Наконец, среди сосен и лиственниц внизу показались домики на берегу реки. Рядом с домиками – прямоугольная поляна с посадочной полосой, на которую наступает тайга – словно пожар облизывает дерево, только здесь со всех сторон облизывает, давит на свободное пространство прорвавшимися молодыми деревцами. Рядом с полосой – останки разбившегося накануне точно такого же как и у нас Як-сорокового. Но о причинах гибели над Тунгусским эпицентром лайнера с бортовым номером 87468, всего его экипажа и всех 27 пассажиров стоит еще разобраться отдельно.

Почему самолет не приняли в двух аэропортах и с риском для безопасности без дозаправки отослали обратно в Ванавару – с этим вопросом уже разбиралась прокуратура. Но почему после того, как из Ванаварского аэропорта борту по радио приказали идти на вынужденную посадку на болота вблизи метеоритного эпицентра, летчики отказались это сделать? Сесть на болотах – это было единственное спасительно решение, дальше на пути к Ванаваре не было никакой ровной площадки для посадки на брюхо. Вариантов причин страшного решения пилотов продолжать убийственный полет могло быть два: либо экипаж побоялся садиться в проклятом районе, либо в самолете отказали приборы как раз в тот момент, когда он пролетал страшную зону. Во всяком случае, командир экипажа, о котором все отзываются как о педантичном и честном человеке, передал на землю, что приборы указывают: "топлива до Ванавары хватает"… Баки опустели почти сразу же.

Что было потом – никто не знает, свидетелей не осталось. По косвенным данным, из записей "черного ящика", из рассказов начальника аэропорта, летчиков, руководителя спасательной группы удалось восстановить хронику трагедии… Когда смолкли двигатели, паники на борту не было. Может, потому что казался достаточным спасительный запас высоты, но… На многие десятки верст вокруг теперь уже не предвиделось ни одной ровной площадки для вынужденной посадки. Скользящая к земле серебристая птица могла высматривать сверху только место для собственной могилы. Километры спасительной высоты растаяли очень быстро, до Ванавары оставалось еще около 40 километров, а под крылом все еще были только верхушки деревьев и каменистые холмы… Никакой надежды спастись при касании на скорости в 300 км/ч. Если бы удалось сберечь хотя-бы немного топлива, то двигатели перед касанием смогли бы коротким реверсивным импульсом сбить эту убийственную скорость. Смогли бы… если бы не обман приборов.

В такие минуты бессильный что-либо сделать экипаж обычно записывает на "черный ящик" прощальные слова, предназначенные только для своих семей. Но вдруг, как говорят в таких случаях, небо услышало их молитвы – прямо перед носом показалась река Чамба. Да не просто река, самолет падал прямо в единственное на всем протяжении реки место, где Чамба несколько сот метров не петляет словно бешенная собака, а течет прямо как смирная пони. Этих нескольких сот метров вполне хватило бы не такому уж большому самолету… но Судьба летчикам, увы, не улыбнулась, а только оскалилась. "Сороковому" не хватило запаса высоты в один метр. Перед началом этого единственного в тайге ровного участка возвышалась каменная круча, и эта случайная преграда на пути завершила мучения людей в одно мгновение. Правое крыло с опустевшими баками от страшного удара отлетело в сторону и опустилось вниз, словно легкое перышко, а переполненный людьми и тюками с картошкой и лимонадом тяжелый фюзеляж рухнул на каменную гальку почти сразу же, войдя в берег под углом в 45 градусов. Судя по окровавленным обломкам разорванных кресел, экипаж до последнего мгновения был на своих местах. Небольшой шанс спастись был только у сидящего в хвосте позади всех молодого стюарда, он сумел сгруппироваться в кресле и, возможно бы, выжил, если бы посильнее обхватил голову руками. Но от удара его голова мотнулась вверх, и ее срезало случайным осколком… Тела остальных опознать было либо тяжело, либо тел как таковых не осталось…

Салон самолета хорошо вымыла разлившаяся река, так что, когда центроплан с хвостом и оторванное крыло в последний раз подняли в воздух на вертолетной подвеске, его внутренняя отделка уже была без следов крови. Теперь останки "борта" немым напоминанием живым будут всегда лежать на северной окраине ванаварского аэропорта…

Наш "Сороковой" тоже захандрил и не сразу выпустил шасси, однако, сел "как положено", успел затормозить перед стеной тайги на краю полосы и вырулил на стоянку. На какое-то мгновение тень от нашего крыла с начертанным номером 87940 упала на разорванное в клочья крыло 87468-го. Видимо, оба самолетами были родными братьями из одной заводской серии. Отпущенных на их трогательную встречу мгновений не хватило нам для того, чтобы осмыслить смысл жизни и бренность бытия – помешали более приземленные проблемы. Со всех сторон к самолету бросились местные жители, замелькали сумки и баулы, из узкого прохода самолета в коляску мотоцикла перекочевал холодильник, в грузовик – ящики с яблоками. Все товары здесь – привозные, единственная связь с большой землей по воздуху, поэтому суета вокруг маленького самолета очень напоминает торжественный прием гонца, прорвавшегося в осажденную крепость. Добро пожаловать в Ванавару – поселок, бывшую охотничью факторию, в маленький российский форпост, со всех сторон осажденный тайгой.

Первую новость которую сообщили нам местные – в близлежащей к поселку тайге потерялся 11-летний мальчик. Пока недельные поиски ничего не дали, нашли только записку, которую пацан догадался нацарапать и оставить по пути собственных беспомощных метаний. Записку нашли, хотя шансов у нее было не больше, чем бывает у бросаемой в штормующее море почтовой бутылки. Сообщившая эту новость местная аэропортовская служащая как-то сочувственно посмотрела на самую молодую в нашей экспедиции девушку Лизу РАСТОРГУЕВУ из Реутова и замолчала…

Два часа ушло на знакомство с населенным пунктом, осмотр достопримечательностей, коих (если не считать останков разбитых самолетов) значится по списку всего три:

1) Река Подкаменная Тунгуска (именуемая также Катангой) – довольно широкая (200-300 м), но мелкая (1 м) в районе поселка, с крутыми берегами, с близлежащими заборами на которых, даже на самых дальних от воды, написаны грозные самодельные плакаты "Лодки к заборам НЕ ПРИВЯЗЫВАТЬ!", с каменными пляжами, усеянными битыми стеклами, с баржей, заржавевшей в ожидании весеннего половодья, и с неизменной ребятней на дырявых полузатопленных лодках.

2) Центральная площадь с памятным камнем, поставленным еще Куликом и буром, который он-же или запамятовал выдернуть из земли, или попросту не смог выдернуть, так тот и остался торчать из земли на горе спотыкающимся пешеходам и на радость заезжим искателям экзотики.

3) Музей Тунгусского метеорита – одноэтажная изба, запираемая амбарным замком, ключ от которого хранит только основатель этой ванаварской жемчужины – Виталий Иннокентьевич ВОРОНОВ, бывший самый везучий в округе профессиональный охотник и гроза местных медведей, ныне раскаявшийся смиренный друг природы и хранитель Тунгусской тайны.

Еще два дня ушло на хождение по магазинам и ларькам, закупку нужных продуктов и перетаскивание оных в наше временное пристанище (в процедуре данной более всех преуспели Витя ЛЕБЕДЕВ и Данила ЧИЧМАРЬ). Количество торговых точек в маленьком поселке с 6-тысячным населением не поддается подсчету, тем более, что большая часть из них – это "таежные супермаркеты" с самыми экзотическими и непереводимыми названиями, устроенные в сенцах изб, жилые комнаты (комнату) которой занимает сам продавец (в миру – какой-нибудь лесоруб) с семьей.