинга.
Аллан Дэвис молча взглянул на сидящего перед ним человека с безукоризненными деловыми манерами, на лежавший перед ним чек, перевел взгляд на оконные рамы, из которых торчали острые осколки...
- Ну же!..- поторопил собеседник.
Стук в дверь становился все бесцеремоннее.